Петр Чайковский. Бумажная любовь
Шрифт:
После случайной встречи на дороге в Браилове, где Чайковский и баронесса фон Мекк проехали друг мимо друга, баронесса сразу же призналась: «…я в восторге от этой встречи. Не могу передать, до чего мне стало мило, хорошо на сердце, когда я поняла, что мы встретили Вас, когда я, так сказать, почувствовала действительность Вашего присутствия в Браилове. Я не хочу никаких личных сношений между нами, но молча, пассивно находиться близко Вас, быть с Вами под одною крышею, как в театре во Флоренции, встретить Вас на одной дороге, как третьего дня, почувствовать Вас не как миф, а как живого человека, которого я так люблю и от которого получаю так много хорошего, это доставляет мне необыкновенное наслаждение; я считаю необыкновенным счастьем такие случаи».
Ему жаль ее,
Ей хочется действовать… желания, обуздываемые годами, порой принимают весьма причудливые формы.
Однажды она решит, что неплохо бы было познакомить сына Колю с Тасей, племянницей Чайковского, дочерью его сестры Александры Ильиничны. Чем дальше, тем больше нравится ей эта мысль. Их семьи породнятся! Петр Ильич станет ее родственником! Как по-русски называется дядя жены по отношению к матери мужа?
Она морщит лоб, вспоминая нужное слово и вдруг начинает смеяться. Зачем усложнять? Она будет звать его кузеном!
— Мой кузен Петр Ильич Чайковский!
— Мой кузен Петр Ильич!
— Мой кузен Петр!
— Мой кузен!
— Мой!
— Мой!!
— Мой и ничей больше!!!
— Мама! — вбегает к ней в спальню перепуганная младшая дочь Милочка. — Что случилось?! Ты звала на помощь?! На тебя напали разбойники?!
В руках у Милочки деревянная указка. Она полна решимости сражаться.
Сбегаются слуг и, приходит Юлия.
Юлия в халате, лицо ее выражает недовольство.
— Мила! — строго говорит она, беря сестру за руку и отбирая другой рукой у нее указку. — Как тебе не стыдно! Переполошила всех! Разбудила маму! Ты же видела, что за ужином мама пила порошки от бессонницы.
— Разбойники напали на маму!
Милочка упирается и не хочет уходить. Нельзя оставлять маму одну.
— Иди, Милочка, — просит она. — Не волнуйся за меня, никаких разбойников тут нет.
— Разумеется — нет! — хмурится Юлия. — Кроме тебя во всем Браилове не сыскать ни единого разбойника! Пойдем спать, завтра у нас трудный день.
— Не надо ругать ребенка, — в ее голосе прорезывается металл. — Она ни в чем не виновата. А теперь уходите все! Я хочу спать!
Тихие шаги, скрип двери. Выждав для верности минуту-другую, она неслышно встает с кровати, переносит свечу с туалетного столика на письменный, берет из лежащей на столе стопки и кладет перед собой чистый лист бумаги, обмакивает перо в чернильницу…
Она не хочет, чтобы он знал о том, что письмо написано ночью. Пусть думает, что она пишет ему утром перед отъездом.
Так, вначале — о музыке…
Предложить ему поставить нашу симфонию в Париже, у Колонна, за мой счет…
Теперь можно и о главном: «Знаете, милый друг мой, что мне очень бы хотелось как-нибудь познакомить наших юношей — Тасю и Колю. Мне бы очень нравилось, если бы они могли расти и воспитываться, зная, что они предназначены друг другу, но этот отвратительный свет с его правилами и приличиями совсем ставит меня в тупик, я ничего придумать не могу там, где надо соприкасаться с его требованиями. Но во всяком случае, не придет ли Вам какая-нибудь мысль на способ, которым было бы можно их познакомить, конечно, не беспокоя тут Вас ни на волос…»
Деловая женщина только подумает о чем-то, как в голове уже созрел готовый план действий.
«Нельзя ли было бы, чтобы Вы дали мне какое-нибудь поручение к Тасе, которое я исполню посредством Коли? Ему, вероятно, начальница дозволила бы визиты к Тасе. так как он приезжал бы, по моему распоряжению, не иначе как с Иваном Ивановичем, человеком почтенных лет и внешности. Как вы думаете об этом, милый друг?»
Не обидится ли Петр Ильич? Не сочтет ли меня бестактной и назойливой?
«Пожалуйста, только говорите мне Ваши мнения так же откровенно и искренно, как я говорю Вам каждую свою думу, каждое желание. Если бы такое знакомство между этими детьми завязалось, то я, конечно, просила бы Вас узнать и сообщить мне, какое впечатление произведет мой юноша на Вашу девицу, чтобы знать, чего держаться дальше. Ведь мы с Вами не
будем друг с другом в приличия играть, не правда ли, мой дорогой».И подробнее, по пунктам:
«Первым актом нашего романа должно быть знакомство молодежи, т. е. только двух героев; затем, если jeune premier [9] знакомство и перейдем ко второму акту. В этом мы должны заняться зондировкою мнения на этот предмет Александры Ильинишны и Льва Васильевича. Если таковое окажется благоприятным для моих намерений, то мы попросим разрешения при удобном случае представить им моего pretendant [10] , а сделать это можно в следующем виде. Если на будущий год мы будем в Браилове, то я пошлю своих правоведов, по праву полученного позволения и под предлогом знакомства Коли с Тасею, в Каменку с визитом, конечно, в то время, когда Вы не будете там. Я уже говорила им здесь, когда зашла речь о знакомствах, которые я имела им разрешать, что вот семейство, в котором мне было бы очень приятно, если бы они были приняты, это семейство Давыдовых, сестры Петра Ильича, и Коле очень понравилась эта мысль — он у меня не дикарь.
9
Первый любовник (театр, амплуа) (франц).
10
Претендента (франц).
Затем, если бы и после визита Коли и Саши в Каменку родители Таси сочувствовали моему проекту, то в третьем акте я бы сообщила — Коле о своем желании, о своем выборе, и если бы встретила, на что я очень надеюсь, с его стороны к этому сочувствие, то указала бы ему, что он сам должен стараться приобрести себе хорошее мнение и расположение Таси и ее родных, и время, которое он имеет до осуществления этого проекта, он должен употребить на то, чтобы приготовить в себе хорошего семьянина, умеющего любить и уважать свою жену, всегда заботиться об ней и уметь переносить лишения и труды, неотразимо соединенные с семейною жизнью, одним словом, понять, что point de droits sans devoirs [11] — девиз моей жизни».
11
Нет прав без обязанностей [франц).
И немного кокетства в заключение:
«Что Вы скажете, мой дорогой, на все эти мечты? Я, вероятно, не доживу до реализации их, если таковой и суждено быть, но я хотела бы при себе положить зерно в землю, а там уж оно вырастет и без меня».
Чайковский был испуган внезапными и грозящими зайти столь далеко планами баронессы фон Мекк. Не хватало еще им сойтись семьями — тогда уж точно дружбе скоро придет конец.
Но как отказать — она наверняка обидится. Непременно обидится, со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями. Крайне нежелательными последствиями, надо признать.
Ответил он ей предельно дипломатично: «Мне кажется, что ни в каком случае не следует ни тому, ни другой знать о наших планах. Тасе нельзя дать понять, что для нее предназначается мужем Коля, потому что, будучи совершенным ребенком, она вообразит себе, что учиться нечего. Мечты о предстоящем счастии (она с самых ранних лет мечтает о муже и детях) могут отвлечь ее и без того рассеянную головку от уроков и занятий, могут внушить ей высокое о себе мнение, ну, словом, сбить с толку. Но еще менее я нахожу возможным указать теперь Коле на Тасю как на будущую его жену. Не забудьте, милый друг, что в шестнадцатилетнем юноше и притом таком развитом, как Коля, уже наверное пробудились инстинкты мужчины, что несложившаяся, некрасивая, ребячески наивная девочка не может теперь ему нравиться, что юношам, только что вышедшим из отроческого возраста, по большей части брак представляется скучной обузой, и поэтому он даже может проникнуться невольной антипатией к девочке, которая будет ему предназначена в супруги».