Петрович и Серый в Иномирном легионе

С корзинами, в плане игры в баскетбол, получилось с точностью наоборот. Если волейбольная сеть не пропускала броски, сеть баскетбольная отлавливала мячи и затягивала в корзину.

После того, как все желающие, по очереди заходящие в зал, попробовали пободаться с ловчей сетью, легат произнёс:

— Да чего мучиться, отрежьте от маскировочной, на складе самый большой тюк. Вот там точно ни капли магии. Ну, будет не белой, а зелёной и пятнистой.

— Только через мой труп, — встрепенулся каптёр. — Вот приедут проверяющие, как я отчитываться буду?

— Можно подумать, проверяющие будут отмерять, сколько там в тюке, — ответил легат, отмахиваясь. — К тому же, я в жизнь не поверю, что ты не сможешь оправдаться.

— Вообще-то маскировочные сети могут подвергаться усушке, — сказал каптёр и выловил за рукав рванувшего к складам Дейса. — Стоять! Сам отрежу, а то знаю я вас.

Открытие спортивного зала состоялось. Маскировочная сеть не отличалась белизной, не растягивалась, но самостоятельно мячи не ловила.

Практически тут же образовались команды. Набралось их целых семь: по одной от каждого ритона, команда воинов охранников и женская сборная. В последнюю сборную вошли кухонницы, лекарки, Рина и комрит Намирей, ставшая капитаном команды по единодушному голосованию.

Тренерами и судьями выбрали тех, кто в этом разбирался. Да-да, Петровича, Серого и Тимса. Взялись все за дело рьяно и уже через пару недель состоялись пробные игры по волейболу.

Многие представители сильного пола отнеслись к созданию женской сборной скептически, но только до первой игры. Поначалу судьи даже слегка подсуживали девчонкам, но вскоре этого не понадобилось. Рина и несколько кухонниц, в том числе подружка Теренса, отличились силой бросков. Комрит Намирей и лекарки меткостью и ловкостью. Они одержали уверенную победу над пехотинцами пятого ритона. Комрит Тиль, даже о своём обычном ехидстве забыл. Он несколько раз произнёс: «Да не может быть!» Но команду соперников поздравил совершенно искренне.

На следующий день после первого соревнования случился прорыв, по принятой здесь классификации — малый. Случился он между Фортесом и Бережками. Небольшую стаю демонских волков истребили всадники второго ритона. По пути обратно в лагерь, Петрович спросил у комрита Тарона, почему волки на этот раз выглядели довольно вялыми.

— В мире Демонов не бывает холодов, — ответил комрит. — Осенью и весной прорывы ещё случаются, зимой — никогда. Я читал в хрониках, демонопоклонники делали попытки и зимой создать круги призыва, но безуспешные. Так что, скоро нас ждёт передышка.

— Зимнее перемирие, — протянул Петрович.

— Сколько времени для соревнований останется! — воскликнул Дейс, оказавшийся заядлым спортсменом и азартным болельщиком.

Комрит Тарон улыбнулся, после чего уже серьёзно произнёс:

— Наша очередь патрулировать. Смотрите в оба. Боюсь, диверсанты активируются. Не так много времени до холодов, последний шанс призвать нечисть.

Всадники дружно кивнули, драконы тоже. Всех и двуногих, и четырёхлапых, несколько задевал факт, что до этого времени отлавливал преступников только первый ритон. Пришло и их время себя проявить.

Глава сорок вторая. Рина наносит удар

Петрович и Серый отправились патрулировать в среду. Одновременно с ними выдвигались три группы из пехотинцев. Около ворот адъютанты вручили всем карты с указанным маршрутом. Составлялись маршруты легатом лично и в условиях строгой секретности.

Многим такие меры предосторожности казались излишними, пока Петрович не заявил:

— Во всех армиях есть понятие: военная тайна. Раз командующий решил, значит, так правильно. Приказы не обсуждаются.

После двойного аргумента: «командующий решил, и Петрович сказал», воины сомневаться в необходимости секретности данных перестали.

Развернув карту с маршрутом, Серый недовольно скривился.

— Что, сегодня мимо любимых Бережков? — понятливо протянул Петрович.

— Нам нужно лес проверить. Тот, где учения проходили, — ответил Серый и проворчал: — Сразу бы сказали, мы бы через вторые ворота выехали, а то крюк делать.

Петрович со смешком перефразировал земную поговорку:

— Боевому дракону сто километров не крюк.

Они оба прекрасно понимали, дело совсем не в лишних километрах, но Серый ворчал, пока не обогнули лагерь. Он с трудом прощался с мыслью о внеочередной встрече с Тай.

Осень в этом мире вряд ли прозвали бы золотой, скорее, мокрой. Дожди шли по несколько дней, не переставая. Петровичу и Серому ещё повезло, тучи нависали низко, но сверху пока ничего не лилось. Драконы двигались, не спеша, им, в отличие от всадников, такая погода нравилась. На холме Серый остановился. Они с Петровичем внимательно огляделись. Обзор с холмов предоставлялся хороший. Вдали виднелся Фортес с его высокими стенами и отходящие от него дороги. В сторону города-крепости и со стороны Бережков и от пограничного гарнизона двигалось несколько повозок. Местных ребятишек везли в школу. Оказавшиеся более зоркими, бережковские дружно замахали руками всадникам. Заиграла скрипка, так Ижен приветствовал своих приёмных отца и дядю. Последние тоже помахали в ответ.

Петрович задумчиво протянул:

— Что-то я в этом мире расслабился. Уроки у ребёнка не проверил ни разу. В увольнительную займусь.

— Вот Женька-то обрадуется, — фыркнул Серый. — Давай ещё у всех школьников проверять. Мы, плюс пятый ритон, на каждого ученика хватит. Эй, Петрович, я пошутил! — поспешил добавить Серый, заметив, как задумался напарник и друг.

Они спустились с холма и поехали через поле, здесь двигаться приходилось гуськом из-за сужающейся тропы. Патрульным предстояло проехаться вдоль леса и обратно. Двигались так же размеренно, внимательно поглядывая по сторонам.

Неожиданно Молорик, а следом и Салага насторожились, повернув морды в сторону леса.

— Драконы что-то услышали, нужно проверить, — решил Петрович. В подозрительных случаях отклонение от маршрута допускалось. Он обратился к Молорику: — Ну, конь мой ретивый, вези.

Вскоре, углубившись в лесную чащу, всадники тоже услышали глухие удары. Молорик вывел на уже знакомую просеку. Картинка открылась тоже похожая. На дереве, вцепившись в ветку, сидел диверсант, а снизу готовился к очередной атаке хозяин здешних мест. Кабан, тот самый, которого отгонял Петрович уже дважды, заметно изменился. Щетина на спине потемнела до черноты, клыки стали длиннее, да и сам зверь заметно раздался в ширину, всем своим видом наглядно показывая, что означает слово: раскабанел.

— Спасите меня от этой свиньи, — просипел диверсант.

Кабан запыхтел и боком ударился о ствол. Дерево ощутимо тряхнуло, диверсант еле удержался, обхватывая ветку и руками, и ногами, словно, сливаясь с ней.

— Смотри, на свинью обиделся, — заржал Серый.

Его взглядом не удостоили, кабан, отойдя для разбегу, принялся копытом рыть землю.

— Постой, приятель, — обратился Петрович к кабану, который послушно замер. Затем Петрович спросил у диверсанта: — Какой нам интерес тебя спасать? Приказ доставлять в лагерь таких, как ты, есть, но нигде не сказано, что живыми.