Петролеум фэнтези
Шрифт:
Вот так и происходила наша встреча. Нашим историям не было конца, даже вспомнили как мы на первом курсе ездили убирать картошку.
Уже под самый вечер, когда уже голова пухла от избытка информации и мы все уже порядком подустали, и наступала пора расходиться на ночлег, вдруг кто то из них неожиданно спросил меня, а была ли у меня мечта, которая осталась не осуществлённой?
Со своей стороны, начав перебирать в голове все свои планы, я долго думал что им ответить. Не осуществилось многое, но уже безвозвратно, и об этом не стоило вспоминать. Но меня очень часто посещала одна и таже идея, как облегчить труд буровика, сделать его и безопасным и более эффективным, как научиться быстрее бурить скважины и с меньшими затратами, и самое главное – более качественно. Эти мысли приходили ко мне даже во сне и мне казалось, что на них я просто помешан. Переодически эти явления затухали, но потом всё с новой и новой силой вновь возникали во мне. Этими идеями я никогда ни с кем не делился. Всё это было слишком личным.
– Я уже не понимаю ничего. То что ты говоришь, это какая то фантастика, такого быть не может. Давайте пойдём спать, а завтра всё обсудим. – Подитожил Николай.
Уже лёжа в постеле я думал про себя, а правильно ли я поступил, что им об этом рассказал, кто меня потянул за язык. В моей голове была всего лишь концепция, которую мне предстояло ещё многократно обдумать, чтобы выносить на всеобщее обсуждение. Но эта идея зрела во мне уже очень давно, она постепенно начинала обретать черты если не проекта, то множественных карандашных набросков с сопутствующими рассчётами. Я шёл к осуществлению своей идеи от противного, как это часто бывает в научных решениях. Я старался записывать каждую свою мысль, сначала задавая себе вопрос, а потом на него сам себе отвечая. Ну например, почему буровики создали столь высокие мачты своих установок? Ответ напрашивался такой. Буровики работают традиционно примерно с девятиметровыми трубами, их удобно подвозить на трубовозах и складировать на приёмных горизонтальных мостках, подтягивая затем в рабочую зону, к ротору, специальным талевым блоком и при этом их вертикально расставляя в специальный накопитель. Всё это так, и все именно так традиционно работают, и американцы, и французы и конечно же мы, у нас в России. Второй вопрос напрашивался сразу же следом. А почему буровики свинчивают постпенно эти трубы в свечи-трёхтрубки? И опять был очень простой ответ. Исключительно только для того чтобы увеличить скорость бурения, то есть сократить в три раза время на развинчивание каждой трубы. Хорошая ли это идея? Да хорошая и она себя оправдала, и тоже стала традиционной и не обсуждаемой. И именно по этому мачты буровых установок столь высоки. И это один из элиментов упрощения труда. А во имя чего это всё было придумано и создано? Ответ опять был очень простой. Исключительно во имя увеличения скоростей бурения. Всем нужны были метры проходки, и начальству и простым помбурам. Это же рутина, что тебе дали, на том ты и работаешь. Поэтому все и привыкли работать на крупногабаритных станках. В сохранении сформировавшихся постулатов бурения сильное влияние оказывала простая человеческая превыкаемость. И вот тут то в моей голове возникал очередной вопрос, а что по другому нельзя было достичь высоких скоростей, создав допустим некий скорострельный сборочный автомат труб, работающий с более короткими трубами, например с метровыми или двух метровыми. Создали же в конце концов АКБ – автоматический ключ буровика. Почему нельзя перевозить короткие трубы в специальных контейнерах, упакованных в заводских условиях, и в этих же контейнерах их сразу же подавать к тому же ротору, целой обоймой, а не по штучно, как делают сейчас. И следом сразу же рождалась идея создания механизированной линии подачи труб и их свинчивания над устьем скважины. В голове у меня зарождалась идея именно малогабаритной, компактной буровой установки. Пока вопросов было больше, чем ответов на них. И вот подобных записей у меня скопилось уже несколько тетрадок. Это были всего лишь наброски совершенно разрозненных идей, которые ещё предстояло объеденить в единое решение.
Я заснул с мыслью о том, что если мои товарищи, на следующий день, сами не поднимут этот вопрос, то я сам, лично, к нему не буду возвращаться.
Следующее утро началось ровно также, как и предыдущее, с традиционного кофе и прогулок по саду. В то утро, у нас в саду в первые зацвело тюльпановое дерево, которое было посажено десять лет назад и прошло переаклиматизацию в условиях холодных подмосковных зим. Его, совершенно случайно купила моя жена в Темирязевском ботаническом саду. В те времена, предпреимчивые бизнесмены ввозили в Россию очень много не адаптированных для наших клематических условий декоративных растений. Это дерево южное, и даже не везде встречается. То что оно у нас прижилось, это было просто чудо. Впервые раскрывшиеся желтовато-зеленоватые крупные цветки действительны были копией тюльпанового соцветия и вызвали всеобщий восторг. Что бы поверить, что это не миф, необходимо было всё самому увидеть. Но для жены, это была очередная творческая победа. Я как раз и застал всю нашу дружную компанию за процессом чтения ею им лекции по садоводству. Она в тот момент как раз объясняла им, что не смотря на то, что у тюльпанового дерева, листья даже гораздо шире, чем у клёна, оно относится к семейству хвойников.
– Да не может быть, у хвойников же иголки, а у этого дерева листья больше похожи на лопухи, это какая то ошибка. – Опять встрял в разговор, со всем не согласный, Николай.
– А ты сорви с него один листок, затем разотри его пальцами и поднеси к носу, и я посмотрю, что
ты скажешь. – Упорствовола моя жена.Он выполнил всё, что она ему предписала, и повернувшись ко всем нам, с большим удивлением, прежде всего для себя, произнёс. – Запах действительно хвойный, даже очень насыщенный.
– В природе многое бывает обманчивым, зачастую самые красивые растения, оказываются опасными и ядовитыми для всего окружающего, а невзрачный подорожник оказывается ценнейшим целебным растением. Деревья и цветы часто маскируются и и вырабатывают в себе защитные функии. Ярчайший пример защиты – это шипы роз. Попробуйте сломать ветку розы не защищёнными руками, да ещё и без ножниц, и вы моментально получите в пальцы массу иголок. Вот и у тюльпанового дерева, в местах его первоначального произростания, видимо хвойный запах листьев появился для самозащиты, возможно от каких то вредных насекомых. – Продолжала она посвящать их в тайны своего сада. – У меня тут произрастает порядка полутора тысяч всевозможных растений и я знаю практически всё о каждом из них. Конечно мои знания накапливались постепенно, по мере формирования всех моих цветочных композиций, подбора совместимых растений и деревьев. Кое-что и растений, к сожалению, погибало, не приживалось, постоянно приходилось эксперементировать. Пойдёмте я Вам покажу свой необычный чеснок, не пожалеете, будете рассказывать своим жёнам, а если им будет интересно, то я найду способ его им передать для разведения.
И она повела нас в сторону нашего маленького огородика, расположенного на самом солнечном участке нашей дачи. Мы подошли к обычной грядке, на которой колосились остроконечные перья чеснока, внешне ничем не отличавшиеся от нашего обычного традиционного чеснока. Взяв в руки небольшой садовый совок и присев у деревянного бордюра грядки, начала кольцевыми движениями, очень оккуратно, снимать слой за слоем землю, вокруг чесночной головки. Она приоткрыла её только на половину и пред нами предстало необычайное зрелище. Чесночная головка была размером не менее чем с кулак крупного мужчины. Причём в головке чётко виднелось только пять крупных долек.
– Вы видели когда-нибудь такое? – спросила она, глядя на удивлённые лица друзей. – Я его привезла из США, и он у меня на удивление прекрасно прижился. Это зреет уже третий урожай, и я пока его только размножаю. Как видите, он чуствует себя совсем не плохо. Если растению что то не подходит, например состав почвы, оно расти и развиваться не будет, и в итоге погибнет.
Постепенно, она приобретала всё больший и больший авторитет в глазах наших гостей, и они становились всё более и более любопытными, и без всякого ложного интереса, стали заваливать её самыми разнообразными вопросами.
А время неумолимо летело. Я видел что всем было приятно и интересно находиться у нас, даже ершистый Николай, уже стал совершенно другим, более размягчённым, чем в первый день. Очень уверенно продолжал себя чувствовать Юрий, постоянно продолжая успокаивать Алика и Бориса и при этом переманивая их обоих на свои бензоколонки. А я думал о том, что это очень хорошо, что наконец то мы увиделись. Но не один из нас, тогда, не представлял, что эта запоздалая встреча станет для всех нас поворотным моментом в нашей личной жизни и насытит её настолько интересными событиями, которые нам вернут вторую молодость.
Понимая, что здесь, на нашей даче, руководящие идеи должны исходить от меня, я не нашёл ничего более разумного, как предложить продолжить наши разговоры на веранде за пивом.
Первоначально речь зашла о наших родителях, затем о формировании наших взглядов на жизнь и наших убеждениях, и на конец мы коснулись темы наших детей и внуков. И оказалось так, что не у одного из нас, дети не пошли по нашим стопам, а стали выбирать новомодные специальности.
– А кому же мы будем предавать свой профессиональный опыт? – спросил Николай.
– А что, у тебя есть личный буровой станок, или вот бензозаправки как у Юры, или какие то производственные активы, что ты собрался передавать своим детям? Сейчас передают права на имущество, недвижимость, квартиры, а о передаче опыта никто даже не говорит и ни кому это уже давно не нужно. – Пылко прервал его Борис. – Вот даже мои торговые точки, мои ларьки на базаре, не нужны моим детям. Они сейчас мечтают только об одном, побыстрее получить любое образование и уехать куда ни будь за границу. Все поголовно учат иностранные языки. У нас там в Преднестровье вообще всё безвыходно, может быть у Вас тут, в России, по другому, но я думаю, что одно и тоже. Как у Вас, так и у нас, всё одинаково. А на Украине ещё хуже и я это знаю не по на слышке, мы же с ними бок о бок живём.
Для меня это не было новостью, что дети многих моих друзей, уехав учиться за границу, в итоге остаются там на всегда, и не помышляют о возвращении на родину. Это стало настоящей эпидемией, грозящей перерасти в национальную катастрофу. Если это начало касаться уже наших детей, которых мы с малолетства сами все воспитывали патриотизму, то об этом стоило не только задуматься, но уже искать выход, и не только для себя, а для всего нашего многострадального народа. Сколько раз нас обманывали и продолжают это делать. А дети, они видят и понимают всё происходящее лучше нас, больше общаются между собой, информация между ними распространяется гораздо быстрее, чем мы об этом думаем, и решения, они научились принимать более кардинальные, чем мы. Кто в этом виноват? Но отнють, не дети.