Пейтон-Плейс

— До свидания, Джаред, — сказала она и резко закрыла за ними дверь.

— Большие умельцы захлопывать дверь перед людьми эти Гудэйлы, — сказал Бен Девис, и они с Джорджем расхохотались.

Но Джареду Кларку было не до смеха. Он был в бешенстве. Потом он будет вынужден признать на собрании вновь образованного Комитета улучшения санитарных условий, что не смог убедить мисс Эстер Гудэйл в необходимости помочь городу оплатить новую канализационную систему.

— Ну, она действительно имеет полное право отказаться, — сказал один из членов комитета. — У нас нет закона о зонах, где бы говорилось, что кто-то обязан делать что-то.

— Может, у нее нет денег, — сказал еще один.

— У нее есть деньги, не волнуйся, — сказал Декстер Хампфри, президент банка.

— Она просто сумасшедшая, — зло сказал Джаред. — Сумасшедшая, вот и все!

— Думаю, теперь стоимость земельной собственности на Железнодорожной улице упадет, — грустно сказал Хампфри. — Из-за этого уличного сортира мисс Эстер, который торчит у нее за домом. Очень плохо, что ты не смог ее переубедить, Джаред.

— Я сделал все, что мог, — закричал Кларк. — Она просто сумасшедшая.

— Дом, соседний с домом мисс Эстер, выставлен на продажу, — сказал Хампфри. — Теперь его никто не купит.

— Да, плохо дело, — согласился один из членов Комитета. — Тебе надо было говорить погромче, Джаред.

— О, ради Бога, — взмолился Кларк.

На Железнодорожной улице провели канализацию, город оплатил прокладку труб перед домом мисс Эстер, и так случилось, что соседний с ней дом был куплен.

Когда городской типограф умер, его семья продала его дело типографу из Бостона — молодому человеку по имени Альберт Кард. Мистер и миссис Кард и купили дом, стоящий по соседству с домом мисс Эстер Гудэйл.

— Симпатичная молодая пара, — говорили в Пейтон-Плейс о семье Кард.

— Да. Кард — предприимчивый парень.

Мистер и миссис Кард стали прихожанами конгрегациональной церкви.

— Действительно, приятный человек этот Кард, — говорил Джаред Кларк. — Не безразличный, они с женой сразу правильно вписались. Побольше бы таких людей в Пейтон-Плейс. Настоящее приобретение для нашего общества.

— Послушайте, — сказал Альберт Кард примерно через день после того, как купил дом. — А кто эта старушенция, моя соседка?

— Это мисс Эстер Гудэйл, — сказал Джаред, поджав губы. — Она просто сумасшедшая.

— Что вы говорите? Я ее не очень-то хорошо разглядел из-за этой изгороди между нашими домами, но я слышал, как она бродит по своему заднему двору. Ну, не то чтобы я ее слышал, я слышал ее чертова кота, он воет так, что мертвый встанет из могилы. Да, она наверняка сумасшедшая.

— Не сомневаюсь, что вы также слышали, как она ходит туда-сюда в свой сортир, — мрачно сказал Джаред.

— Ну, ее кота я точно слышал.

— О, этот кот никогда не бывает там, где нет мисс Эстер. О, она точно сумасшедшая. Никогда не выходит из дома, только раз в неделю отправляется в город за продуктами, и к ней тоже никто не приходит. Держу пари, с тех пор, как я у нее побывал с Беном и Джорджем, чтобы переговорить насчет труб, больше никто не заходил в этот дом. А это было уже давно, в городе тогда еще не было канализации, и меня выбрали, чтобы я встретился с ней, постучал в дверь и, когда она открыла, сказал: «Послушай, Эстер, здесь не о чем спорить, ты просто оплатишь свою долю. Давай не будем заниматься ерундой. Ты просто подписываешь чек, и я иду дальше». Ну, тут она начала кричать, рыдать и нести всякую чушь. Тогда-то я и сказал Джорджу и Бену, что она сумасшедшая и все, что мы можем сделать, — это оставить беднягу в покое.

Позже, когда Альберт Кард рассказал эту историю своей жене Мэри, она сказала:

— В этом городе, наверное, полно подобных типов. Сначала эта история о Сэмюэле Пейтоне, а теперь об этой мисс Эстер Гудэйл.

ГЛАВА XVII

Норман Пейдж сидел за столом на кухне, пока его мама наливала ему горячий шоколад.

— У тебя был хороший день, дорогой? — спросила она.

— Конечно, — ответил Норман с отсутствующим видом. Он думал об Эллисон и мисс Эстер.

— Расскажи, как ты его провел, дорогой.

— Нечего рассказывать. Такой же день, как и все другие. Сегодня немного занимались алгеброй. Мисс Тронтон говорит, нам это понадобится, когда мы перейдем в среднюю школу.

— О? А тебе нравится мисс Тронтон, дорогой?

— Да, она что надо. Не цепляется, как другие учителя.

— А как получилось, что ты шел домой вместе с Эллисон Маккензи, Норман?

— Просто она была на нашей улице и пошла со мной.

— Но что она делала на Железнодорожной улице? Она ведь живет на Буковой улице.

Эту часть дня Норман просто ненавидел. Обычно в это время он сидел и пил горячий шоколад, или молоко, или сок, хотя почти всегда этого не хотел, а мама расспрашивала его о детях, с которыми он общался в течение дня.

— Я не знаю, что здесь делала Эллисон, — резко сказал он. — Просто, когда я шел домой, она тоже шла по нашей улице.

— Тебе нравится Эллисон, дорогой? — спросила мисс Пейдж.

— Да, она ничего.

— Значит, она действительно тебе нравится!

— Я этого не говорил.

— Нет, говорил.

— Не, не говорил. Я просто сказал, что думаю, что она ничего.

— Это то же самое. Она тебе нравится так же, как мисс Тронтон?

— Я никогда не говорил, что мне нравится мисс Тронтон!

— О, Норман! Твой голос!

Мисс Пейдж опустилась в кресло-качалку. Норману стало стыдно, он почувствовал себя виноватым и подбежал к ней.

— О, мама. Я не хотел. Правда, я не хотел. Извини.

— Все хорошо, дорогой. Тут уж ничего не поделаешь. В твоих жилах течет кровь твоего отца.

— Нет! Нет, это не так!

— Да, дорогой, это так. Ты точно такой же, как твой отец, как Каролина и Шарлотта.

— Нет, я не такой.

Слезы заполнили глаза Нормана, у него сжало горло, и он зарыдал.

— Я не такой, как они, — кричал он.

— Такой, дорогой. Да, такой. Ах, может быть, ты будешь гораздо счастливее, если я умру и ты станешь жить со своими сестрами.