Песня ветра. Ветер перемен

Алеор повел коня вперед, по неширокой улице, на этот раз уже не накидывая капюшон на голову. Словно чувствуя его настроение, прохожие еще задолго до встречи с путниками сворачивали в другие переулки, а горожане, что выходили из своих домов на улицу, замирали на пороге, глядя на Алеора, и поспешно возвращались в подъезды, захлопывая за собой двери. Каким-то странным образом на улице, по которой они ехали, не осталось ни одного человека, и губы Алеора вновь раздвинулись в улыбке, уже пошире, чем раньше.

– Ты давно на просушке? – приглушенно спросила Рада, глядя на эльфа.

– Достаточно, - кратко отозвался он.

– Хорошо, тогда по-другому спрошу, - терпеливо кивнула Рада. – Сколько еще тебе времени осталось до того, как это станет критичным?

– Дней десять-двенадцать, - прикинул в уме эльф. – Но я надеюсь, что критично не станет. Должен же хоть кто-то тебя преследовать, тогда у меня и появится шанс поправиться.

– А если нет? – Рада тревожно взглянула на него, и Алеор поморщился в ответ:

– Да не нуди ты, Рада! Все в порядке будет. Я как-нибудь справлюсь. Не впервой же.

– Мне это твое «как-нибудь справлюсь» очень не нравится, - она выразительно взглянула на него. – Твое «как-нибудь справлюсь» обычно плохо кончается для всех окружающих.

– Слушай, ты же сама со мной поехала, помнишь? – Алеор улыбался ей, но глаза у него были холодные, а в голосе клокотало раздражение. – Я предложил тебе добровольный выбор, и ты его сделала. Так что будь добра, не читай мне нотаций. А то, боюсь, ситуация может обостриться и раньше.

Несколько секунд Рада холодно смотрела в его начинающие затуманиваться безумием глаза, но все же кивнула, решив не спорить. В конце концов, матерью она ему не была, и учить его жизни ей явно не стоило. Да и в любом случае, они с Лиарой могут просто уехать вперед, если дела станут совсем плохи, а Алеор, поправившись, потом догонит их.

Имя «Тваугебир», которым окрестили его люди много веков назад, означало не только Убийцу Тварей. У этого старого эльфийского слова, звучащего на самом деле как «таугевире», было и другое чтение – «тот, кто сдерживает тварь», «тот, кто борется с тварью». И это толкование было гораздо ближе к истине. Под сердцем у Алеора жил демон, охочий до крови монстр, проклятье его рода, передавшееся ему от самого Ирантира, и время от времени он вырывался наружу.

Собственными глазами Рада никогда не видела того, как это происходит, но Алеор скупо рассказал ей, что именно с ним творится во время таких приступов, когда они ночь напролет пили ром пару лет назад после штурма Ламелле. Она не все помнила из его рассказа, не все поняла из-за крепкого рома и лютой усталости после почти что трехдневного беспрерывного боя, но ясно усекла для себя одно: если эльф долго не убивал, в голове у него что-то переключалось, и вместо Алеора в мир выходил монстр без тени осознания, крушащий и уничтожающий все вокруг себя, утихомирить которого невозможно было никаким способом. Тваугебир уходил лишь тогда, когда напивался крови вдоволь, практически купался в ней. После этого глаза Алеора потухали, становясь задумчивыми и холодными, он замыкался в себе, почти переставал разговаривать и вполне мирно уживался с окружающими до наступления следующего кризиса. И, учитывая его яд и едкость в последние дни, этот кризис действительно был близко.

Хоть эльф и говорил, что все будет в порядке, но Рада все равно крепко призадумалась. Чтобы удержать Тваугебира, Алеору придется убить в ближайшие несколько дней, а дермаков, порождений Сети’Агона, на которых он обычно охотился в Хмурых Землях, в Мелонии не было, что означало, что он постарается нарваться на драку. Люди не слишком-то спешили обычно вступать в конфликт с величайшим наемником Этлана, прекрасно понимая, чем это кончится лично для них. А значит, Алеору нужен был очень весомый повод, чтобы разозлить их.

Внезапно она охнула, округлив глаза и глядя на своего старого приятеля. Части мозаики моментально сложились в одно целое, едва не ослепив ее вспышкой осознания, а раздражение поднялось внутри раскаленной волной.

– Ах ты скотина! – рявкнула Рада, пихая его в плечо, отчего Алеор покачнулся в седле и удивленно взглянул на нее. – Так вот почему ты позвал меня с собой на запад! Вот почему не хотел, чтобы я стриглась и меняла внешность! Ты хочешь использовать меня как повод для драки, чтобы перерезать пару глоток и сдерживать Тваугебира!

– Ну и что? – пожал плечами эльф, насмешливо глядя на нее. – Ты из-за этого чувствуешь себя некомфортно?

– Да! – у Рады от возмущения даже дыхание перехватило. – Невинные люди погибнут!

– Эти невинные люди вздернули бы тебя без суда и следствия, если бы ты им в руки попала, Рада, - осклабился Алеор, глядя на нее. – И поверь мне, невинных людей не бывает. Бывают только те, кому повезло вывернуться.

– Но так нельзя!.. – вновь попыталась она, только эльф рубанул ладонью воздух, останавливая ее.

– Или твои преследователи, или крестьяне, когда я уже не смогу сдерживаться. Выбирай, Рада. Кого тебе жалко меньше?

– Солдаты всего лишь выполняют приказ, - проворчала она, понимая, что на этот раз он прав, и она действительно не может ничего изменить.

– За это я и не люблю солдат, - Алеор скривился и сплюнул в пыль под копытами своего коня. – Не могут думать собственной башкой, поэтому и гибнут по приказу других идиотов. Но на это их воля. – Он помолчал, бросил на нее короткий взгляд и добавил: - Если тебе будет от этого легче, то молись, чтобы они послали за тобой наемников, а не регулярную армию. Эти хотя бы представляют, на что и зачем идут. Да и среди них нет никого, кто уже как минимум двадцать раз не заслужил бы виселицы.

Утешение было не слишком уж хорошим, но другого у Рады не было. Она лишь тяжело вздохнула и кивнула Алеору, чувствуя себя еще гаже, чем утром. Однако, он был прав во всем: она сама выбрала свой путь, сама знала, на что шла, а потому и платить тоже должна была сама. Что же касается тех, кого пошлют по ее следам, то оставалось лишь молиться, чтобы на это подписались только наемники.

Алеор замолчал, внимательно осматриваясь по сторонам, да Рада и не имела никакого желания сейчас разговаривать с ним. Она полуобернулась через плечо и наткнулась на огромные, полные настоящего ужаса глаза Лиары. Девочка смотрела так, словно видела перед собой бешеное животное, и, наверное, была права в этом. Рада постаралась улыбнуться ей как можно теплее, чтобы подбодрить, но это произвело обратный эффект. Лицо Лиары побелело, и она потупилась в гриву своего коня, изо всех сил сжимая поводья. Отвернувшись, Рада только тяжело вздохнула. Наверное, она-то из нас двоих как раз и права. Она-то воспринимает Алеора так, как его и надо воспринимать, - чудовище во плоти, от которого в любой момент можно ждать беды. А я настолько очерствела за все эти годы, что согласна позволить ему убивать невинных людей вместо того, чтобы снести ему голову и раз и навсегда избавить мир от его присутствия. Вот так, Грозар. Думаю, учить меня тебе придется еще очень-очень долго.

На запад из Латра вела всего одна дорога, Восточный караванный путь, пересекающий половину страны и в районе Онера сливающийся с Северным трактом на Алькаранк. Естественно, что на выезде из города должны были дежурить и стражники, в задачу которых входило выловить ее до того, как она покинет пределы столицы. Только у Латра не было внешней крепостной стены – город считался доменом короля, и на доходы от него содержался весь королевский двор, потому никому из поднимающих восстание Лордов Страны за всю историю Мелонии не приходило в голову его сжигать, и стену возводить не стали. А это означало, что выбраться из него можно было через любой квартал городской бедноты, и дальше, проскользнув между поместьями мелких дворян, затеряться в окружающих его полях. Именно этот путь и выбрал Алеор, добрый час пропетляв по узким городским улочкам и выехав на Золотую Объездную с юго-запада.