Петр Романов. Второй шанс

— Нет, не кажется. Если ты в свое время сдулся на первом испытании — это не говорит о том, что все твои однофакультетчики ничего не умеющие папины сынки, — ворчливо ответил Долгов, пристально глядя на меня через какую-то призму.

— И дочки, и именно об этом это и говорит, — поморщился Кац, вглядываясь в ту же призму, что и Долгов.

— Фон стабилен, — наставник положил эту непонятную мне штуковину в карман. — Ну вот, интуитивно он больше ничего делать не будет, мы за вечер смогли сделать то, что он не мог понять целый год. Можно нас поздравить с впечатляющим результатом.

— Вообще-то, я еще при жизни предлагал для закрепления результата розги, но вы так беспокоитесь о психике детишек, что пылинки с них сдуваете. Никто никогда не слушает старого еврея, а ведь Кац плохого не посоветует.

— Что значит интуитивно? — мысленно спросил я у притихшего Петра, уже не вникая в их препирательства.

— Сам не знал как, но умудрялся делать, — мрачно перевел мне последнее непонятное слово Петр. — А вот я понять не могу, как ты меня без магии уделал-то?

— Меня фехтованию с четырех лет обучали, — рассеянно ответил я ему, с удивлением рассматривая огонек, который дрожал на моей раскрытой ладони. Немного смущало, что огонек был синего цвета, но остальные на это никак не реагировали, только, время от времени, кидали на меня задумчивые взгляды, и я решил, что все в порядке. Я прекрасно помнил, что когда я пробовал вызвать такой огонек самостоятельно, то у меня получились два разных, но сейчас я действовал целенаправленно, а не просто повторяя все те действия, которым пытались научить Петеньку. Вдобавок ко всему, я вполне мог допустить, что цвет пламени мог измениться из-за того, что у меня теперь появился голос в голове.

— Со скольки лет? Ни хрена себе. Ну тогда понятно, что это я лошара, за каким-то хреном за шпагу схватился, а ведь чувствовал, что ты в этом деле лучше меня, — теперь в голосе Петра звучала досада, но я очень быстро научился не обращать внимание на его бубнеж. Спасибо Александру Данилычу Меншикову, слова которого я тоже в одно время научился мимо ушей пропускать, не задерживая их значения в голове.

Пока Петр бубнил, Кац внимательно смотрел на меня, и, как подозреваю, на Петра, а Долгов что-то яростно чертил на большом куске плотной бумаги. Я сжал кулак, прикрыл глаза и прочувствовал, как огонек впитывается обратно в кровь, как несется по жилам, а потом сворачивается под ложечкой уютным клубком, как та кошка. Как только волна тепла пропала, я вызвал ее уже целенаправленно, обращаясь именно туда, куда нырнул огонек, впитавшийся в ладонь, и спустя миг посреди ладони снова затрепетал синий огонек. Это было... волшебно. Другими словами я описать собственные чувства не мог, как не мог понять блаженного Петеньку, который так сильно боялся этого тепла, что буквально насильно загонял его куда-то внутрь своего естества.

— Вот! — я вздрогнул и даже Петр наконец-то заткнулся, когда Долгов встал и повесил бумагу, на которой писал прямо в воздухе. Я даже руку протянул, чтобы потрогать, но быстро опомнился и спрятал ее за спину. На бумаге был начертан табель, который я изучал с немым удивлением. — Это твой индивидуальный план занятий со мной, Романов. Я, как декан твоего факультета, кровно заинтересован в выигрыше.

— А, так ежегодная премия декану победившего факультета, это теперь называется кровная заинтересованность, — протянул Кац.

— Да, а как еще это можно назвать? — Долгов довольно агрессивно посмотрел на призрака. — Тем более, от кого я вообще слышу такие слова? От самого Соломона Израилевича?

— Между прочим, когда я был жив и все прислушивались к моему жизненному опыту и советам, то никаких материальных проблем преподавательский состав не испытывал. И я довольно сильно сомневаюсь, что сам император не поблагодарит вас, мой уважаемый коллега, в случае выигрыша его родственницы.

— И накажет исключительно вас, если вы не замолчите хотя бы на некоторое время. А ведь мне еще у остальных такие же индивидуальные занятия проводить, да и общую программу никто не отменял. Так что, я эти деньги буквально потом, кровью и нервами буду зарабатывать, и, Романов, в твоих же интересах сделать так, чтобы все это было мною потрачено не зря. — Я сглотнул, потому что угроза была очень даже существенная. — Да, я получил письмо от твоего деда Петра Алексеевича. Он присылает тебе помощника. Для участника состязаний такая помощь допустима. Единственное условие — это должен быть не человек со стороны, а член клана Романовых. Петр Алексеевич прекрасно знает правила, сам как-никак принимал участие в состязаниях и даже был участником межшкольных состязаний, так что помощника он будет выбирать с особой тщательностью. Также он просил передать, что гордится тобой и постарается прибыть на последний финальный тур состязаний, если позволят дела клана.

— Хорошо, — я почувствовал, как краска залила мои скулы. Нечасто я был удостоен похвалы деда. Сколько я его помню, у него лишь Лизавета была светом в окошке, когда его второй сын от Катьки трактирной помер, оспой заразившись от кормилицы. И то, что этот Петр Алексеевич был дедом Петеньки, не уменьшало моих восторгов.

— А вот мой дед не дожил до того момента, как я в структуру межмировых аннигиляций попал, — задумчиво проговорил Петр. — Упал в вулкан и... понятно, в общем.

— Куда упал? — от удивления я даже заострил на его болтовне внимание.

— В вулкан. Он любителем был экстремального отдыха, совместного с экстремальным перепихом, — добавил Петр. — Собственно, в вулкан он с очередной блондинкой полез, на экскурсию с элементами экстрима. Не удивлюсь, если это моя бабушка страховочные веревки испортила и у него, и у девки его, Марта, по-моему, ее звали, неважно на самом деле. Это происшествие разумеется расследовали, не какой-то хрен с горы в жерло же сорвался, а тринадцатый президент объединённых Российских земель. Но доказать ничего так и не удалось. Наверное, потому что страховка немножко сильно обгорела.

— Ну, если у вас все, то я внесу свою лепту в ваши занятия, потому как у нас есть одна довольно большая проблема. — Призрак сделал многозначительную паузу, ожидая, когда все обратят на него внимание.

— И насколько она большая? — не выдержал Долгов, глубоко вздохнув.

— По мне так масштабная. Скажите мне, старому, больному человеку, чем вы руководствовались, когда этому молодому дарованию буквально под нос подсовывали книги про двойников, еще даже не посоветовавшись со мной? — призрак гадко усмехнулся, пристально глядя мне в глаза. От его взгляда сложилось ощущение, что он в самую душу мне заглядывает, хотя может так оно и было, я же не знаю, где на самом деле находится сейчас мой двойник.

— И? Почему из вас всегда нужно вытягивать всю информацию клещами?

— Чтобы вы прочувствовали важность момента и отнеслись серьезно к словам Соломона Израилевича. Если не вдаваться в совсем большие подробности и ограничиться фактом, то наше юное дарование сумело в одиночку произвести ритуал объединения и теперь перед нами стоит не один Петр Романов, а целых два.

— И никто мне об этом не сказал сразу?! — вспылил наставник, сжимая кулаки.

— Не хотелось нервировать вашу психику, вы были так целеустремлены в попытке пробудить в мальчике дар, а потом и вовсе приказали мне заткнуться, — призрак подошел к листу, внимательно его изучая. — От глупостей, мой мальчик, никто не застрахован, я имею в виду случайные половые связи, проигрыши в карты и невыгодные материальные сделки. Но это не глупость, а... я даже не знаю, как назвать произошедшее в культурном высшем обществе.

— Это как-то повлияет на его умственные способности? — окинув меня взглядом, Долгов обратился к Кацу, словно меня тут не было.

— В данном случае? — призрак задумался, поворачиваясь ко мне, — сомневаюсь.

— Вот же мерзкий старикан, — озвучил мои мысли мой двойник.

— Тогда на сегодня все, я с Соломоном Израилевичем обсужу план его занятий с тобой, и впишу его сюда же. Ведь у участников есть еще и обязательные занятия, то же домоводство, к примеру, — словно ничего страшного не произошло обернулся ко мне Долгов и заметно передернулся, а мне стало очень интересно, что же такое это за домоводство, ежели от него так даже наставников корежит, как нечисть от святого креста.