Пестрая компания (сборник)
Шрифт:
— Мир, — пробормотал Питер себе под нос, — просто кишит американскими майорами.
Негромко рассмеявшись, он встал из-за стола и вышел из ночного клуба. Музыка стала почти не слышной, а в тени ночи возвышались гигантские пирамиды, сооруженные когда-то, чтобы увековечить память ныне уже забытых мертвецов.
Он сел в такси и попросил доставить его в Каир.
Когда машина доехала до острова Гезира, Питер постучал по плечу водителя и распорядился:
— В «Спортивный клуб».
Древнее такси, скрипя всем, чем только можно скрипеть, совершило поворот.
— Мне надо выпить, — совершенно серьезно сказал самому себе
Он подумал о старине Маке, оставшемся в обществе двух девиц наедине с грандиозным счетом. Последнее обстоятельство очень его мучило. Питер знал, что обязательно расплатится с Маком, хотя после этого ему до конца месяца, видимо, придется ограничивать себя в выпивке. Но у него не было сил оставаться с этой треклятой дурой. Однако, если быть честным до конца, то у него не было сил оставаться и с любой другой девицей. Энни, так и не сфотографировавшаяся в Манчестере… Писать, однако, она могла бы и почаще, чем один раз в два месяца…
Бар в «Спортивном клубе» был открыт. Там расслаблялись парни из Южной Африки и американские летчики. Один из пилотов распевал с мягким акцентом жителя южных штатов: «О, Сюзанна, не плачь ты обо мне…»
— Скотч, — сказал Питер, впервые за весь вечер перестав чувствовать себя одиноким.
— «…прискачу я в Алабаму с банджо на лихом коне».
– приятным голосом пел американский пилот. Судя по его виду, он находился на вершине счастья.
— Джин с лаймом, — сделал заказ один из южноафриканцев, которого товарищи называли Ли. Это был верзила в чине капитана. Из высоко закатанных рукавов его форменной рубашки торчали мощные, голые до плеч ручищи. — Всем джин с лаймом! — распорядился он. — А ты что пьешь, кэптен?
— Я уже заказал, — улыбнулся Питер.
— Он нам сказал, что заказал… — пропел американский пилот. — Неужели вам не понятно? Английский капитан сказал, что уже заказал. А мы ему споем: «Кэптен, закажи еще, и еще, и еще…».
Бармен, улыбаясь от уха до уха, поставил перед Питером две порции шотландского виски, а гигант Ли слил их в одну посудину. После этого все подняли стаканы.
— За Южную Африку, — сказал один из американцев.
Они выпили.
— За сержантов, — сказал любивший петь американец, и улыбнулся усатому лейтенанту из Южной Африки.
— Потише, пожалуйста, — сказал лейтенант, тревожно оглядевшись по сторонам. — Я могу оказаться в тюрьме на пять лет.
— Не правда ли, что этот джентльмен выглядит, как настоящий джентльмен? — спросил Ли у Питера, обняв усатого лейтенанта за плечи.
— Ну конечно, — сказал Питер.
— Всё, — сказал лейтенант, — я уже за решеткой.
— А между тем, он вовсе и не джентльмен. Он — сержант. Проклятый сержант в моей треклятой роте!
— Десять лет, — произнес усатый лейтенант.
— Мы находимся в самоволке, — продолжал Ли. — Мы, это сержант Монк, произведенный мною на один вечер в лейтенанты, настоящий лейтенант Фредерикс… — он указал на невысокого рыжеволосого офицера, сидевшего чуть дальше за стойкой бара, — …и я собственной персоной. Мы — фермеры, люди независимые. И когда начальство, будь оно проклято, сказало «Никаких отпусков!», мы сказали начальству «Прощай». Три недели в песках в шестидесяти километрах от жилья… А этому жалкому пехотному сержанту я сказал: вот тебе лейтенантские нашивки, срывай свои лычки. Мы хотим показать тебе самые знаменитые места города, чтобы ты по возвращении мог потрясти бедняг
солдат враками о красивой жизни в Каире.— Весь день и вечер мне приходилось разговаривать с людьми не меньше, чем в чине бригадира, — заметил Монк. — Боялся, что у меня не выдержат нервы.
— Все продумано, — сказал Ли. — Если появляется патруль и начинается проверка документов, я хватаю Монка за одну руку, Фредди — за другую, и я докладываю: «Мы производим арест, сэр. Этот человек выдает себя за офицера».
— Десять лет тюрьмы, — вздохнул Монк и добавил: — Давайте ещё по одной, я плачу.
Питер рассмеялся.
— За всех сержантов, где бы те ни находились, — сказал он и поднял стакан.
Они выпили.
— Справа от меня располагаются Военно-воздушные силы Соединенных Штатов Америки, — заметил Ли.
Американцы, приветствуя Питера, подняли стаканы, а тот, который до этого пел «О, Сюзанна», затянул «Чаттанугу Чу-Чу». ВВС США были представлены парой лейтенантов и одним майором в возрасте двадцати четырех лет.
— Американская воздушная армада отправляется домой. Время их командировки истекло и они летят домой через Англию. Лишь у пехоты командировки никогда не кончаются. Бедная, вонючая пехтура, будь она проклята, постоянно находится в деле…
— Неквалифицированный труд, — спокойно заметил один из пилотов. — Мы же товар штучный. Механизм чувствительный и легко ранимый. Мы утомились от войны. Наш боевой дух столь же низок, как мораль египетской шлюхи. Мы бомбили слишком много целей и видели чересчур много взрывов зенитных снарядов. Нас все время обходили наградами. Теперь мы отправляемся домой учить молодых стрелять.
— Лично я лечу домой, чтобы заняться играми с женой, — мрачно заявил двадцатичетырехлетний майор.
— Пехота не испытывает такого напряжения, — заметил любитель пения. У пехотинца нет иных дел, кроме как шагать под обстрелом и быть убитым. И их нервы не находятся на пределе, как у воздушных асов. Капитан, продолжил он, обращаясь к Питеру, — у вас такой вид, будто вы тоже немного устал от войны.
— Я очень от неё устал, — ответил Питер.
— Он выглядит достаточно чувствительным и ранимым для того, чтобы быть у меня штурманом, — сказал майор. — У капитана такой вид, какой в критическую ночь имел Гамлет.
— Я воевал в танковых частях, — пояснил Питер.
— Вполне возможно, — глубокомысленно произнес майор, — что находясь в танке, от войны тоже можно устать.
— Да, такое вполне возможно, — улыбнулся Питер.
— …завтрак в Каролине… — пропел любитель музыки.
— Когда вы вылетаете домой? — поинтересовался Питер.
— Завтра в шесть утра, — ответил майор. — Или в шесть ноль — ноль, как говорят в армии.
— Пять-шесть славных дней в Лондоне среди отважных английских союзников и наших милых английских кузин, — сказал второй пилот, — а затем «Шторк Клуб», футбольный матч Гарвард — Йель и полногрудые, американские девицы — все как одна похотливые, и обожающие ребят с орденскими ленточкам блондинки…
— Лондон… — протянул Питер. — Если бы вы знали, как мне хочется полететь с вами.
— Ну так давай и полетим! — возопил майор. — В нашем распоряжении прекрасный, пустой бомбардировщик с названием «Либерейтор». Мы охотно тебя прихватим и тем самым ещё сильнее укрепим братские узы с нашими британскими товарищами по оружию. Не забудь лишь появиться на аэродроме в «шесть ноль-ноль», как говорят в армии.