Петербургский прозаик. Альманах №2

После детдома, отучившись до седьмого класса, уходили в ПТУ или техникум. Мне Петр Васильевич посоветовал техникум. Я хотел в Ростов, а он говорит: нет, поезжай лучше в Воронеж, не объясняя почему. Я послушался его совета. Перед отъездом зашел в мастерскую попрощаться, и он мне сделал подарок. Подает мне то ли ящик, то ли чемодан, я открыл, а там инструменты, набор для работы сапожника: три сапожных ножа, шило, нитки, гвоздики, и прокладочки, и заднички, и набоечки, и фартук, и нарукавники, и молоток, естественно. Все, что нужно. Подарил и напутствовал:

– У тебя профессия уже есть. Ты учись, а эта специальность тебя прокормит. Не стесняйся, в городе очень много мастерских по ремонту обуви, и люди еще долго-долго будут туда обращаться, потому что наладить массовое производство очень сложно, а у людей всегда есть любимая обувка, они ею дорожат и будут ремонтировать, так что ты не останешься без куска хлеба.

В техникум меня приняли без проблем, поскольку аттестат был с отличием, характеристики, рекомендации. В общежитии устроился в комнате на четверых. Один парень, как я, с детдома, только с другого, и двое из местных станиц, им было попроще – на субботу и воскресенье они уезжали домой, возвращались с продуктами, а мы, детдомовские, должны были жить на стипендию, на которую не проживешь. Немного денег дал мне на первое время Петр Васильевич со словами:

– Это тобою заработанное по заказам.

Деньги быстро таяли. Я ходил по городу, смотрел, где ремонтируют обувь. Недалеко была мастерская с довольно большим помещением, приемщик сидел за стеклом и еще три человека, которые ремонтировали. Народу много, очереди. Однажды я решил попроситься на работу. Мне уже пятнадцать лет было, а паспорта тогда в шестнадцать давали, но выглядел я гораздо старше. Вероятно, и на самом деле мне было больше, чем записала врач в детдоме, глядя, какой я истощенный.

– Можно спросить насчет работы? – обратился я к приемщику.

– А что ты умеешь?

– Умею ремонтировать.

– Пойди к директору, поговори с ним, он там один.

Я зашел в кабинет, поздоровался, спросил:

– Можно у вас поработать?

– А что ты умеешь?

– Умею ремонтировать, даже шить умею.

– А сколько тебе лет?

– Мне пятнадцать, а так я, наверно, старше.

– С чего ты взял?

– Я детдомовский, и там, видимо, ошиблись, записали меньше.

– С какого детдома? – я назвал детдом. – Так что ты умеешь?

– Умею ремонтировать обувь.

Директор позвал мастера.

– Ну-ка, дай этому молодому человеку что-нибудь полегче, пусть отремонтирует.

Мастер показал мне место со стулом и лапкой, принес туфель.

– Вот это сможешь отремонтировать?

Как мне объяснял Петр Васильевич, это самая сложная работа, когда с правой стороны почти у самой подошвы оторвано, тут надо пришить и залатать так, чтобы было незаметно и не терло палец, не давило. Но это я умел. Открыл свой ящик, достал фартук, нарукавники. Все подошли, стали наблюдать. Я приступил к работе. Туфель был старый, задник смят, каблук стоптан. Стал ремонтировать. Подклеил, подшил, залатал. Задник распорол, вытащил, поставил новый. Каблук немножко срезал и поставил новый, подбил, подчистил, закрасил и сказал мастеру, что все готово. Он посмотрел:

– Тебе надо было только вот это сделать. Зачем ты сделал еще и задник, и каблук? Это же не оплачивается. Приемщик же отметил мелом, что надо.

– Ну как же? Задник был помят, каблук стерт.

– Ну ладно, – покрутил, повертел. – Хорошо сделал, – и пошел к директору.

Через несколько минут позвал меня. Директор держал туфель.

– Хорошо сделал, молодец. Но понимаешь, мы не можем тебя на работу взять, поскольку тебе еще нет шестнадцати лет.

А мастер говорит:

– А давай его учеником возьмем, хоть его учить и не надо. Пусть работает как ученик. Тебе как учеником?

– Мне все равно. Деньги будете платить?

– Будем платить за работу, а числиться будешь учеником.

– Согласен.

Вот так я стал работать. Приходил после техникума. Появились свои клиенты, потому что я делал не только то, что отмечал приемщик, а приемщик отмечал, что просил заказчик, рассчитывая по деньгам, лишь бы подлатать да еще походить какое-то время. Я, на свое усмотрение, всегда старался сделать больше: задники, каблуки подправить. Вначале мастер пенял мне, мол, делаешь работу, которая не оплачивается, а потом перестал. У нас стало больше клиентов, потому что другие мастера, глядя на меня, стали подправлять то, что не было отмечено приемщиком, и к нашей мастерской практически не было претензий.

Однажды пришел замдиректора нашего техникума Андрей Васильевич, он также преподавал электротехнику. Люди говорили, что у него в доме женское царство – пять женщин: четыре дочери и жена. Младшей дочери два года, другим – пять, девять и четырнадцать. Содержать такую семью на одну зарплату очень сложно.

Андрей Васильевич принес туфель. Я подождал, когда он уйдет, подошел к приемщику и попросил:

– Дай мне этот заказ.

– Что, знакомый?

– Да, замдиректора нашего техникума, он еще электротехнику преподает.

Туфель был старый, изношенный, и царапины, и порвано. Я потрудился над ним, стелечки поменял, подошвы подправил, каблуки, задники, в общем, сделал нормально.

– Это не мой туфель, вы ошиблись, – сказал Андрей Васильевич, принимая работу.

– Как не ваш? Вот квитанция – ваш, – возразил приемщик.

– Нет, у меня не такой был туфель, вы ошиблись. Этот новый, а у меня был старый.

Приемщик улыбнулся:

– Тогда берите новый вместо старого.

– А как я буду ходить? У меня на одной ноге будет новый туфель, а на другой старый.

– А вы приносите второй, мы и второй сделаем. За полцены.

– А можно так?

Приемщик с понятием был человек:

– Да, можно.

Через полчаса Андрей Васильевич принес второй туфель, приемщик отдал его мне, и я отремонтировал его, как и первый: все подтянул, подправил задники, каблуки. На следующий день пришел замдиректора техникума за вторым туфлем и говорит приемщику:

– А можно познакомиться с мастером, который это делал?

Тот позвал меня, я подошел, Андрей Васильевич на меня посмотрел внимательно:

– Простите, мне ваше лицо знакомо.

– Да, Андрей Васильевич, я ваш ученик.

– Найденов?

– Да, Найденов моя фамилия.

– А что вы здесь делаете?

– Да вот, подрабатываю.

– Хорошо, спасибо за работу. Спасибо.

Поблагодарил и как-то смущенно пошел, а через два дня после лекции обратился ко мне:

– Можно вас, Найденов? Останьтесь, – я остался, он заговорил, смущаясь, – понимаете, Вася, такое дело: моя старшая дочь в этом году заканчивает седьмой класс. У нее выпускной, понимаете? Вы бы не могли отремонтировать материны туфли так, чтобы дочь могла их надеть?