Пьесы и пьески
Шрифт:
В дверь слышатся чудовищные удары – Бум! Бум! Бум! Голос Виктора:
– Открывайте! Сломаю!
Лора обреченно:
– Он сломает. У него такие сильные руки. Он же когда-то профессионально занимался боксом… (вздыхает, идет и открывает дверь)
Вторая картина
В комнату быстро входит Виктор, оглядывается:
– Так-так-так, Лора, так-так-так…
Лора деланно удивляется:
– Виктор?
Виктор:
– Так-так-так
Лора:
– Да… Так-так… А что, что случилось? Почему ты здесь?
Виктор:
– Ну и где, где же подруга?
Лора:
– Она… Она должна вот-вот вернуться. У нас маленький девичник. Вот-вот она и пошла купить пирожных, вина… Так почему ты здесь?
Виктор:
– Значит, это ее комнатенка?
Лора:
– Да, ее. Знаешь, она здесь временно. Я не говорила тебе, чтобы не расстраивать. Видишь ли она недавно развелась. Такое прошла, ты себе не представляешь: суд, раздел имущества, родственники и друзья отвернулись. Одной ей сейчас тяжело. Очень тяжело. Вот я и зашла ее навестить, утешить, поддержать… Да ты же мне не ответил. Как ты здесь оказался? Ты тоже к ней? Вы разве знакомы?
Виктор:
– Я? Нет, я не к ней. Я к тебе, дорогая…
Лора:
– Что-то случилось? Что-нибудь с папой?
Виктор:
– С папой? Не думаю. Скорее с тобой, со мной, с нами. Я хочу знать, что здесь происходит. Так-так, значит, подружка ушла в магазин?
Лора:
– Так-так… ушла в магазин… так-так… за пирожным, вином… так-так… ну, может сигарет еще или пару сигар купит… Да, а почему бы нам не выкурить по сигаре. В этом что-то есть. Как ты думаешь?
Виктор продолжает оглядываться:
– И ты выходит сейчас здесь одна? Так?
Лора:
– Так. Так.
Виктор:
– В пеньюаре?
Лора оглядывает себя:
– В пеньюаре? Ну не голой же мне быть в чужой комнате! А вообще-то мы собрались гадать на картах. А для настоящего гадания надо снять верхнюю информационно запачканную одежду. Ну и еще… я немного похвасталась. Знаешь ведь, как женщины друг перед другом показываются. (смотрится у зеркала, разглаживая пеньюар) Ей очень понравилось. А я сказала, что ты мне подарил.
Виктор:
– Так что ж ты подружке такой пеньюарчик показываешь, а родному мужу нет?
Лора:
– Виктор, я купила этот пеньюар к поза-поза-прошлой годовщине нашей свадьбы. И одевала его уже много-много раз – ты не обратил никакого внимания. Так надо же было его кому-то показать, согласись.
Виктор:
– А я значит не обратил внимания?
Лора:
– Никакого.
Виктор:
– А подружка, значит, обратила. Так?
Лора:
– Конечно, попробовала бы она не обратить. Я бы тогда не заметила ее новых изумрудных сережек, которые она себе после
развода в утешение купила. Под цвет глаз. Они у нее зеленые. (смотрит в зеркало) Мне бы они, конечно, не пошли. Под мой цвет нужен рубин, или сапфир, или может быть даже черный алмаз…Виктор:
– Где он?
Лора:
– О ком ты?
Виктор:
– О ком – о ком… Мне сообщили, что ты здесь с мужчиной.
Лора:
– Я с мужчиной?
Виктор:
– Ты с мужчиной.
Лора:
– Тебе сообщили мужским голосом?
Виктор:
– Да.
Лора:
– Все правильно. Все получилось! Получилось!
Виктор:
– Что получилось?
Лора:
– Знаешь, мне все-таки очень хотелось, чтобы ты оценил мой пеньюар. Ну и подружка, конечно, заодно. В общем мы договорились с подружкой встретиться, и еще я попросила папу позвонить. Чтобы он сказал, что я здесь не одна. А как иначе я тебя могу увидеть вечером? Ну как иначе могу заставить тебя оценить мой пеньюар?
Виктор:
– И ты попросила папу сообщить мне, что находишься в этой гостиничке с другим мужчиной?
Лора:
– Ну, а кого же мне еще попросить в таком деликатном деле? Все другие тут же разнесут сумасшедшую новость по всему городу. А так все останется в нашем тесном семейном кругу. Я сказала ему, что приготовила тебе приятный сюрприз. Он тут же согласился. Папа в отличие от тебя романтик. И это не смотря на его-то годы. А как здорово он умеет менять голос. Правда, ты его не узнал?
Виктор мрачно:
– Не узнал.
Лора хлопая в ладоши:
– Получилось – получилось!
Виктор пристально смотрит на нее:
– Где он?
Лора в сторону:
– Нет, не получилось – не получилось…
Виктор:
– Где он! Ну, покажись-ка, Дон Жуан… Давай-давай, явись нам, герой-любовник! Лора, где он? (заглядывает в ванную)
Лора возмущенно:
– Да ты… Как ты… (внезапно успокаивается, говорит в сторону) Впрочем. Если ревнует, значит еще не все, не все потеряно… Господи, я совсем забыла ведь он же всегда, всегда был таким ревнивым. Когда мы познакомились он тенью за мной ходил. Черной тенью черного Отелло. Я – в институт и он за мной. Я – в магазин и он за мной. Он же к столбу, к инвалидной коляске мог приревновать. И мог, и ревновал. Ах, какую, какую шикарную сцену Виктор устроил у стоматолога. Сорвал с него марлевую маску. Чуть не выбил ему такие красивые фарфоровые зубы. Белые с голубым отливом. Ах, вызывали полицию… Ах, составляли протокол… Ах… Но потом, потом он как-то постепенно перестал замечать и столбы, стоящие рядом со мной, и кружащие инвалидные коляски, и стоматологов с красивыми фарфоровыми зубами, и даже мясников с такими волосатыми-волосатыми ручищами. Да он и меня перестал замечать. Но может, может быть еще все может быть…