Петр и Мазепа. Битва за Украину

Да уж какой там государь! Петру было 10 лет, а его мать никогда не имела отношения к власти. Все надежды она возлагала на Матвеева — приедет, возьмет дела в свои руки. Писала к нему, торопила. Он выехал из Пустозерска уже месяц назад, но… Теперь в каждом городе знали: он станет настоящим правителем России. Устраивали торжества, дарили подарки. А Матвееву после перенесенных унижений нравилось, он ехал медленно, с остановками. Пока Матвеева не было, Наталья поручила управление страной своему отцу и братьям, Афанасию и Ивану. Они тоже никакого опыта не имели, зато задрали носы, кичились новым положением.

Ну а Хованский в эти же дни подстрекал Стрелецкую слободу. 30 апреля сразу 17 полков предъявили ультиматум — уплатить жалованье, наказать их полковников, иначе они «промыслят о себе сами», перебьют начальников и разграбят их дома. Наталья перепугалась и решила задобрить стрельцов. Без расследования, без суда она велела арестовать обвиненных командиров, пустить их имущество на уплату жалованья. Двоих полковников было приказано бить кнутом, а 12 человек высечь батогами.

А между тем среди приговоренных были и честные, заслуженные начальники! Герои недавних войн! Теперь они рыдали от позора, а разбуянившиеся стрельцы сами командовали палачам «давай» или «довольно». Но попустительство смутьянам вовсе не принесло успокоения! Напротив! Стрельцы совершенно выходили из повиновения. Офицеры пытались навести порядок — их прогоняли бранью, камнями, несколько человек убили. Такое отношение со стороны правительства оскорбило командиров. Они вообще перестали ходить на службу, уезжали из Москвы.

11 мая в столицу прибыл Матвеев. Стрельцы уважали его, присылали к нему делегации, жаловались на «неправды». Боярин принимал их, обещал разобраться, когда войдет в курс дел. Однако Милославские не позволили ему выправить ситуацию. Они запустили по полкам собственных агитаторов. Вели тайные переговоры с Хованским. Выискивали и подкупали сторонников, сколачивали из них отряды. Рано утром 15 мая агенты Милославских и Хованского подняли стрельцов по набату. Шумели, что Нарышкины с помощью лекарей-иноземцев умертвили Федора Алексеевича, а теперь убили Ивана, законного царя. Оглашали списки «изменников».

Стрельцы повалили в Кремль. Но современники отмечали, что разные части и отряды вели себя по-разному. Сухарев и Стремянной полки не поверил лгунам, не присоединились к мятежу. Большинство настроилось отстоять справедливость законными средствами. Выступили строем, со знаменами и иконами. Но в колонны стрельцов тут же вклинивались группы заговорщиков, уже изготовившиеся убивать. Они вооружились бердышами, заранее обрубили древки, чтобы было удобнее орудовать в коридорах и комнатах. Подступили ко дворцу, орали, чтобы им выдали «виновных».

Сперва казалось, что произошло недоразумение, и его легко развеять. На крыльцо вышла царица Наталья — вывела Ивана с Петром, и толпа ахнула! Оба были живы и здоровы! Вышли увещевать патриарх, Матвеев. Стрельцы извинялись. Просили, чтобы боярин замолвил за них словечко перед царем — взбунтовались по ошибке. Матвеев счел казус исчерпанным, удалился во дворец. Да только офицеров, чтобы скомандовать «кругом, шагом марш», в полках больше не было! Зато были агитаторы Хованского и Милославских, снова забузили.

Утихомирить их попробовал молодой боярин Михаил Долгоруков. Стал кричать, чтобы расходились по домам. Но именно этим воспользовались подстрекатели. Полезли на крыльцо, зашумели — опять орешь на нас? Бояре обманули, хотят разогнать, а потом скрутят в бараний рог! Михаила скинули с крыльца на подставленные копья. Первая кровь стала сигналом. Отряды убийц ринулись во дворец. Покатилась резня по спискам. Причем у людей Милославских и Хованского списки оказались разные, они искали жертвы независимо друг от друга. Про повод мятежа никто уже не вспоминал. Наткнулись в коридоре на царицу Наталью с Иваном и Петром — их грубо отшвырнули в сторону. Петра забрызгало кровью его родных, он получил тяжелый нервный шок, который давал о себе знать всю жизнь.

Другие стрельцы так и торчали на площади. Организаторы позаботились подвезти водку, взломали дворцовые погреба. Кто поумнее и поспокойнее, уходили в Стрелецкую слободу, а по улицам разбредались пьяные шайки, лилась кровь. Погибло более 100 человек — Матвеев, Языков, Долгоруковы, Ромодановские, брат царицы Афанасий. Другого брата Ивана она спрятала, но мятежники настаивали выдать его, и Софья хладнокровно вынудила Наталью пожертвовать братом. Бунтовщики пытали его. Хотели, чтобы он подтвердил отравление царя и покушение на царевича Ивана. Однако Иван Нарышкин отказывался возводить напраслину на свою семью, вынес все мучения и был изрублен на куски.

Софья в страшные дни стала единолично распоряжаться во дворце — Наталья, потерянная и разбитая, лишившаяся близких, выбыла из строя. Царевна же брала под контроль разбушевавшуюся стихию. В полках по-прежнему действовали агенты Милославских, подыгрывали. Стрельцов начали приводить в Кремль каждый день по два полка. Их угощали обедами, Софья собственноручно обносила чарками вина.

С Хованским вроде бы договорились — его официально назначили начальником Стрелецкого приказа вместо растерзанного Долгорукова. На Красной площади воздвигли столб, на нем написали, что убитые были действительно виновны, а мятежники совершили подвиг, спасли страну. Всем полкам выдали похвальные грамоты. Стрельцам обещали выплатить задолженности, начиная… с 1646 г. А именно 240 тыс. руб. Колоссальную сумму взяли, конечно, с потолка. Ее забросил стрельцам Хованский…

Но Софья безоговорочно согласилась. Разослала по городам указ свозить в Москву деньги и серебряные изделия, откупаться от стрельцов. Хотя царевна шла на уступки отнюдь не бескорыстно. За это и стрельцы добавляли в свои требования некоторые пункты, которые были нужны Софье. Она вела игру хитро и тонко, сохраняя «чистые руки». Все требования следовали только от имени стрельцов! Царевна вроде бы оставалась ни при чем. Разводила руками — со стрельцами не поспоришь, приходится выполнять.

Так, по требованию стрельцов, а вовсе не Софьи, отправились по ссылкам все враги Милославских, если им посчастливилось уцелеть в резне. По требованию стрельцов постригли в монахи Кирилла Нарышкина, отца вдовствующей царицы. По требованию стрельцов был созван Земский Собор. Его решения тоже были продиктованы от имени стрельцов — возвести на трон вовсе не Петра, а двух царей, Ивана «первым», а Петра «вторым». А при двух недееспособных царях поставить правительницу-регентшу. Софью. Земский Собор такое решение принял безоговорочно. Кто посмеет противиться, если зал заседаний окружают банды с саблями и бердышами?

Но мятеж организовывали слишком разные силы. Царевна добилась своих целей. Однако смутьяны из стрелецких полков отнюдь не спешили возвращаться к нормальной службе. Они обнаглели, чувствовали себя полными хозяевами в столице. По-прежнему выискивали и убивали неугодных, грабили. Да и Хованский занесся. Попытался гнуть собственную линию. Под его крыло стекались раскольники. Подзуживали выступить за старое «благочестие». Один из проповедников, Никита Пустосвят, с толпой последователей и стрельцов вломился в Успенский собор, прервал богослужение, выгнал патриарха.

А Хованский подговорил подчиненных, чтобы они выставили правительству новое требование — провести диспут между Церковью и старообрядцами. Он состоялся 5 июля в Грановитой палате. Патриарх Иоаким пришел с холмогорским архиепископом Афанасием. Привел сторонников и Пустосвят. Присутствовали бояре, Софья, царица Наталья. Набились стрельцы, они видели себя главными арбитрами. Диспута как такового не получилось. Патриарх и Афанасий начали объяснять греческие тексты, а Никита с раскольниками объявили, что пришли не толковать о грамматике греческой, а утверждать истинную веру. Стали хватать иерархов за бороды. Оказалось, что они принесли с собой камни, кидать в оппонентов. Стрельцы разгорячились, как болельщики, готовые поддержать «свою команду». Спасла положение Софья. Встала и крикнула: «Нас и все царство на шестерых чернецов не променяйте!»