Певцы Родины

под Астрахань, и мы увидели во всей живописной красе юг России. Село Соленое

Займище. Старинное предание гласило, что у Крутого Яра, на котором стоит

село, затонула баржа с солью и просолила волжскую воду. В колхозе нас ждали.

Ведь институт прислал нас по просьбе правления расписать Дворец культуры. Но

когда председатель увидел нас, признаться, он был разочарован: слишком юны

мы были. Наверное, не хватало солидности. Но когда мы начали работать, то

понемногу, не спеша началась и дружба. Мы жили в новом доме, который был

приготовлен для молодоженов. Не скрою, они очень ждали, чтобы мы быстрее

кончили роспись. А мы старались вовсю. Нас было четверо. Осетин Арнольд

Лолаев, белоруска Галя Синяк, перуанец - да, перуанец, не удивляйтесь -

Лионель Анхель Веларде...

...Пять месяцев, с июня по октябрь, мы работали не покладая рук. Сдали

работу раньше срока и уехали в Москву. Жалею, что я не была на торжестве

открытия, но верю, что наша скромная работа принесла людям радость. Для меня

и моих товарищей по бригаде это была первая школа. Мы близко увидели Волгу,

село, колхозников, сдружились, сроднились с ними. Я никогда не забуду

славных волжан. Им посвящены мои три композиции "Тетя Шура", "Волжане" и

"Банный день тети Маши"...

"Тетя Шура". За столом, покрытым белой скатерью, собрались пить чай

тетя Шура и ее внучки. Шумит самовар, сверху расписной, цветастый чайклк.

Бабушка неспешно пьет чай, младшая внучка в оранжевом пестром платьице

уплетает астраханский с малахитовой коркой арбуз. Старшая завороженно

слушает бабушкины рассказы. За окном виден причал Соленого Займища. Черные

востроносые рыбачьи лодки. А дальше необъятная, серебряная от солнца Волга и

малыш буксир. На лавке сидит ухоженный хозяйский кот, вскормленный на

волжской рыбке. Он глядит в упор на художницу, видно, ждет часа, когда

осетин Арнольд сделает душистый шашлык из барашка и угостит его.

"Волжане". На этом небольшом холсте изображены те самые молодожены, в

будущем доме которых жила бригада художников. Открытые, добрые лица. Особый,

волжский, напоенный ветром и солнцем, легкий, золотистый загар лиц. Поэтому

так своеобразно глядятся выгоревшие русые волосы, поэтому так мягко

отражается небо в ясных глазах молодых. Форма живописи обобщенна,

монументальна. Автор картины не скрывает своей любви к этой славной паре.

Широко написан и фон: село на Крутом Яру и простор великой русской реки.

"Банный день тети Маши". Соленое Займище. Деревянные избы, украшенные

затейливой резьбою. Узорчатые, кружевные наличники окон. Погожий день. На

скамеечках у изб чинно беседуют старухи. По стенам сараев развешана и

вялится серебряная волжская рыбка. На переднем плане - тетя Маша.

Величественная, в белом платке. На полном плече вышитое полотенце. Не спеша,

с чувством заплетает она тугие дочкины косы, еще влажные после бани.

Неспешным, но каким-то очень основательным и устойчивым укладом

пронизан этот холст. Московская художница откровенно восхищается пластикой

детей Волги - сильных и наполненных неистребимым жизнелюбием.

В этих полотнах Елена Романова впервые заявила о себе как талантливый

живописец и рисовальщик, способный не только отражать красоту внешнего мира,

но и проникать в сложный духовный мир полюбившихся ей людей.

Есть еще одна черта, присущая творчеству молодого мастера. С самых

первых шагов она понимает монументальность не как некое необходимое

огрубление формы, а старается выразить таким образом красоту, пластичность

окружающего мира. Раскрывает гармоничность духовного облика человека. Может,

не всегда это доведено до конца в цвете, но думается, что это преодолимые

трудности роста.

– И вот пятый курс, преддипломный, - рассказывает Романова, - я

поехала в Каргополь Архангельской области. Русский Север... Он пленил меня

своей строгой красотой. Я жила дипломом, носила в душе лишь диплом, собирала

материалы, копила запас впечатлений.

Здоровый уклад, простые нравы. Крепко сколоченные люди дали и мне те

внутреннее здоровье и чистоту, которые так необходимы художнику. Я много

ездила, собирала и наблюдала.

На этюдах и эскизах - осанистые старики, молодые статные женщины,

белобрысые, вихрастые мальчишки. Таких людей встретишь в каждой русской

деревне, в каждом селе.

Дипломной работой Елены Романовой стала "Русская мать". В

монументальную роспись вложен огромный труд художника. В этой композиции

весь опыт наблюдений, многолетняя школа. Более тридцати фигур в рост

написала Романова. И это не просто натурщики. Это характеры сильные,

честные, прямые. За длинным столом стар и млад. Все они, как цветы к солнцу,

обращены к матери. Группы скомпонованы сложно и пластично. Фон - отягощенные

плодами яблони - подчеркивает лейтмотив полотна. Роспись оставляет ощущение

радости жизни и редкой духовной чистоты.

А вот что рассказывает автор о создании картин "Автопортрет", "Бульвар

космонавтов", "Председатель колхоза".

– Я писала "Председателя колхоза" в Барыбине, под Москвой, где мы

работали с Леной Тупикиной, расписывали клуб. Героя моей картины зовут

Василий Григорьевич Елисеев. Это необыкновенный человек большой воли и

самодисциплины. Он вставал с первыми петухами, каждое утро в пять часов, и

ложился спать после полуночи. Мне стоило огромного труда уговорить его

позировать: так он всегда был занят. И сказать откровенно, конечно, мне мало

было трех сеансов, чтобы по-настоящему, как мне хотелось, написать этого

человека.

"Председатель колхоза"... Вот он на миг остановился и задумался. О чем?