Пикник на Лысой горе

Пришлось ему поверить и ехать к Дюше домой, предварительно пообедав. Оказавшись в доме Дюши, девушки поднялись на шестой этаж. Впереди шла Сильви, показывая дорогу.

— Ты тут, как у себя дома, — заметила Наташа. — Не в первый раз, похоже.

— Он приводил меня к себе, когда вернулся из Питера, — сказала Сильви. — Хотел дома сменить белье и немного передохнуть с поезда. А ты, Инна, ведь помнишь, что я встретила его на вокзале. Вот тогда я и была в гостях у Дюши. Но зрительная память у меня хорошая. Если один раз побываю где-то, то уж дорогу надолго запомню.

Девушки позвонили в квартиру Дюши. Долгое время никто не открывал им дверь. Наконец раздались неуверенные шаги.

— Кто там? — раздался из-за двери тихий голос.

— Это я, Наташа.

— Ты одна? — без всякой радости, а скорей с тревогой поинтересовался Дюша.

— Да, — на всякий случай соврала Наташа.

Дюша открыл дверь. Как только он увидел улыбающуюся Инну, его перекосило и он попытался захлопнуть дверь перед носом гостей. Но этот фокус ему не удался. Девушки легко сломили его сопротивление и вломились в дом.

— Вон! — визжал Дюша, забиваясь в угол и не сводя безумных, полных страха глаз с Инны. — Уйди вон!

Не хочу иметь с тобой дела.

С трудом удалось всем троим взять его в руки, скрутить и усадить в кресло. Там он быстро затих и только следил за передвижениями Инны, поводя за ней глазами. Девушки с удивлением рассматривали Дюшу.

Все его лицо теперь представляло собой сплошной синяк. Hoc распух и как-то свернулся набок. Бровь была разбита, в общем, Дюша выглядел крайне несчастным.

— Боже мой! — протянула Инна с ужасом. — Что с тобой случилось? Тебе стало хуже?

— Что случилось! — взвизгнул Дюша. — У своего поклонника спроси, что случилось!

— Поклонника? — удивилась Инна. — Какого? И вообще, при чем тут он?

— Как при чем? Это ведь он меня так отделал!

— Мой поклонник?

— Да, поклонник! — передразнил ее Дюша. — Явился прямо ко мне домой и, ни слова не говоря, набросился на меня и стал душить. Потом, видно, сообразил, что так ему от меня будет мало толку, и принялся избивать, требуя, чтобы я вернул ему его голубку Инночку.

Дюша озабоченно потрогал шишку на лбу и продолжал:

— Я ничего понять не мог. Представляете, я и так избит, а тут еще набрасывается какой-то незнакомый мужик. Ни здрасьте, ни извините.

— Так ты не знаешь, как его зовут? — расстроилась Инна.

— Нет, сначала я просто растерялся. А потом уж, когда полиция приехала, и вовсе не до разговоров было. А поклонник твой сбежал. Ну скажи, Инна, на что мне такое невезение? Ну сел бы я в другой вагон, тебя бы и знать не знал. Да даже в другое купе. Ведь этот псих твердил, что ты со мной в поезде трахалась всю дорогу. С чего он взял? Почему-то решил, что у нас с тобой любовь. Что это ты со мной из Питера от своего мужа сбежала.

И Дюша попытался засмеяться. Но разбитые губы сложились в мученическую гримасу. Он скривился от боли и перевел взгляд на Сильви, замаскированную под мужчину.

— А это еще вы кого притащили? — спросил он у сестер. — Что за урод?

— Иннин муж, — ответила за всех Наташа.

Инна пребывала в ступоре, пытаясь уразуметь смысл того, что ей рассказал Дюша. А Сильви пока не решалась открыть рот.

— Час от часу не легче! — пробурчал Дюша, и не думая смущаться. — Еще и муж пожаловал. Мало мне поклонника, так еще и муж явился. Очень рад! Вы вовремя приехали, уважаемый, у нас тут сплошное веселье. То одного, то другого из родственничков недосчитываемся. Девчонки вам об этом сказали? — обратился он к Сильви.

Та молча кивнула.

— Немногословный, и то хорошо, — неожиданно порадовался Дюша.

— А где же мой поклонник? — спросила у него Инна. — Почему ты его не задержал?

— Не знаю, он сбежал, когда полиция приехала.

Хочешь его поискать?

— Пожалуй, нет, — отказалась Инна. — Пусть остынет. А как он выглядел?

— Здоровый очень, — сказал Дюша. — А лица я и не запомнил. Он весь перекошенный какой-то был.

И красный. Должно быть, от злости.

— А он здорово пострадал? — спросила Инна.

— Ты что, сдурела?! — искренне поразился Дюша. — Я даже шевельнуться не успел, чтобы ему сдачи дать. И потом он у тебя здоровый, словно медведь.

Подмял меня под себя и давать кулаками месить. Можешь гордиться. Из-за меня, например, никогда еще никому морды не били.

Гордиться Инне что-то не хотелось. Несмотря на свой бравый вид, на сердце у нее скребли кошки. Бедный неизвестный поклонник бродит по городу и в тоске выкрикивает имя Инны. Надо же, какой страстный, так по ней тоскует, а она даже его и не знает.

И ведь Инна в последнее время вообще ни с кем, кроме Бритого, не встречалась. Но поклонник все равно ее не забыл и даже морду из-за нее Дюше набил. И в Ригу приперся.

— Кто бы это такой мог быть? — сгорая от любопытства, спросила она. — Страшно хотелось бы повидать. Дюша, как думаешь, он еще объявится?

Дюшу снова и очень основательно перекосило.

— Надеюсь, что нет, — с трудом выдавил он из себя. — И вообще, тебе не кажется, что при муже ты могла бы и не обсуждать других своих мужчин? Какие вы женщины все-таки бестактные существа.

А Инна размечталась, стараясь представить себе своего таинственного воздыхатели. Вот за кого нужно было замуж выходить! Это действительно страсть. Не то что Бритый. Тот только цветы дурацкие охапками таскать горазд. Да, поклонник — это, конечно, хорошо, но, с другой стороны, Инна радовалась, что тот пока исчез. А то еще своей неуемной любовью помешает осуществлению их расследования.

Оставив Дюшу залечивать раны, девушки отправились в дом Роланда. В дороге Инне мешала сосредоточиться болтовня Наташи и Сильви. А стосковавшаяся по людям Сильви не умолкала ни на минуту.

— Кто же все-таки убил Арвида? — донесся до Инны голос Сильви.

— Получается, что почти у всех в доме был резон его убрать, — ответила Наташа.

— А у кого не было?

— Думаю, только у Зины и Эдгара, — сказала Наташа. — Вряд ли Роланд собирал досье и на слуг. Их ведь он не включал в свое завещание.

— Я бы несколько лет жизни отдала, чтобы узнать, что же удалось выведать Арвиду, — сказала Сильви.

— Уж точно нарыл доказательств, — предположила Инна. — Роланд сам подкинул детективу идею, в каком направлении копать, чтобы собрать достаточно грязи на каждого своего родственника. К сожалению, у Роланда была далеко не примерная семья. И Роланд подозревал, что за каждым водится тьма грешков. Но одно дело — подозревать, а другое — видеть перед собой доказательства.