Петр I. Добрый или злой гений России

Петр, командуя бомбардирской ротой, находился при войске. Шереметев предложил шведам почетную сдачу. Они отказались. 1 октября 1702 года батареи Петра Михайлова открыли ураганный огонь. Крепость охватили пожары. Через два дня жена шведского коменданта прислала в русский лагерь парламентера с просьбой выпустить из крепости офицерских жен. Царь галантно ответил, что не может себе позволить огорчить женщин разлукою с мужьями, поэтому предлагает любезным дамам захватить с собой и супругов. Артобстрел продолжался десять дней, толстые крепостные стены устояли, только в нескольких местах удалось пробить небольшие проломы. Защитники крепости надеялись на помощь извне, но спешивший к Нотебургу шведский отряд был разгромлен на марше корпусом Апраксина.

На приступ крепости пошел Семеновский полк под командованием князя Михаила Голицына. Приставленные к крутым стенам лестницы оказались недостаточно длинными, чтобы солдаты могли взобраться до пробитых брешей. Шведы расстреливали атакующих картечью, закидывали гранатами, поливали кипятком и горящей смолой. Семеновцы несли огромные потери, штурм грозил закончиться большой кровью. Петр отправил на остров посыльного с приказом отступить, но в суматохе сражения тот не нашел Голицына, который приказал оттолкнуть от берега галеры, чем пресек попытки к бегству. Отчаянное положение спас проявивший инициативу и отвагу Александр Меншиков: взяв под команду оказавшийся под рукой свежий батальон, он посадил солдат на собранные галеры и пришел на помощь штурмующим. Сражение продолжалось двенадцать часов. Устрашенные ожесточенным бескомпромиссным штурмом, непоколебимой решимостью русских овладеть крепостью любой ценой, утомленные и павшие духом шведы прекратили огонь, барабаны забили «сдачу». Петр принял почетную капитуляцию, позволил противнику покинуть крепость под музыку, с оружием в руках и личным имуществом. Спустя девяносто лет основанная новгородцами крепость была навсегда возвращена. Несмотря на большие потери – более пятисот убитых и около тысячи раненных – царь был в восторге от одержанной победы, считал ее чуть ли не чудом. Радовали и трофеи – сто сорок пушек, одиннадцать тысяч ядер, тысяча сто ружей, солидный запас гранат, пороха, холодного оружия… Отличившиеся в штурме офицеры получили очередные звания, деревни, солдаты – золотые монеты. Своего фаворита, во многом решившего счастливый исход сражения, Петр назначил губернатором крепости, поручив ему разыскать подходящее место для основания верфи. Остававшийся всю жизнь неграмотным, Меншиков, обладая феноменальной памятью, проявил себя не только бесстрашным и умелым военачальником, но и выдающимся администратором. На реке Свирь у восточного берега Ладожского озера он основал Олонецкую верфь, с которой менее чем через год сошел на воду фрегат «Штандарт» – первенец Балтийского флота. Для местного производства корабельных пушек неутомимый и инициативный фаворит организовал поиск руд, заложил два завода. Царь очень хорошо разбирался в людях, все его ближайшие сотрудники отличались многообразными талантами и достоинствами. Петру достаточно было поговорить с человеком несколько минут, чтобы определить его сущность и приставить к той работе, на которой он способен принести наибольшую пользу общему делу.

Нотебург играл ключевую роль в системе шведской обороны Ингрии и Карелии. Пристрастный к иностранным названиям, царь не стал возвращать крепости прежнее название, переименовал в Шлиссельбург – Ключ-город, открывающий путь к Балтийскому морю.

Добыв ключ, следовало отомкнуть замок – крепость Ниешанц в устье Невы. Последние засовы Балтики оказались, однако, хлипкими: Ниешанц не имел внушительных каменных стен, был укреплен только земляными валами. Штурм крепости едва начался, как шведы сдались. Царь Петр отомкнул ворота моря.

Спустя несколько дней на помощь Ниешанцу прибыла шведская эскадра под командованием вице-адмирала Нуммерса. Ничего не зная о капитуляции крепости, вечером в устье Невы вошли два шведских корабля. Ночью Петр разработал дерзкий план их захвата. В предрассветном тумане от берега отчалили тридцать галер с гвардейцами. Разделившись на две равные группы – под командованием самого царя и Меншикова – они отрезали вражеские суда от моря и бесстрашно, под огнем шведских пушек, бросились на абордаж, продемонстрировав лучшие образцы пиратского искусства. Быстро преодолев зону обстрела, гвардейцы закидали корабли гранатами, с обезьяньей ловкостью взобрались на корабли и устроили жуткую резню. «Поскольку неприятели слишком поздно закричали пардон, солдат унять трудно было, которые едва не всех перекололи». Из семидесяти семи шведских моряков в живых осталось тринадцать. Первой победе на море царь радовался как ребенок. Номинальный адмирал русского флота Федор Головин пожаловал капитану Петру Михайлову и поручику Меншикову ордена Андрея Первозванного, все остальные участники абордажа получили специально отлитые по этому случаю золотые медали.

Ступив на берег Балтийского моря, Петр нисколько не сомневался, что противник в самое ближайшее время предпримет решительные меры, чтобы вернуть под власть шведской короны важнейшую коммуникацию по обеспечению войск в Лифляндии и Ингрии, каковой являлась водная артерия Невы. Крепость Ниешанц была удалена от моря, не имела надежных естественных оборонительных рубежей – «место не гораздо крепко от натуры». Потому на военном совете царь принял решение строить новую крепость Санкт-Петербург непосредственно у выхода в Балтийское море на острове Люст-Эйланд (Веселая земля) [46] . Закладка крепости произошла 16 мая 1703 года, вокруг которой впоследствии вырос одноименный город. Крепость была названа в честь Апостола Петра [47] , небесного покровителя государя, ключника у ворот рая по христианской версии. В топоним царь вкладывал символический смысл: Санкт-Петербург (Город Святого Петра) – это ворота Балтики в Европу. Позже Петр придал своему названию более широкий смысл – сам город должен был стать раем на земле – Парадизом. Губернатором Петербурга и всего прилегающего к городу завоеванного края государь назначил Меншикова.

46

Финское название Яни-Саари (J"anis-saari) – Заячий остров.

47

Позже стала называться Петропавловская крепость.

Петр лично набросал план крепости в виде шестиконечной звезды, математические расчеты выполнил французский инженер Ламбер де Герен. Над ее возведением в авральном режиме трудилось двадцать тысяч человек – солдаты, пленные, подневольные работные люди. Крепость построили в рекордные сроки: уже через четыре месяца на ее земляных валах и деревянных бастионах установили сто тридцать пушек, преградивших путь вражеским кораблям в Неву.

Всю летнюю навигацию в море маячили шведские корабли из эскадры Нуммерса. Как только они ушли на зимовку в Выборг, Петр на яхте вышел в Финский залив подобрать место для морского форпоста, чтобы еще надежнее защитить подступы к Неве. Промерив глубины залива в радиусе двадцати миль от устья реки, царь остановил свой выбор на акватории острова Котлин. К северу от него находилась непроходимая для больших кораблей песчаная банка, фарватер пролегал с южной стороны острова, за ним до материкового берега также простирались мели. На них Петр повелел возвести рукотворный остров под мощную, простреливающую фарватер, артиллерийскую батарею. Выдвинутый в залив форпост вырос на воде к весне следующего года, получил название Кроншлот (Коронный замок) – предшественник Кронштадта. Установили пушки и на самом острове Котлин. Царь настолько удачно выбрал место, что за всю бурную военную российскую историю простреливаемым с двух сторон фарватером к Петербургу не прорвался ни один вражеский корабль.

Как и следовало ожидать, шведы не смирились с потерей контроля над Невой. Из Выборга, чтобы сбросить русских в море, двинулся четырехтысячный корпус под командой генерала Абрахама Крониорта. Навстречу ему выступили шесть русских полков во главе с самим Петром. Бой произошел на реке Сестра. Царь оттеснил Кронихорта в открытое поле, где смог воспользоваться своими превосходящими силами в полной мере. Шведы побежали. Преследуя противника, драгуны порубили тысячу человек, но «подлинно знать невозможно, потому что многие с тяжелыми ранами, разбежався по лесам, мерли…Солдаты брать живьем никого не хотели». Потери Петра – тридцать два убитых и столько же раненных. С каждым новым сражением русская армия набиралась опыта и мощи, повышала эффективность побед. С Олонецкой верфи прибыли защищать Петербург шесть новеньких фрегатов Балтийского флота.

В Европе быстро распространился слух, что русские основали в устье Невы новый город, и Его Царское Величество Московское обещал капитанам иноземных торговых кораблей щедрые награды, если они окажутся в числе первых трех, кто отдаст якорь в строящемся порту Санкт-Петербурга. Самым расторопным оказался голландский капитан Ян Хиллбрант, доставивший на берега Невы груз вина и соли. Петр в это время находился в Москве, но слово государя исполнил Александр Меншиков. Голландец получил пятьсот дукатов [48] , а каждый матрос по тридцать талеров [49] .

48

Дукат – золотая монета весом 3,5 граммов высокой пробы – 986, чеканилась во многих странах Европы. В 1701 году московский монетный двор выпустил аналог дуката – червонец, который использовался в торговле с иностранцами.

49

Талер – серебряная монета, чеканившаяся рядом государств Европы, вес которой варьировался в зависимости от страны, примерно 27 граммов.

Полным ходом шли работы по строительству кораблей и на юге. За год Азовский флот пополнился четырьмя линейными кораблями и десятью фрегатами. Работе воронежской верфи царь уделял пристальное внимание и придавал большое значение – возрастающая мощь Азовского флота удерживала Турцию от соблазна нарушить мир в тяжелое для России время. Форсированными темпами увеличившаяся втрое армия и бурно развивающийся флот – «крылья державы российской» – все больше и больше нуждались в металле. Казенные железные заводы не справлялись со все возрастающими потребностями страны, сражающейся за место под солнцем. С 1702 года Петр начал передавать уральские металлургические заводы в собственность «славного кузнеца Никиты Демидова», который имел не только золотые руки, но и обладал немалой энергией, большим умом, талантом выдающегося организатора и предпринимателя. В качестве рабочей силы к заводам Демидова прикреплялись крестьяне целых волостей. Царь не ошибся в своем протеже: бывший кузнец в разы повысил производительность отданных ему предприятий, продавал государству продукцию высочайшего качества в два раза дешевле, чем другие поставщики, расчистил судоходный путь по реке Чусовой, основал на Урале города Невьянск, Златоуст, Нижний Тагил, построил дороги, сплавные суда, пристани, склады… К концу царствования Петра Демидов давал две трети всего производящегося металла в России, стал единственным поставщиком железа, якорей и пушек для русского флота, экспортировал железо за рубеж.

В сложное для страны время интересы и заботы деятельного царя не ограничивались делами военными, промышленными, торговыми… Одной из приоритетных областей преобразований Петр считал просвещение. С января 1703 года в Москве начала выходить первая печатная русская газета – «Ведомости». Ее первым редактором и ведущим журналистом стал сам царь. Помимо информационных материалов о ходе Северной войны, развитии экономики, культурных событиях, газета публиковала новости о научных и технических достижениях в странах Европы, разнообразные сведения географического и просветительского характера – «Мадрид – столица Испании, находится в Европе», «Версаль – резиденция короля Франции в окрестностях Парижа», «Лорд – английский боярин», «Янычар – злющий гвардеец турецкого султана»…

В то время, когда Петр неустанно трудился в тылу и одерживал победы на полях сражений, судьба приготовила ему весьма неприятный сюрприз там, где он ожидал его меньше всего.

Отношения царя с Анной Монс продолжались десять лет. Несмотря на свои беспорядочные и многочисленные связи с женщинами, сердцем темпераментный Петр продолжал любить только Анну и даже подумывал жениться на ней. Для своей фаворитки царь выстроил в Немецкой слободе двухэтажный каменный дом, назначил ежегодный пансион в семьсот рублей, подарил украшенный алмазами свой портрет и вотчину на триста дворов. Последний год он жил с нею под одной крышей, открыто появлялся на официальных приемах и торжествах.