Петербургская Коломна
Шрифт:
У Игоря Стравинского сложились дружеские отношения с музыкально одаренным младшим братом Гурием, обладавшим незаурядными вокальными данными. Он пошел по стопам отца. Его зачислили в труппу Мариинского театра. Однако с началом Первой мировой войны Гурий стал «буквально рваться на фронт», невзирая на возражения родных и дирекции театра. Он все же уволился из театра, пошел в действующую армию, где скончался от распространенной тогда неизвестной эпидемии.
В квартире 66 из девяти комнат, где обитала семья Стравинских, главной достопримечательностью считалось помещение с огромными книжными стеллажами – семейная библиотека по искусству, любовно собранная главой семьи – Федором Игнатьевичем. Ее всегда с гордостью показывали друзьям дома и гостям. Редкие книги вызывали восхищение у современников и тайную зависть у столичных «книжников»
Отрадно сознавать, что после смерти великого певца его вдова, Анна Кирилловна, передала литературному музею Пушкинского дома ценнейшую коллекцию автографов, собранных ее супругом.
Кстати, добрые соседи по дому, певец Федор Игнатьевич Стравинский и композитор Эдуард Францевич Направник, дружили семьями и часто общались друг с другом. Направник даже специально для приятеля в 1900 году написал партию Вильгельма Завоевателя в опере «Гарольд». В основном же семья Стравинских жила довольно замкнуто, дела и творческая жизнь артиста всегда оставались главной и основной заботой членов этой дружной большой семьи. Федор Игнатьевич Стравинский умер в 1902 году, здесь, в уютной квартире, в старом угловом доме.
Его похоронили на Новодевичьем кладбище в Петербурге. Позже прах великого певца перенесли в некрополь Александро-Невской лавры.
Столичные газеты опубликовали некролог о смерти великого певца: «21 ноября в 11 часов вечера скончался после продолжительной болезни известный артист русской Императорской оперы Федор Игнатьевич Стравинский. Всем любящим русское искусство эта потеря, несомненно, принесет искреннюю печаль. Покойный являлся замечательным артистом художественного воспроизведения сценических типов. Это был идеальный оперный артист, умеющий сливать в гармоничном единстве превосходную драматическую игру с чудесным пением. Ни в одной из своих ролей он не повторялся. Видя его, например, в образе Фарлафа, трудно было поверить, что это тот же артист, который накануне олицетворял собой бандита Спарафучиле в „Риголетто". Пьяный, беспросветно загулявший „босяк" Скула в „Князе Игоре" не имеет ничего общего с элегантным и злобно-ядовитым Мефистофелем. Это удивительное разнообразие и эластичность сценического таланта позволяли Ф.И. Стравинскому браться с огромным успехом за множество ролей. В своем репертуаре певец насчитывал до 70 ролей. Будучи крайне отзывчивым человеком, он никогда не отказывался выступать на благотворительных концертах, особенно на тех, которые устраивались в пользу молодежи. Чрезвычайно талантливый, умный и интеллигентный артист, Стравинский навсегда будет памятен посетителям Русской оперы. И невольно делается жаль, когда подумаешь, что его искусство было такого свойства, что его нельзя запечатлеть и сохранить никакими способами на будущее время и что оно остается исключительно лишь в памяти тех, кто лично видел и слышал прекрасного артиста-художника».
В квартире 66 дома № 27/6-8 еще некоторое время жили его дети – архитектор Юрий Федорович и один из крупнейших композиторов ХХ века, автор многочисленных произведений, обогативших мировое музыкальное искусство балетами, операми и хореографическими кантатами, такими, как «Жар-птица», «Петрушка», «Весна священная», «Соловей», «Свадебка» и «Орфей», – Игорь Федорович Стравинский.
Знаменитый музыкант прожил долгую жизнь и скончался за год до своего 90-летия. Игорь Федорович вошел в историю искусства как композитор, периодически менявший творческую манеру и стилевые ориентиры. Эволюция разных периодов его творческой работы длилась десятилетиями. Самым блистательным стал русский период. Ярчайший взлет во времена знаменитых дягилевских Русских сезонов в Париже, когда поставили его феерические балеты. Это был триумф отечественного искусства. Темы русской жизни продолжали и потом питать его творчество. Сам Игорь Стравинский также утверждал:
«Я всю жизнь по-русски говорю, по-русски думаю, у меня слог русский».
Он стал лидером многих направлений европейской музыки, пройдя сложный путь от импрессионизма к додекафонии. Человек мира, он по праву принадлежит трем крупнейшим культурам – русской, французской и американской. Однако, живя за рубежом, композитор сильно тосковал по оставленным родным местам, вспоминал Мариинский театр и кипевшую в нем театральную жизнь. Петербург, «артистический» дом № 27/6-8
всегда оставались для него «дороже любого другого города и места в мире».Осенью 1962 года, через 48 лет, Игорю Федоровичу вновь удалось встретиться со старой отцовской квартирой.
Племянница композитора Ксения Юрьевна вспоминала, что «.готовясь к встрече знаменитого дяди в его бывшей петербургской квартире, во время его приезда на Родину в 1962 году родственники находились в весьма затруднительном положении: квартира-то уже была „коммуналкой“, а расстраивать композитора не хотелось. К частью, сохранились кое-какие вещи – бронза, книжные шкафы, фарфор, портреты и другие бытовые предметы, принадлежавшие его родителям».
В свой приезд из окна бывшей детской комнаты он снова увидел тихую коломенскую набережную древнего Крюкова канала и улицу, теперь называемую улицей Декабристов. На противоположном берегу канала, к своему удивлению, композитор не увидел привычных для него силуэтов Литовского замка с круглой угловой башней и красивых аркад Литовского рынка. Теперь там громоздились этажи огромного жилого дома, а левее от него, на другой стороне улицы, вырисовывался необычного вида силуэт Дворца Культуры имени Первой пятилетки.
В старом родительском доме Игорь Федорович Стравинский провел детские и юношеские годы. Раннему развитию будущего композитора способствовали не только его отец, известный певец и солист Мариинского театра, и мать, прекрасная пианистка, но и вся замечательная атмосфера их квартиры, в которой постоянно собирались знаменитые певцы и музыканты, где часто звучала прекрасная музыка. Юноша имел возможность регулярно посещать театр и часто бывать на репетициях всех опер и балетных постановок.
Однако следует отметить, что занятия музыкой носили поначалу у молодого Стравинского довольно поверхностный характер, а потом и вовсе отступили на второй план. По настоянию отца он поступил на юридический факультет Петербургского университета, чтобы овладеть «престижной и перспективной профессией». Во время обучения в университете юноша не прерывал самостоятельного изучения основ композиции. Больше того, через сына Римского-Корсакова, его университетского товарища, он познакомился с самим композитором, и тот стал его учителем и консультантом.
В 1908 году, когда состоялось его первое публичное выступление как композитора, Стравинского знали уже как автора нескольких музыкальных сочинений. Среди них были вокальная сюита «Фавн и пастушка» на стихи А.С. Пушкина, «Фантастическое скерцо» для оркестра, позднее переработанное в балет «Пчелы». Тогда же он начинает работу над оперой «Соловей» на сюжет сказки X. Андерсена.
На одном из концертов произведения Стравинского «Фейерверк» и «Фантастическое скерцо» услышал С.П. Дягилев, коему довелось впоследствии сыграть в жизни композитора немалую роль. «Гениальный антрепренер», как называли современники Дягилева, предложил молодому автору сочинить музыку балета и даже подсказал сюжет из нескольких вариантов русских народных сказок о Жар-птице и Кощее Бессмертном. Они-то и стали основой либретто балета «Жар-птица». Успех этого балета, поставленного в Париже в 1910 году, стал началом всемирной славы Стравинского.
Его последующие балеты («Петрушка» – 1910 г., «Весна священная» – 1912 г. и другие произведения), чьи образы композитор черпал из русского фольклора и русской народно-песенной стихии, восторженно встретил зарубежный зритель и неоднозначно, довольно прохладно – на родине. Русские музыкальные критики не жаловали композитора, 3 октября 1912 года «Петербургская газета» писала: «Балет-какофония. По слухам, молодой композитор И.Ф. Стравинский вводит курьезные нововведения в свою новую пьесу – балет „Священная весна". Дело в том, что участвующий в этом балете хор будет петь совсем в другой тональности, чем оркестр, и совершенно в других ритмах. Можно себе представить, какая получится какофония!»
Новый балет шокировал русскую публику. Яркая, красочная музыка плясок, игр, ритуальных обрядов заглушалась на спектакле смехом, свистом и невообразимым шумом в зрительном зале.
Мировая война 1914 года застала Стравинского в Швейцарии. Эта страна стала пристанищем композитора на целые семь лет. Оказавшись перед войной на Западе, Стравинский остался там навсегда. Но, утратив непосредственную связь с культурой своей родины, он остался русским. Музыкальный русский фольклор и национальные сюжеты по-прежнему продолжали питать его творчество.