Пигалица
Шрифт:
– Идет сюда, - не шевеля губами, цедит Уля.
Твою мать.
– Привет, - раздается за спиной, и все ребята замолкают.
Никак не могут привыкнуть, что за их одногруппницей сам Зверь волочится.
– Егор? – оборачиваюсь я, - в ресторан приехал?
– Поехали, - кладет руку на мою талию и, не обращая внимания на нестройное «пока» позади нас, ведет к своему Гелику.
– А что, собственно, происходит? – возмущаюсь запоздало, когда, усадив меня, он сам садится за руль.
– А что происходит?
– Я не просила, чтобы
– Отмени.
Что-то в его настрое пугает меня. Слишком уж он решительно выглядит и ведет себя.
Притихнув, отворачиваюсь к окну.
– Говорят, ты завтра улетаешь, - спустя десять минут молчания выговаривает он.
Мой мозг тут же рисует схемы логических элементов. Я говорила только Маришке и Уле. Из них только Ульяна общается с Леськой. И только в ее интересах сообщить столь радостную новость Зверю. Предатель вычислен.
– Кто говорит?
– тем не менее, интересуюсь я.
– Это правда?
Джип въезжает во двор моего дома и останавливается возле подъезда. Толкаю дверь от себя, но в этот момент на моем запястье смыкаются жесткие пальцы.
– Правда? – повторяет вопрос.
– Правда.
Я закрываю дверь и возвращаюсь в кресло, но руку мою Зверь не отпускает. Напротив, забрав сумочку, закидывает ее на заднее сидение, а меня тянет на себя.
– Егор! – упираюсь коленом в консоль, но это его не останавливает.
Поддевая с обратной стороны, сгибает ногу и перетаскивает меня на свои колени.
Пока я убираю с лица растрепанные волосы, запускает обе ладони под подол платья и накрывает ими ягодицы.
– Дашь мне на прощание?
От страха смысл сказанного до меня доходит не сразу. А когда я все же начинаю понимать, меня кроет паникой.
– Нет! Отпусти! – начинаю извиваться и колотить его по плечам.
– Тихо!
– Руки убрал! Быстро!
– Эля! – Зверь морщится, уводя свое лицо от моих ладоней, но рук своих с моей задницы не убирает, - я просто спросил!
– Я тебе ничего не обещала!
– Больная… успокойся…
Смешинки в его голосе внезапно отрезвляют. Замерев, я вглядываюсь в его лицо.
– Зачем уезжаешь? – спрашивает, грустно усмехаясь, - тебя там кто-то ждет?
– Брат.
– Или Тюменцев? М?
– Что?.. Откуда ты…
Спалилась.
– Я же говорил, я все про тебя знаю.
– Тебя это не касается.
– Для него себя бережешь? – голос глохнет, взгляд становится острее.
– Не твое дело, Зверь.
Леська, сука, выболтала.
– Ясно. Давай хоть поцелуемся на прощание.
– Поцелуемся и все?
– Ну, ты меня со своим бывшим-то не сравнивай.
От облегчения я едва не плачу. Обхватив его за шею, покрываю быстрыми поцелуями щеки, а затем целую в губы. Но недолго. Он сам спихивает меня с себя, отдает сумку и велит валить из его тачки.
Глава 13.
Денис.
Чиркнув зажигалкой, прикуриваю сигарету и наполняю легкие
никотином. Делаю несколько затяжек и набираю Мота.– Я на месте. Предупреди ее.
Торчу на стоянке Аэропорта уже полчаса, жду, когда из стеклянных дверей выпорхнет Пигалица.
Сам вызвался ее встретить.
Зачем? А, хрен его знает!..
Сказал Моту, что как раз в это время буду по делам здесь рядом мотаться.
Спи@здел, конечно.
Просто увидится с ней хочу. Истосковался. Не чужой же человек.
Вскоре за стеклянными дверями замечаю какую-то суету. Кажись, она. Делаю затяжку и готовлюсь к эффектному появлению Мелкой.
Кто-то снаружи открывает дверь и, придерживая ее, отходит в сторону, выпуская на улицу бабку, всю обвешанную сумками.
Обознался. А… нет…
Потому что вслед за бабкой, такая же увешанная сумками и тянущая за собой чемодан на колесах появляется Эльвира свет Алексевна.
Пигалица.
Выхожу из машины и даю себе еще минуту, чтобы посмотреть на нее, пока она меня не видит.
Вытащив все пожитки, она составляет их около этой бабки и, наклонившись, что-то долго ей говорит. Бабуля только качает головой и машет руками.
Делая последнюю затяжку, усмехаюсь. Вечно ей больше всех надо. Мать Тереза, бл@ть.
Наконец, прямо у входа останавливается тачка, забирающая и бабку и все ее пожитки. У Мелкой остается рюкзак, висящий на одном плече, и чемодан на колесах.
Чувствуя какое-то свербение за грудиной, начинаю идти к ней, попутно ее разглядывая.
Сука…
В простых шортах до середины бедра, белых кедах и футболке самая красивая из всех, что я когда-либо видел.
Кто бы мог подумать, что из нескладного олененка с плоской грудью и длиннющими ногами с узловатыми коленями вырастет вот это.
Головная боль и заноза в жопе.
Вытащив телефон из заднего кармана, сдувает упавшую на лицо светлую прядь и принимается тыкать в экран пальцем.
В этот момент к ней подруливает какой-то кент. Весь чистенький и прилизанный. Не похож на таксиста. Начинает петь в ухо, но она даже взгляда не поднимает, видать привыкла к такому вниманию.
А я чувствую, как меня вот – вот рванет.
Началось…
– Привет, - говорю, приблизившись, и Малая мгновенно вскидывает взгляд.
Как удар под дых. Замираю, давая себе секунду, чтобы очухаться, а затем поворачиваюсь к убогому.
– Съ@бался отсюда.
Послушный, один миг, и от него остается только запах духов.
– Где Матвей? – глядя с подозрением, спрашивает Элька.
– Я за него.
Выдергиваю из ее рук ручку чемодана и разворачиваюсь в сторону стоянки.
– Постой, Денис!
Иду, не сбавляя шага, и слышу, как она торопливо бежит за мной.
– Мотя сказал, что сам меня встретит.
– Он должен был предупредить тебя.
Как по волшебству, телефон в ее руке начинает звонить. Она принимает вызов и, хмурясь, слушает, что ей говорят на том конце провода. Отключается и догоняет меня.