Петр Первый

Помогала чем могла: вытаскивала боярышень из теремов на ассамблеи, лично показывала пример новой моды, затягиваясь до полуобморока в жесткий корсет, что при ее пышных формах было непросто. Даже театр организовала в Преображенском дворце, для которого сама же и писала пьесы в стихах.

Переехав вслед за братом в Петербург, Наталья и там создала общедоступный – для благородной публики – и бесплатный театр. Для него в 1714 г. было построено специальное здание с партером и ложами. Кроме того, она основала и первую в России богадельню для содержания старых и убогих мирянок.

Именно Наталье Петр доверил свою «мариенбургскую полонянку» – Марту Скавронскую, будущую жену и императрицу. Наталья крестила Марту: крестным отцом был царевич Алексей. Царевна же обучала Екатерину русскому языку и обычаям страны, горевала вместе с ней, когда ее дети умирали в младенчестве.

Весной 1711 г. Петр взял Екатерину с собой в Прутский поход. Датский посланник, бывший свидетелем тогдашних событий, так записал эту историю: «Вечером незадолго перед своим отъездом царь позвал своих племянниц и сестру свою Наталью Алексеевну в один дом в Преображенскую слободу. Там он взял за руку и поставил перед ними свою любовницу Екатерину Алексеевну. На будущее, сказал царь, они должны считать ее законною его женой и русскою царицей. Так как сейчас ввиду безотлагательной необходимости ехать в армию он обвенчаться с нею не может, то увозит ее с собою, чтобы совершить это при случае в более свободное время. При этом царь дал понять, что если он умрет прежде, чем успеет жениться, то все же после его смерти они должны будут смотреть на нее как на законную его супругу. После этого все они поздравили [Екатерину Алексеевну] и поцеловали у нее руку».

Наталья Алексеевна безропотно отошла в тень, счастье Петруши было для нее превыше всего. Беспокоило ее только одно: растущее непонимание между отцом и сыном. По воспоминаниям придворного врача того времени, великая княжна Наталья, умирая, сказала царевичу Алексею:

– Пока я была жива, я удерживала брата от враждебных намерений против тебя; но теперь умираю, и время тебе самому о себе промыслить; лучше всего при первом случае отдайся под покровительство императора.

Умерла царевна в 1716 г. 43 лет от роду после продолжительной болезни. Венценосный брат ее находился на ту пору в Данциге вместе с супругой. Горе его по получении известия о кончине сестры было велико и неутешно.

Ее предчувствия оправдались: цесаревич Алексей вскоре упокоился рядом с ней на том же кладбище. А Петр с ее смертью потерял последнего своего настоящего друга и близкого человека. Именно после этого он и стал тем самым «неистовым государем», которого уже никто не мог ни сдержать, ни переубедить.

Судьба наследника

Царевич внешне не походил на отца и, вопреки сложившемуся о нем в истории мнению, был умен: в этом мы можем положиться на свидетеля самого верного и беспристрастного, на самого Петра, который писал сыну: «Бог разума тебя не лишил». В устах царя-плотника это была высшая похвала. И действительно, царевич Алексей охотно учился… если это не стоило большого труда, то есть очень любил читать, умел пользоваться прочитанным и, главное, сознавал необходимость образования, в том числе и знания иностранных языков.

Но вот самих иностранцев царевич не жаловал, и немудрено: до девяти лет он все-таки находился при матери, которая, как и все ее окружение, люто ненавидела Немецкую слободу, разлучницу Анну Монс и всех иноземцев заодно. Отец бывал наездами – редким, нежданным и не слишком приятным гостем, который, впрочем, обращал на маленького сына очень мало внимания.

Царевич не был склонен к переменам, не разъезжал без устали из одного конца России в другой, не любил моря, не любил войны. Идеальный царь для русских бояр. Да вот только Петр во что бы то ни стало стремился переломить кроткий характер сына, приобщить его к своим делам, заразить своими увлечениями. Долг вроде бы велит повиноваться отцу, но… «Повиноваться надобно, когда отец требует хорошего, – говорили вокруг, – а в дурном как повиноваться?»

Портрет царевича Алексея Петровича в латах. Художник К. Б. Франке, ок. 1710–1718 гг.

Если бы Алексею дали волю, он, подобно своим предкам, охотно проводил бы все время в молитвах и чтении священных книг. Но воли не было, точнее, была стальная воля отца, повелевшего перелить церковные колокола на пушки. Как это пережить, как разделять такие убеждения глубоко религиозному человеку, каким всегда был царевич?

От участия в Полтавской битве юношу спасла болезнь: не в пример своему отцу Алексей был подвержен всевозможным недомоганиям, иногда, впрочем, вымышленным. Но в мае 1709 г. Алексей действительно тяжело болел: отводя новонабранные полки к отцу в Сумы, подхватил там злокачественную лихорадку. Едва поправившись, он был вынужден надолго уехать за границу: во-первых, учиться, а во-вторых, жениться на какой-нибудь иностранной принцессе.

Наказ от отца сыну заключался в следующем письме:

«Зоон! объявляем вам, что по прибытии к вам господина князя Меншикова ехать в Дрезден, который вас туда отправит и кому с вами ехать прикажет. Между тем приказываем вам, чтобы вы, будучи там, честно жили и прилежали больше учению, а именно языкам, которые уже учишь – немецкий и французский, так геометрии и фортификации, также отчасти и политических дел. А когда геометрию и фортификацию окончишь, отпиши к нам. За сим управи бог путь ваш».

Портрет Шарлотты-Кристины Софии Брауншвейг-Вольфенбюттельской с арапчонком. Гравюра Х.-А. Вортмана по оригиналу И.П. Люддена, ок. 1830 г.

«Отпиши» означало конец учебы и женитьбу. Для того и был командирован в Германию Меншиков – правая рука и доверенное лицо царя Петра. Преобразователь России меньше всего при этом был склонен спрашивать мнение собственного сына, хотя сам в молодости довольно настрадался от навязанного ему матерью и боярами брака без любви.

Алексей понимал: противиться воле отца бессмысленно. Прикажет – на лягушке придется жениться.

Так что Меншиков принялся усердно искать невесту наследнику русского престола. И нашел ее в 1710 г. Принцесса Шарлотта Брауншвейг-Вольфенбюттельская была сестрой Елизаветы, супруги австрийского императора Карла VI. Алексей внешне очень ласково и внимательно относился к предполагаемой невесте, но это было сплошным притворством: он лишь искал способа отсрочить ненавистный брак с иноземкой.

Он написал отцу, что выбор будущей московской государыни – дело великой государственной важности и надо бы посмотреть еще и других принцесс, дабы выбрать самую подходящую. Царевич надеялся, что таким образом он получит возможность уехать в Москву и уже там уговорит отца дозволить ему взять супругу из русских боярышень.

Тщетные надежды! Воля отца, чтобы сын женился только на иностранной принцессе, была непоколебима. Алексей смирился, да и Шарлотта нравилась Алексею больше других. «Дом наших сватов – изрядный», – писал Петр своему Сенату.

Надо думать! Австрийский двор был одним из самых церемонных и самых богатых в Европе. Шестнадцатилетняя принцесса Шарлотта была приучена жить в роскоши, имела многочисленную прислугу, целый штат придворных дам. Она и представить себе не могла, какая жизнь ждет ее в далекой России, и наивно мечтала, что со временем тоже станет императрицей, как ее старшая сестра. Жених был тих и кроток, да и лицом довольно красив. Очень многие принцессы в Германии завидовали Шарлотте.

В августе 1711 г. в Дрездене состоялось бракосочетание. Молодая жена сохранила лютеранское вероисповедание, но дала обещание воспитывать будущих детей в православии.

А через три дня царевич получил приказание отца… немедленно отправиться в Россию и там заведовать продовольствием для армии. Такой «подарок» царственного свекра шокировал не только новобрачную, но и весь императорский двор.

Лишь через полгода принцесса встретилась со своим мужем, приехав к нему в армию. В каких условиях пришлось там жить Шарлотте, остается только догадываться. Три месяца спустя Петр отправил сына в действующую армию, а принцесса целый год была вынуждена жить в одиночестве в заштатном прибалтийском городе Эльбине, не имея иногда денег на самое необходимое.