Пьесы
Шрифт:
СТУДЕНТКА. У меня только один вопрос. Дело в том, что я читала книгу об известном антропологе, который первым нашел следы стоянки древних людей в Антарктиде, а потом изучал наскальные надписи, сделанные в жерле действующего вулкана. Это были вы?
АРХИМЕД. Нет.
СТУДЕНТКА. Но его тоже звали Архимед.
АРХИМЕД. Это очень распространенное имя. Особенно среди ученых. Даже у людей был свой Архимед.
СТУДЕНТКА. Я просто хотела сказать, профессор, что я стала антропологом потому, что хотела быть похожей на вас… то есть на того Архимеда, из книжки.
АРХИМЕД. Вы выбрали
Архимед достает из кармана и показывает студентке свой «Журнал наблюдений». Из аудитории выходит крыс и встает в дверях, скрестив руки. Он смотрит на «Журнал наблюдений».
КАФЕ.
Архимед и Ломоносов в кафе. Сидят за барной стойкой и потягивают пиво. Перед ними за стойкой работает осьминог-бармен. Он работает во все 8 рук — разливает, мое бокалы, протирает стойку, разменивает мелочь и еще успевает почесать себе спину.
АРХИМЕД. Я считаю, что прежде всего нужно попытаться подружиться с человеческими детьми. Они наиболее восприимчивы к новым контактам.
ЛОМОНОСОВ. Все не так просто.
Ломоносов кивает на лежащую на стойке газету с кричащим заголовком на первой полосе: «Репортаж со скотобойни — люди поставили убийство животных на конвейер».
ЛОМОНОСОВ. Газеты читаешь?
АРХИМЕД. Ну да, желтая пресса, погоня за сенсациями. В прошлый раз там был репортаж о меховой фабрике. Сегодня скотобойня, а завтра будет расследование об опытах над животными в косметической промышленности. Никто не читает желтую прессу.
ЛОМОНОСОВ. Архимед, не хочу тебя расстраивать, но это твоя газета. Никто не признается в том, что читает желтую прессу. А читают ее все.
АРХИМЕД. Я думаю, это обычная спланированная политическая кампания. Кто-то хочет раскачать лодку. Я уверен, что мы можем наладить взаимоотношения с людьми.
ЛОМОНОСОВ. Архимед, ты знаешь, ты всегда был моим любимым учеником. Но ты всегда оставался идеалистом. Никакой спланированной кампании против людей нет. Просто такие настроения в обществе. Люди сами настроили животных против себя.
АРХИМЕД. Но мои исследования доказывают, что с людьми можно и нужно договариваться. Просто мне нужно время, чтобы довести исследование до конца. Мы должны начинать работать с детьми. Я набросал предварительно программу… Сказки о животных, кукольный театр, мультфильмы про животных…
ЛОМОНОСОВ. Боюсь, что уже поздно.
Пауза. Архимед несколько секунд думает, потом смотрит на учителя.
АРХИМЕД. И что теперь будет?
ЛОМОНОСОВ. Я не знаю. Смотри. (Осьминогу) Цезарь, сделай погромче!
Осьминог, не поворачиваясь, увеличивает громкость на телевизоре. Мы видим парламент. На трибуне витийствует богомол-оратор.
БОГОМОЛ. Люди слишком долго испытывали наше терпение. Пора объяснить им, кто настоящие хозяева на этой планете! Я хочу, нет, я требую боя! Я сам выйду на поле битвы. Да здравствует война!
В зале парламенты слышны торжествующие выкрики. Богомола сменяет какой-то унылый жук.
ЖУК. Поймите, мы не готовы к войне.
Люди сильнее нас.ВЫКРИКИ ИЗ ЗАЛА. Зато нас больше!
ЛОМОНОСОВ (кивая на телевизор) Видишь, что творится? Партия войны берет верх.
АРХИМЕД. И что делать?
ЛОМОНОСОВ. Через неделю в парламенте решающая дискуссия по этому вопросу. Ты должен выступить.
АРХИМЕД. Но мои исследования не закончены!
ЛОМОНОСОВ. Так закончи их!
АРХИМЕД. Легко сказать — закончи! Мне необходимо проверить, насколько устойчива эмоциональная связь человеческих детенышей с домашними животными. Для этого нужно время.
ЛОМОНОСОВ. Нет у тебя времени, Архимед. Нет.
КВАРТИРА.
Архимед вылезает из-под решетки вентиляции. И вдруг он замечает, что хозяйка, воровато оглядываясь, идет в свою комнату.
Она занимается чем-то загадочным за закрытой дверью в своей комнате. Слышны какие-то звуки, звон стекла и металла.
Архимед прислушивается.
Он переходит на стену, идет по стене. Проскальзывает через щель между дверью и верхним косяком в комнату хозяйки.
КОМНАТА ХОЗЯЙКИ.
Архимед висит на потолке возле двери в комнате хозяйки. Он видит, что хозяйка запирает что-то в стол и прячет ключ на верхней полке вешалки в прихожей. Затем ложится на кровать и закрывает глаза. Архимед возвращается в комнату Полины. Залезает на шкаф и обходит чемодан. Входит в лабораторию.
ЛАБОРАТОРИЯ.
Архимед стоит и смотрит на спящего в кресле Мебиуса и Эйнштейна, который возится со своими пробирками.
ЭЙНШТЕЙН (не поворачиваясь). Как дела в институте?
АРХИМЕД (пожимая плечами). Все нормально. Никаких новостей.
Затемнение.
ПРИХОЖАЯ.
Мебиус, Архимед, Эйнштейн и джунгарские хомяки разбегаются врассыпную по квартире.
Мебиус заползает под кровать и не замечает, что его хвост торчит оттуда. Хомяки прячутся кто где.
Слышен голос Полины.
ПОЛИНА. Раз, два, три четыре, пять, я иду искать.
Полина стоит в комнате, закрыв глаза руками.
ПОЛИНА. Кто не спрятался, я не виноват.
Архимед вбегает в прихожую и залезает на полку. И смотрит вниз.
ГОЛОС ЭЙНШТЕЙНА. Эй, местечко занято!
Архимед оглядывается и видит сидящего рядом на вешалке Эйнштейна.
АРХИМЕД. Когда я сюда лез, я что-то не видел таблички — «Только для улиток».
Полина идет искать. Она тут же замечает хвост Мебиуса. Подкрадывается к нему, берет его двумя пальцами за хвост и вытаскивает из-под кровати.
ПОЛИНА. Мебиус! Ты даже не старался!
Полина кладет Мебиуса в аквариум. Он обиженно сворачивается в клубок.
Полина одного за другим находит джунгарских хомяков.
ПОЛИНА. Так, это Гелий. Это Бор. А где у нас Водород? Вот он!
ПРИХОЖАЯ.
Тем временем на полке завязалась нешуточная перепалка. Эйнштейн и Архимед стоят друг напротив друга и толкаются.
ЭЙНШТЕН. Я первый сюда залез!
АРХИМЕД. Ну и что?
Эйнштейн пытается столкнуть Архимеда. Архимед перебегает на другую сторону. Вешалка наклоняется. При этом лежащий на краю ключ перемещается на другую сторону. Они бегают друг за другом, вешалка шатается, ключ катается из стороны в сторону.