Пикник на острове сокровищ

– Оригинальная теория, – вздохнул я. – Скажи, Ольгушка, а где Лена?

– Она вчера к подруге поехала, к Рае Шумаковой. Плачет целый день, вот я ей и посоветовала развеяться, ночевать там остаться.

– Телефончик Раи не подскажешь?

– Конечно, дружочек, записывай, – кивнула она и, продиктовав номер, поинтересовалась: – А зачем тебе Леночка? Хочешь ее от печальных мыслей отвлечь? Правильно. Кстати, Ванечка, Лена замечательная, может, подумаешь о…

– Тут дело щепетильное, – быстро прервал я мать Егора.

– Говори, милый.

– Не хотелось бы тебя расстраивать… – замямлил я, и в самом деле испытывая редкостный дискомфорт, мне было очень тяжело обманывать несчастную.

– Вот теперь я точно тебя не отпущу, пока не узнаю правду, – воскликнула Ольгушка, – немедленно говори!

– В день похорон Егора, – начал я, – мужчина, который занимался формальностями, попросил меня подержать документы, свидетельство о смерти, всякие квитанции. Потом внезапно хлынул дождь.

– Верно, – прошептала Ольгушка, – небо зарыдало над Егором.

– Я сунул бумаги в барсетку, чтобы не намокли, а спустя пару минут распорядитель пришел за документами. Естественно, я тут же вручил их ему, а сейчас не могу найти права на вождение автомобиля, думаю, они случайно прицепились к скрепке. Вот и хотел попросить Лену посмотреть…

– Это и я могу! – воскликнула Ольгушка.

– Э… э… мне не хочется напоминать тебе…

– Пошли, – встала она, – все необходимое лежит в кабинете Егора.

Включив на письменном столе лампу, Ольгушка выдвинула ящик и подала мне коробку:

– Тут все, Ванечка.

Потом она удалилась.

Я открыл крышку и сразу увидел свидетельство о смерти. Накрепко запомнив, какой загс его выдал, я пролистал другие бумаги, вытащил из кармана пиджака положенные туда заранее права и крикнул:

– Нашел!

– Слава богу, – ответила из коридора Ольгушка.

Покидая гостеприимный дом, я обнял хозяйку, услышал, как быстро, словно у маленькой пойманной жестокими людьми птички, бьется ее сердце, и воскликнул:

– Прости, Ольгушка!

– За что, Ванечка? – удивилась она.

– Я доставил тебе неприятные минуты, всякие воспоминания…

– Приходи почаще, – ласково сказала она, – и оставайся ночевать. Нет ни в чем твоей вины, на все, дружочек, божья воля.

Я медленно пошел по лестнице вниз. Интересно, сумеет ли простить она меня, когда узнает, что я не сообщил ей правду о Егоре? Откажет мне от дома или просто даст пощечину?

Глава 17

Сев в машину, я набрал номер справочной и спросил:

– Девушка, если я сообщу вам название загса, сумеете найти его адрес?

– С удовольствием, – ответили на том конце провода, – буквально через пару секунд.

Вежливая сотрудница справочного бюро не обманула, почти сразу она откликнулась:

– Доброслободская улица.

– Что? – подпрыгнул я.

– До-бро-сло-бодская, – по слогам произнесла оператор, – не спутайте с Новослободской.

Я стукнул кулаком по рулю. Боже! Какой я дурак! Серая, словно домовая мышь, Люба, соседка глупой болтливой Тони, проронила вчера вскользь фразу:

– Загс, где я работаю, находится на Доброслободской, а Юрию следовало ехать в другое место.

Как бы не так! Бесцветная девица просто обвела меня вокруг пальца!

Оставив машину на Доброслободской, я в поисках нужного здания углубился в массив малоэтажных домов. Наконец строение отыскалось, я рванул дверь и почти побежал по извилистому коридору.

Люба сидела в маленькой комнате, вероятно, тут раньше располагался чулан, помещение было чуть больше клетки для морской свинки и не имело окон.

– Добрый день! – гаркнул я.

– Прием посетителей сегодня до часу дня, – монотонно ответила Люба, не отрывая глаз от компьютера, – завтра приходите.

– Добрый день, – повторил я.

Люба переместила взор на докучливого надоеду и нервно дернула шеей.

– Вы?

– Не рады? – злорадно спросил я.

– Почему я должна испытывать какие-то чувства при виде вас? – скривилась поганка.

Я бесцеремонно плюхнулся на стул и сказал:

– Давайте сэкономим время! Вчера вы поздно вечером выносили помойное ведро.

На лице Любы появилось откровенное удивление.

– И что?

– Сверху лежала пустая банка из-под черной икры и смятая упаковка от памперсов.

– Не понимаю, в чем дело? – вытаращила блеклые глаза врунья.

– Да ладно тебе, – отмахнулся я, – свидетельство о смерти Егора Дружинина у меня. Сколько тебе заплатил Трофимов и где он?

– Не понимаю, – стояла на своем Люба, – если хотите получить документ, то… вообще вы кто?

Я вытащил из кармана удостоверение и повертел перед ее носом.

– Смотри сюда. Я начальник следственного отдела!

Слова «частного детективного агентства „Ниро“» я озвучивать не стал.

Люба посинела.

– Лучше скажи правду, – ледяным тоном заявил я.

– У меня мама больная, – нервно дернулась Люба.

– Это еще не повод, чтобы выписывать бумаги о смерти на живого человека! – потеряв бдительность, заорал я.

Люба схватилась ладонями за щеки.

– Как живого? Он сказал… Юра… я все объясню.

– Начинай!

Люба вскочила, заперла дверь на ключ и зашептала:

– Вы только не орите! У меня есть знакомая, Катя Гутрова, она меня с Юркой свела. Дескать, холостой, обеспеченный, понимаете?

– Да.

– Но у нас ничего не получилось, мы характерами не сошлись, – откровенничала Люба, – я замуж хочу, а Юрка уже был женат, ему больше не хочется. В общем, мы расстались друзьями, я ему даже квартиру нашла, Тоня сдает. Сообразили?

– Я понятливый человек, ты говори по сути.

– Ну да, да, – забубнила Люба, – мама болеет, мне много чего надо…