Песо пиратских сердец

– Если кто пытается завладеть женщиной без её согласия, - стал цитировать капитан, отчётливо зная кодекс как свои пять пальцев, но при этом продолжая хмуриться и не делая никаких поблажек пиратам, опустившим головы и понимающим своё наказание, - тот будет приговорён к смерти.

Сакура вытаращила глаза – о таком законе в пиратском кодексе она точно не знала, но, глядя на виноватых пиратов, проявила к ним милосердие, вдруг выйдя из-за спины Учихи и тут же быстро, едва разбирая слова друг между другом паузой, сказав:

– Подожди, не нужно. Они будут осмотрительнее в следующий раз и, я точно уверена, не станут касаться меня без моего согласия.

Саске промолчал, не стал ничего ей говорить.

Почему она заступилась за этих палубных недоумков? Он не имел понятия, только вздёрнул бровь, продолжая всматриваться в её изумрудные глаза. Сакура мотнула головой, не опуская взгляда, и быстро нацепила шляпу на голову, забрав под неё волосы. Это не делало её похожей на мужчину: женские, красивые и тонкие черты лица так или иначе выдавали её, и Учиха еле-еле сдержал улыбку, поняв, каким оказался тогда идиотом в кабаке, что не признал в ней особь женского пола. Она так и продолжала смотреть на него в надежде, а Саске кашлянул и повернулся к ней спиной, прикрыв глаза, будто показав, что она должна следовать за ним.

И почему капитан такой молчаливый? Девушка не знала ответа на этот вопрос, но, пожав плечами, послушно последовала за ним.

А в капитане сейчас, словно ураган в море, бушевала такая ревность, которую он и представить себе не мог, когда брал её на корабль. И как, как она могла их помиловать?! Это не укладывалось в голове, а сам Учиха тяжело дышал, часто, сжав длинные пальцы в кулаки, почувствовав боль на внутренней стороне ладони – снова пошла кровь из старой воспалившейся ранки.

Девушка так и шла за ним.

В камбуз вела лестница, не большая, но и не маленькая, так что Сакура стала осматриваться по сторонам. Был слышен звон тарелок и ворчание еды в кастрюлях, говор завтракающих пиратов и ещё какие-то звуки. Невольно девушка почувствовала, как живот свело сладкой судорогой предвкушения, и положила на него ладонь, вздохнув - подкрепиться бы точно не помешало.

Как сказал капитан, набить трюм.

Девушка улыбнулась, посмотрев в его спину. Чёрт возьми, ну и капитан из него: помиловал их только по её просьбе! Девушка просто ликовала, понимая, что и она могла оказывать воздействие на столь холодную, неприступную и, по слухам, жестокую личность, как Учиха Саске. Он продолжал хмуриться, девушка это чувствовала. Пиратка заметила, как с его ладони капала кровь, и ступеньки, по которым она спускалась следом, орошали ярко-алые капельки, так что пиратка, не выдержав, подскочила к нему, схватив за предплечье и развернув к себе лицом. Казалось, Учиха этого не ожидал, а она схватила его за руку, принявшись осматривать порез, полученный ещё при абордаже на её корабль. Правда, сейчас Саске стал бы спорить с тем, что это не корабль, а, как он тогда выразился, гнилая посудинка.

– Постой, не мешало бы обработать, - заметила девушка, многозначительно посмотрев в чёрные глаза Учихи, подняв голову и тут же опустив её.

Саске же улыбнулся, заметив, как она схватила его ладонь, пусть и несколько резко, но всё же пыталась этим оказать помощь. И всё же её руки… были пусть немного грубыми, но вместе с этим нежными, а кожа на кончиках пальцев так и вовсе шелковистой. Но всё же улыбка сползла с лица Учихи, когда она весьма безжалостно оторвала от рукава своей рубашки кусок, когда Саске и не успел её остановить.

– Что ты делаешь? – хрипло спросил он. – Если так нужно, я бы мог тебе предоставить… и вообще, у нас есть корабельный врач, зачем ты это делаешь?

Пиратка не стала его слушать, лишь осторожно перевязала его ладонь чистой тканью, с нежностью перематывая. И Учиха буквально не мог отвести взгляд от столь аккуратных движений. Она молчала, только густо покраснела, пока рассматривала его ладонь. Казалось, эта царапина не первая, а были и ещё, но об их происхождении девушка даже и задумываться не хотела. В конце концов, он тот пират, который сражался бесчисленное количество раз и, как была уверена пиратка, ни разу не струсил и не убежал первым с поля боя.

Вскоре Учихе надоела подобная нежность, которой он не ощущал довольно длительное время, и он выдернул ладонь из рук девушки, нахмурившись и направившись в камбуз. Однако от того, что она перевязала ладонь, стало значительно легче. Пиратка так и не могла понять, почему он отстранился от неё, словно от огня, но последовала за ним, и взгляд на ладонь, с которой больше не капала кровь, её немало успокоил.

В камбузе не было ничего особенного: большие столы, за которыми сидели пираты, явно из дуба, стояла какая-то печь для приготовления пищи, и на ней ворчали кастрюли, так что на них то и дело подрагивала крышка. У плиты сновал молодой человек, весьма полный и высокий, но, как бы Сакура не старалась, она не могла рассмотреть его лицо. У него была копна русых длинных волос, растрёпанных и доходящих до поясницы, а сам он что-то напевал себе под нос, изредка оборачиваясь к пиратам, когда тот или иной звал его или рассказывал шутку, и посмеивался, качая головой и отпивая из небольшой фляги, пристёгнутой на поясе плотных штанов - ром. Очевидно, это был кок на корабле, и выполнял он свою работу исправно, судя по довольным кивкам завтракающих флибустьеров. Перед каждым стояла тарелка, у кого-то еды было меньше, а у кого-то больше – завтрак, должно быть, начался довольно давно, а Сакура и капитан подошли только что.

Девушка неуверенно осмотрелась по сторонам – пахло довольно аппетитно, и она этого не скрывала, а желудок вновь стал протестовать, слыша вместе с хозяйкой звон посуды и кипение варева в кастрюлях. Казалось, поедающие пищу пираты не заметили её, переглядываясь между собой. Там Сакура заметила и старпома, который сидел рядом с молодым человеком с длинными светлыми волосами, весьма аристократично отправляющего в рот ложку за ложкой, и чуть улыбнулась – очевидно, он разряжал здесь всю обстановку.

Дейдара, едва завидев пиратку, поднял голову, оторвавшись от пищи, и чуть улыбнулся ей, подмигнув, так что та, раскрасневшись, тоже кивнула, будто бессловесно пожелав приятного аппетита. Молодой человек снова углубился в свою тарелку, принявшись аккуратно есть и то и дело поглядывая на девушку. Однако всю эту идиллию завтракающих пиратов нарушил капитан, который нёс в руках две довольно большие тарелки. Одну он поставил перед пираткой, чуть улыбнувшись, а вторую - перед собой, сев по другую сторону от неё, так что пиратка оказалась на скамейке зажатой между ним и каким-то неизвестным толстым пиратом.

Она вздохнула, посмотрев на похлёбку. Она-то уже ожидала что-нибудь более-менее диетическое, но, кажется, у них такого не предусмотрено. Это оказалось что-то вроде риса с мясом и бульоном, но пахло аппетитно, однако девушка наморщила нос, явно не понимая, как они ели это. Лично она с утра не могла есть подобное, но ведь… есть хотелось, а другое меню ей явно никто здесь не предоставит, даже если она попросит. Им проще выстрелить в неё или спустить по доске. О да, это для них окажется куда более занимательным зрелищем. Она сглотнула, посмотрев на Саске, который, размешав свою порцию, принялся за еду, низко опустив длинные ресницы.

– И… что это? – насмешливо спросила девушка, тоже принявшись ковыряться в своей тарелке, то поднимая ложку, то опуская, и жидкость капала обратно в тарелку.

Сакура принялась со скучающим видом смотреть на то, с каким аппетитом ели пираты это… но сама никак не решалась уподобиться им.

– А что, тебе что-то не нравится? – прохрипел толстый пират, сидящий по другую сторону от Сакуры.

Все улыбнулись, посмотрев на пиратку, очевидно, насмехаясь над тем, что она женщина и поэтому не могла есть подобное. Сакура скрестила руки на груди, с гордостью вздёрнув носик. Ну, вот ещё, будет она перед ними распинаться! Она хотела послать их всех далеко и надолго, абсолютно всех, и даже капитана, который недоумённо смотрел на девушку и не мог понять, почему она не хотела это есть. Для него выглядело всё вполне вкусно… и почему она это не ела?! «Может, просто не привыкла?» - пронеслось в голове Учихи, однако толстый пират продолжил, уперев руки в бока, а затем похлопав себя по полному круглому животу, показав, что он достаточно наелся: