Петербургский пленник

– Желательно. Но подберите себе гитару, эту придется вернуть Арнольду. Платить Вам я буду пока по 5 рублей за выступление - но если Ваше предсказание о наплыве посетителей сбудется, то плата будет увеличена пропорционально росту моих доходов. Справедливо?

– Вполне, сударыня. Еще одна просьба: позвольте мне выступать в маске. Я хочу сохранить инкогнито в надежде войти в будущем в круг приличных людей Петербурга.....

– Неожиданно, но резонно. К тому же придаст Вам ореол тайны и желание ее разгадать. По крайней мере, в воображении женщин. Одобряю.

Глава шестая, в которой герой срывает первые аплодисменты

Остаток дня был наполнен у Дмитрия Николаевича разнообразной деятельностью. Сначала он занялся поиском хорошей концертной гитары и нашел-таки по наводке Арнольда лаковую вишневую красавицу (двадцать пять рублей за нее отдал!). Затем обратился в дамское ателье с просьбой сшить маску из золотистой парчи (белошвейки наперебой фривольно шутили с необычным заказчиком, но маска получилась эффектной и интригующей!). В номере, наспех пообедав, он стал подбирать вечерний репертуар и кое-как наскреб восемь вещей из выступлений Вертинского ("Прощальный ужин"), Ротару ("Лаванда"), Леонтьева ("Там в сентябре"), Лещенко ("Соловьиная роща"), Пугачевой (Жил был художник один"), Тухманова ("Во французской стороне") и того же Малинина ("Напрасные слова" и "Пилигримы") - так как вспомнить все слова пришедших на ум песен оказалось непросто, где то и досочинил. Наконец Дмитрий Николаевич свел знакомство с музыкантами скрипичного квартета, которые встретили рекомендованного хозяйкой "шансонье" весьма хмуро, но он сумел обрисовать им совместные радужные перспективы. В итоге их сотрудничество наладилось, и Лазарев разучил с квартетом несколько совместных номеров. А тут подоспело время предвечернего "обеда" с ежедневным наплывом посетителей - пора за работу, господа артисты.

Впрочем, концерт был начат около шести часов - надо было, конечно, дать время насытиться этим мужчинам и немногочисленным женщинам. Оркестр заиграл новомодный вальс Штрауса "Прощание с Петербургом", под звуки которого в залу стали приходить господа с дамами и пускаться с ними в танец по кругу. Потом сыграли еще пару вальсов, в них приняло участие пар десять - в окружении еще десятка зрителей.

Тут из глубины эстрады вперед выдвинулся Дмитрий Николаевич (в маске, с гитарой на перевязи, в жилете, но без пиджака и галстука) и звучным голосом заговорил:

– Дамы и господа! Позвольте мне поучаствовать в сегодняшнем концерте в качестве так называемого шансонье. Мое сценическое имя "мсье Персонн". Я буду исполнять романсы, преимущественно новые. Вам предстоит вынести суждение, стоит ли мне впредь выходить на эстраду. Этого суда я боюсь, вот и спрятался от вас под маской - авось при случайной встрече меня не узнаете. Итак, вот первый романс под названием "Прощальный ужин", в котором вы поприсутствуете на последнем свидании двух любовников. Если у дам еще не пропало желание танцевать, то можете вальсировать с мужчинами по ходу романса, но очень, очень медленно....

Тут плавно запели скрипки, в их звуки вплелись гитарные переборы и, наконец, повествовательно зазвучал голос:

Сегодня томная луна как пленная царевна

Грустна, задумчива, бледна и безнадежно влюблена.

Сегодня музыка больна, едва звучит напевно

Она капризна и нежна и холодна и гневна.

Сегодня наш последний день в приморском ресторане,

Упала на террасу тень, зажглись огни в тумане.

Отлив лениво ткет по дну узоры пенных кружев

Мы пригласили тишину на наш прощальный ужин.

Благодарю Вас, милый друг, за тайные свиданья,

За незабвенные слова и пылкие лобзанья.

Они как яркие огни горят в моем ненастье -

За эти золотые дни украденного счастья.

Благодарю Вас за любовь похожую на муки,

За то, что Вы мне дали вновь изведать боль разлуки,

За упоительную власть пленительного тела,

За ту божественную страсть, что в нас обоих пела.

Я поднимаю свой бокал за неизбежность смены

За наши новые пути и новые измены.

Я не завидую тому, кто Вас там ждет тоскуя,

За возвращенье Вас к нему бокал свой молча пью я!

Я знаю, я совсем не тот, кто Вам для счастья нужен,

А он иной.... Но пусть он ждет! Пока мы кончим ужин...

Я знаю, даже кораблям необходима пристань

Но не таким как я! Не на-ам, бродягам и артистам!

По ходу романса несколько пар в самом деле танцевали, но прочие внимательно вслушивались в падающие в зал совершенно бесстыжие на данное время слова. Когда последние из них иссякли, раздались немногочисленные, но рьяные аплодисменты и даже женский выкрик "браво!". Дмитрий Николаевич повернулся на крик и увидел рукоплещущую Екатерину Александровну - которой тотчас поклонился.

Выждав минуту, он вышел к краю эстрады и вновь заговорил:

– Обдумывая репертуар этого концерта, я пришел к выводу, что элегичные романсы должны в нем чередоваться с более энергичными и более танцевальными. Поэтому сейчас вы услышите романс под названием "Горная лаванда" - одновременно танцуя. Прошу подыграть, господа музыканты!

Струнные заиграли резво.

"Без нот играют, на память!" - возликовал Дмитрий Николаевич и запел:

– В нашей жизни все бывает

И под солнцем лед не тает

И теплом зима встречает, дождь идет в декабре....

Любим или нет - не знаем,

Мы порой в любовь играем,

А когда ее теряем, не судьба! говорим.

Лаванда-а, горная лаванда!

Наших встреч с тобой синие цветы

Лаванда-а, горная лаванда,

Столько лет прошло, но помним я и ты!

Лето нам тепло дарило,

Чайка над волной парила

Только нам луна светила, нам двоим на Земле.

Но куда ушло все это,

Не было и нет ответа,

И теперь как две планеты, мы с тобой далеки.

Лаванда-а, горная лаванда!

Наших встреч с тобой синие цветы

Лаванда-а, горная лаванда,

Столько лет прошло, но помним я и ты.

И снова вместе!
– потребовал с эстрады "мсье Персонн" и этот призыв даже в такой аудитории сработал, многие подпели:

Лаванда-а, горная лаванда!

Наших встреч с тобой синие цветы

Лаванда-а, горная лаванда

Столько лет прошло, но помним я-я-я и ты-ы-ы!

В этот раз аплодировали все присутствующие в зале, которых набралось уже под пятьдесят - технологии подчинения масс работают во все времена....

Завершался концерт при полном стечении зашедшей в ресторан публики (человек сто), под экзальтированные звуки "Пилигримов":

– Акробаты, клоуны и мимы, дети горькой правды и отваги

Кто мы в этой жизни - пилигримы, вечные скитальцы и бродяги.

Нам по жизни суждены дороги, и, наполнясь ветром и туманом,

Бродим мы, как пасынки у Бога, по богатым и не очень странам.

Секут нас, как плети, ветра и дожди

Мы вечные дети на Млечном Пути-и

Звезда наших странствий гори, не сгорай