Песня теней
Шрифт:
Ему оставалось жить секунды. Даже меньше.
Хоть она знала, что они были уязвимы — если она решит действовать, они оба будут открыты оставшимся ведьмам — выбора не было.
Она не могла позволить Фендрелю умереть.
Она поймала его лицо руками, опустила его голову и прижалась лбом к его лбу. Магия вспыхнула перед ее теневым зрением.
А потом она оказалась в разуме Фендреля.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Огромный потолок изгибался сверху, его поддерживали колонны, вырезанные из белого мрамора. Холлис вглядывалась в тени за колоннами,
Разум Фендреля был в форме собора? Она не думала, что Фендрель был так верен, что в его разуме был собор. Но… нет, она пригляделась, и здание было не похоже на храм. Не было длинного ряда между сидений, не было алтаря под витражом. Это было как… замок.
Холлис сглотнула. Даже в духовном облике у нее пересохло горло. Она еще не пересекала порог такого роскошного дома в физическом мире. Даже огромная библиотека каструма Ярканд не могла сравниться с этим. Но Фендрель говорил, что был первым сыном герцога ду Глейва. Может, это был его дом в детстве или его вариация.
Ее тень появилась рядом, мерцая магией. Она, конечно, пришла с ней — одна Холлис не могла пройти в разум. Холлис медленно развернулась, заметила лестницу, большую входную дверь, окна с шелковыми шторами, изящными, как мантия королевы. Женщина-птицы двигала крыльями, чтобы парить в воздухе у ее плеча.
«Тут опасность», — сказала она, музыкальный голос был тревожным.
Холлис кивнула. Тут было что-то ужасное в тенях или в одном из залов этого замка. То, что было выпущено Призраком. Она прислушивалась. Фендрель разве не говорил, что его мать убили на пороге их дома? Это была ночь атаки, его страх, в котором она оказалась?
Но она не слышала звуков сражения снаружи. Было тихо, словно все замерло, ожидая, что в любой миг начнется хаос.
— Будь готова, — сказала она тени. — Я чувствую…
Шаги зазвучали на мраморе, отражаясь от высокого потолка и колонн. Холлис посмотрела на балкон с видом на зал, в котором она стояла. Фигура двигалась в тенях за одной из колонн. Он приблизился к перилам, сжал их и склонился. Стало видно черты, стальные глаза смотрели на нее.
— Холлис.
Его голос разнесся эхом в пространстве.
— Фендрель! — она подбежала к лестнице, стала шагать через две ступеньки сразу. Ее тень летела следом, все еще шепча про опасность, но Холлис не слушала. Она смотрела, как он отпустил перила и устремился к ступеням, и они добрались до вершины лестницы одновременно.
Она знала, что это была ментальная проекция — воплощение воображения Фендреля, ставшее видимым для нее. Но выглядело и пахло оно как Фендрель, и когда она обвила его руками, когда он притянул ее голову к своей груди, она даже поверила, что услышала биение его сердца под ухом.
Она чуть отодвинулась. Он глядел на нее, убрал пряди волос с ее лба. Его глаза были очень большими, и она видела белки. Его волосы были длиннее, чем в физическом мире, падали на его плечи, завиваясь.
Она убрала прядь ему за ухо и прижала ладонь к его щеке.
— Зачем ты вернулся? — осведомилась она. — Почему не убежал с Пророком, как предложил?
— Я не мог, — ответил он, его сердце сияло в огромных глазах. — Я не мог тебя бросить, Холлис.
Она хотела ругать его, высказать то, что он заслужил
услышать. Их миссия была провалена из-за его глупого поступка. Но времени не было. В физическом мире ему оставалось жить мгновения, а она должна была спасти его.— Фендрель, послушай, — сказала она. — Ведьмак страха задел тебя. До того, как сработал яд, его Призрак побывал в твоем разуме и выпустил твой страх. Нужно его остановить, или он убьет тебя. Моя тень может помочь, но тебе нужно сказать, куда идти, и где…
Ее голос оборвался, он резко обхватил ее лицо руками и поцеловал ее.
Она знала, что это была проекция. Но ощущалось по-настоящему. Было как в ту ночь в горах, когда искра вспыхнула, и они чуть не поддались пламени. Но в этот раз жар был сильнее, вся страсть Фендреля передалась ей в пылающем прикосновении губ, в контакте их душ. Все ее тело звало его, и она хотела растаять, отдаться этим объятиям, этому огню.
Но голос ее тени кричал в ее голове:
«Опасность! Опасность!».
— Фендрель! — выдохнула она и отодвинулась. Но он не отпустил ее волосы, притянул ее для еще одного поцелуя, а потом еще. — Фендрель, хватит! — прорычала она в его рот, стукнулась зубами об его зубы. Она толкнула его в грудь, пытаясь вырваться. — Тебе нужно меня послушать! Ты в опасности, и…
— Отойди от него, Холлис.
Испуг пронзил ее. Она отпрянула на пару шагов, вырвалась из объятий Фендреля. Он повернулся, оставаясь перед ней, сжав кулаки. Его грудь вздымалась. Холлис посмотрела на лестницу за ним.
И увидела еще Фендреля. Он стоял на пороге зала, озаренный светом луны снаружи. Странные звуки доносились оттуда, странные силуэты мелькали за ним, но он прошел, и дверь закрылась, погрузив мир в выжидающую тишину.
Холлис потрясенно смотрела. Этот Фендрель был таким же — длинноволосым и с большими глазами. На нем не было формы Ордена, он был босиком, в штанах и свободной тунике, все шнурки были развязаны. Он был без оружия, уязвим.
Но с желанием убивать на лице.
— Ты не должна тут быть, Холлис, — сказал он, делая еще шаг по холодному мраморному полу. Тень от него разделялась на части и тянулась по полу и дальним стенам, извиваясь, будто те части были живыми. — Тебе нужно уйти. Сейчас.
— Она никуда не уйдет, — Фендрель перед ней поднял голову и расправил плечи. — Ее место здесь. Со мной. Она — мое сердце, моя душа.
Фендрель внизу смотрел в глаза Холлис.
— Уходи отсюда, — сказал он. — Пока не поздно.
— Уже поздно! — закричал первый. Он агрессивно шагнул по лестнице, и его гнев рос в этом просторном месте. — Ты не можешь убить лучшее, что есть в твоем сердце, как ни пытайся! Ты все еще человек, Фендрель. Твоя душа и тело — человеческие. У тебя есть потребности и желания.
— Моим желанием всегда было служить богине, — второй поднимался к первому, но его тени лились из него, а он словно таял, становился тоньше, будто его дух угасал, оставляя лишь его призрачную версию. — И я буду Ей служить. Я исполню свое предназначение в мире. Я помогу Избранному королю на его пути, буду стоять рядом с ним во время смерти Жуткой Одиль. Это я видел. Нельзя искушениям духа или плоти вставать у меня на пути!
Первый слетел по лестнице и добрался до пола зала. Теперь он казался выше второго, и он был более плотным, реальным. Его лицо сияло внутренним светом, радостью. Силой.