Петербургское дело

Иосиф Кержнер был здоровенным пухлым парнем с копной кудрявых черных волос, тонким, как у девушки, носом и большими оттопыренными ушами, которые не в состоянии были скрыть даже отрощенные для этой цели густые черные локоны.

На переносице у Оси блестели очки в металлической оправе. Шелковый галстук невообразимой расцветки съехал набок. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, а шнурки на коричневых туфлях развевались, как ленточки матросской бескозырки.

— А ты, я смотрю, совсем не изменился, — сказал приятелю Андрей. — Шнурки завязывать так и не научился?

Кержнер посмотрел на туфли и махнул рукой:

— Да ну их! Научился, да только без толку. Хоть морским узлом их завяжи — все равно развяжутся! Это, знаешь ли, таинственная способность моих ног!

— А лохматые волосы — это таинственная особенность твоей расчески! — в тон ему сказал Андрей.

Кержнер пригладил рукой кудрявые вихры, посмотрел на стриженную голову Андрея и хихикнул:

— Что это у тебя с головой? Решил заделаться под «братка», чтобы хулиганы не обижали?

Андрей кивнул:

— Что-то вроде того. Ладно, акула пера, веди меня в свою китайскую богадельню.

Богадельней, однако, это заведение назвать было сложно. Огромный по метражу и высоте зал, который мог бы сделать честь любому столичному вокзалу, стены, украшенные зеркалами и полотнищами с иероглифами — все это наводило на мысли о роскоши и шике. Пусть и с восточным колоритом.

— Слушай, а ты уверен, что это — буфет, а не китайское посольство? — спросил Андрей, когда они уселись за столик.

— Не боись, парниша. Я ведь не похож на Ивана Сусанина.

— Скорей уж на Мойшу Сусаневича, — усмехнулся Андрей.

— Будешь обзываться — останешься голодным, — насмешливо пригрозил приятелю Иосиф. — Лучше хватай свою большую тарелку и пошли к раздаче, антисемит!

За столик они вернулись минут через десять. Оба — с полными тарелками. Заказали официантке пиво и, когда та принесла заказ, приступили к чревоугодию.

— Рекомендую начать трапезу с утки с пореем, — посоветовал Иосиф. — Потом перейдешь к крабам в кляре и мидиям. А сырую рыбу оставь напоследок.

— Почему?

— Потому что ей может не понравиться в твоем желудке, и она попросится обратно, — без излишних церемоний объяснил Кержнер. — Если хочешь, опишу подробности этого веселого процесса.

— Спасибо, как-нибудь обойдусь.

Пока Андрей набивал желудок китайской стряпней — он только сейчас понял, что не ел с самого утра, — Иосиф развлекал его рассказами об общих знакомых:

— …Так он и сгинул на этом своем Севере. А какой парень был, а? Сто двадцать кило лежа выжимал! Это тебе не хухры-мухры. Кстати, а помнишь его подругу — Настю Воронину? Так вот, она теперь в театре работает. Актриса, блин!

— Я знаю. Я на ее премьере был.

— Да ты что? А меня, стерва, не пригласила.

— Это потому что ты ее в девятом классе в стенгазете пропесочил. Она тебе до сих пор простить не может.

— Ну и хрен с ней, — фыркнул Кержнер. — Тоже мне — Сара Бернар. Скорей уж — сенбернар! — И он рассмеялся, довольный своей шуткой. — А Вовку Стрельникова помнишь? Ты еще ему в пятом классе губу разбил? Так вот, он теперь — крутой фирмач. Крутит такими деньгами, какие тебе и в страшном сне не снились.

— Мне во сне деньги не снятся, — парировал Андрей, ковыряя палочкой мидий.

— Жаль. А то бы хоть во сне посмотрел, как они выглядят, — пошутил Ося.

Потрепавшись еще минут пять на общие темы, Кержнер взял быка за рога.

— Ну ладно, — сказал он, вытирая губы салфеткой, — с сантиментами покончили. Теперь перейдем к деловому аспекту нашей встречи. Зачем звал?

— Я читал твои статьи в «Аналитике», — сказал Андрей.

— И как тебе?

Андрей пожал плечами:

— Нормально. Толково, бойко. Несколько, правда, легковесно…

— Стоп! — грозно сдвинул брови приятель. — Еще слово, и я вызову тебя на дуэль!

— Тогда не приставай с дурацкими вопросами.

— Ладно, не буду. Так на что тебе понадобился «бойкий и легковесный» журналист?

Андрей обернулся и невольно понизил голос:

— Ось, мне нужна информация о партии «Союз славян». Слыхал о такой?

— Гм… — Кержнер задумчиво почесал палочками лоб. — Я не очень подкован в этой патриотической байде. Тем более что я еврей, и мне допуск в это тему заказан. Знаю только, что партия эта не слишком большая, но очень активная. Пока что серьезного влияния на политическую жизнь Питера — а уж тем более страны — они не оказывают. Но в перспективе эти ребята видят себя одной из самых влиятельных политических сил в России.

Кержнер хлебнул китайского пива и продолжил:

— В последнее время их деятельность активизировалась. Они постоянно устраивают митинги, акции и тому подобную лабуду. То старушек с хоругвями на митинг сгонят, то студентов плакатики заставят мазать. Что-нибудь типа: «Иноземцы, руки прочь от России!» Подробностей я не знаю, но, по слухам, структура довольно мутная.

— Кто у них за главного?

— Некий Садчиков. Кирилл Антонович. Персона довольно яркая. Что-то около пятидесяти лет. Воевал в Афгане, был ранен и получил героя. Потом возглавлял разные фонды. Занимался помощью ветеранам и так далее. В последние два года возглавляет «Союз славян». Ходили слухи, что однажды он собственноручно громил торговые палатки на каком-то рынке. В газете «Послезавтра» его даже сравнивали за это с Христом. Но мне кажется, вся эта история не более чем миф. Красивый миф о сильном и честном лидере!

Поддев палочками большой кусок курятины и отправив его в рот, Кержнер продолжил:

— Кстати, Андрюх, я слышал, что эту партию финансирует сам Кожин.

— Кожин? — Андрей нахмурил лоб, стараясь припомнить, где он слышал эту фамилию. Однако не припомнил и спросил: — А это еще что за хрен с горы?

Кержнер вылупил черные глаза.

— Ну ты даешь, Эндрю! Вот уж воистину — страна не знает своих героев!

— Страна, может, и знает, а я — нет, — небрежно сказал Андрей. — Так кто он такой, этот Кожин?

— Владимир Геннадьевич Кожин — Мистер-Твистер наших дней. Банковский воротила крутого пошиба. Расстается с миллионами играючи. Но только в том случае, если они вернутся обратно в карман и приведут с собой родственников.

— Гм… — Андрей задумчиво потер пальцем нижнюю губу. — Интересно.

— Слушай, я смотрю, ты совсем отстал от жизни, — саркастически заметал Кержнер. — Небось все по девкам шляешься, а? Я помню, по молодости лет ты был тот еще ходок!

Андрей пропустил эту реплику мимо ушей. Однако Ося не угомонился.