Пилигрим

– Успеем. А корабль - тоже растение?

– Не совсем, - доведя до конца начатое дело, эри повернулся к пассажиру.
– Он сделан из растительного полимера. Что-то вроде пластмассы - легкое, но прочное. Наша раса вообще избегает использовать тяжелые элементы.

Онерон слушал в пол-уха. Он был заворожен тем, что располагалось внизу, под днищем транспортника, который в этот момент пролетал над громадной ржавой от заходящего солнца пустыней, покрытой неровными, вспученными каменными плитами, образующими плотную сетку расселин и каньонов, словно растрескавшаяся во время летнего зноя на дороге грязь. Там, на относительно ровной площадке длиной где-то в десятки километров, исполинским бугром над мертвенной пустыней возвышалось покатое, со множеством сочленений и плоскостей образование, из которого далеко вверх торчали три похожих на щупальца отростка. У основания отростков хаотично копошились тонкие и маленькие усики. Бежевое при багровом свете, оно наверняка сверкало бы под прямыми лучами солнца абсолютной белизной. По мере того, как транспортник своим курсом летел на юг, походя приближаясь к многомерной складчатой субстанции, Онерон начал осознавать ее истинные размеры, превосходившие самые свои смелые предположения. Сердце забилось вдвое быстрее. Он не мог оторвать глаз от настежь распахнутого внизу и чуть в стороне цветка с широкими лепестками, опутавшими центральный стержень из сегментного материала плотной, многоступенчатой вязью. Жирные, мясистые, жилистые лепестки в поперечнике составляли не менее пяти-шести километров каждый. В пространстве между их складками поблескивали сферические, напоминающие горошины и более темные на общем фоне, зерна. Они едва заметно мерцали. Сам стержень представлял собой вытянутый конус из плотно пригнанной друг к другу кожуры с серебристым отливом, конец которого раскрывался и испускал ввысь те самые щупальца. Покрытие стержня напоминало панцирь насекомого, но по строению бесспорно имело растительное происхождение. Из краев образования, заправленных в растекшуюся мутную розетку-фундамент, выползали и змеились по пыли тонкие зигзагообразные корневища с шипами. Кое-где они впивались в землю и распухали. Лепестки тоже двигались, очень медленно и как бы лениво, но так, что человеческий глаз мог заметить движение. Сейчас они тянулись вверх, стремясь прильнуть к центральному стержню.

– Что это?
– шепотом выдавил Онерон.

– Бывшее хранилище нано-ботов. Раньше там было четыре терминала. Ныне заброшено, мы перестали следить за ним три тысячи периодов назад.

– Шис, притормози, пожалуйста. Я хочу как следует разглядеть эту штуковину.

Эри безропотно подчинился. Транспортник, слегка покачиваясь, завис над цветком под углом в семьдесят градусов. Рискуя вывалиться наружу, полковник прилип к левому борту корабля. Шис что-то сделал с аппаратурой, и вся левая стенка от условного пола до потолка стала прозрачной, отчего у полковника на секунду засосало под ложечкой. По мере того, как человек вглядывался в странный цветок, взору открывалось все больше деталей и мелких подробностей. Он заметил, что по поверхности лепестков, от горошин до заостренных концов вереницами бегают какие-то существа. Некоторые прожилки шевелились под их шкурой, меняя длину и узор, а другие переползали, словно черви, с места на место. От этого возникало жутковатое впечатление того, что лепестки жидкие или желеобразные, а сам цветок вот-вот готов разорваться от внутреннего давления. Переместив взгляд наверх, вдоль стержня к щупальцам, он увидел, как те старательно гладят невидимый потолок, и при этом монотонно извиваются и колышутся, отклоняясь в стороны по узкой амплитуде. Вокруг их утолщенных окончаний клубились, иногда ярко отсвечивая, еле различимые невидимые облака. Их можно было приметить по оптическому искажению пейзажа на заднем плане - он ритмично сжимался и растягивался, словно зритель смотрел на него сквозь кривое, причем постоянно дрожащее стекло.

Внезапно конец стержня раскрылся, распух, и выпустил в стратосферу тонкий пучок серебристой энергии. Это сопровождалось пронзительным, на грани восприятия свистом и напоминало выстрел из сверхмощного лазера. Пока энергия изливалась наружу, всякое движение прекратилось, цветок застыл, едва подергиваясь, словно в конвульсии: щупальца выпрямились, отростки превратились в иглы, а корневища глубоко врезались в грунт, образуя вмятины и овраги по всему контуру. Чуть погодя донесся грохот. Человек инстинктивно считал. Агония - была ли она болезненной или экстатической?
– продолжалась ровно тридцать секунд. Пучок ушел в космос, после чего цветок сразу обмяк, слабо шевелясь.

– Видал?
– Онерон с трудом оторвался от стены, пытаясь прочистить заложенные уши.
– У тебя есть объяснение этому?

– Специально я не занимался изучением объекта, - признал эри.
– Точного объяснения нет. По всей видимости, эта структура - продукт стихийной эволюции ботов. Она ведет себя нейтрально, но постоянно запускает агентов в улей. Всякий раз это разные боты, отличающиеся от базовых моделей. Такие не спроектированы ни одним эри. Они гораздо сообразительней. То ли новый подвид, то ли мутанты.... Позволю себе заметить, что задержка в нашем путешествии нежелательна. Скоро наступит ночь и...

– Да-да, конечно.

Шис продолжил движение, но все то время, пока бугор цветка находился в пределах видимости из кабины корабля, Онерон цеплялся за него глазами, выворачивая шею. Нового залпа так и не последовало.

Дальше летели в молчании. Человек смотрел вперед, стараясь следить за дорогой. Постепенно пейзаж менялся. Детали все больше растворялись в тени убывающего солнца, пустыня сменилась каменистыми россыпями, на горизонте быстро проступила и стала шириться приземистая черная масса. Эри кратко пояснил, что это карликовый лес, сквозь который им предстоит пролететь. Вскоре кромка леса превратилась в величественную стену, раскинувшуюся по сторонам, насколько хватало глаз и на пару километров вверх. Толстые стебли переплетались между собой, образуя вязь единого монолитного лабиринта, в который им предстояло погрузиться. Редкие руки побегов тянулись из общей массы, тщетно силясь ухватиться за воздух.

Стена приближалась, нет, неслась на них с умопомрачительной скоростью. Онерон вжался в кресло, представив, как кораблик на полном ходу влетает в толстую крону какого-нибудь дерева... Ослепительная вспышка и оба превращаются в дым. Но время шло дальше, мгновения по-прежнему то летели, то растягивались. Транспортер давно вонзился в ершистую гущу леса. Эри включил прожекторы, но не для себя, а для человека; сам он пользовался инфракрасным прибором ночного видения, чутко маневрируя между переплетений стволов и стеблей.

– Этот глайдер прекрасно справляется, - довольно сообщил он.

Онерон затравленно кивнул и попытался разглядеть внутренности чащи. Но корабль настолько стремительно летел вперед, лавируя, подскакивая, а иногда входя в штопор, что перед глазами полковника проносилось лишь едва различимое месиво серо-бурых, суставчатых лиан и стеблей. Скоро он перестал понимать, где верх, а где низ. Один раз что-то молниеносно пронеслось сверху и справа, ошпарив зрение человека ядовито желтой окраской перепончатого тела размером с двухэтажный особняк.

– Пантишок, - хмыкнул Шис, словно речь шла о каком-то светлячке, - спешит в гнездо. Может и успеет. Уже скоро лес закончится, и будут горы.

Подтверждая его слова, впереди забрезжил рассеянный свет. Шис сделал еще три крутых виража и на восходящей дуге нырнул в прореху между двумя крупными листами. Вестибулярный аппарат Онерона настойчиво бил тревогу, но он стоически подавлял позывы к тошноте. Корабль взмыл над лесом, который обрывался у крутого оврага, заползающего с другого конца на пологий склон горы. По кривым скатам возвышения лепились шарообразные растения; они пульсировали, равномерно сжимаясь и раздуваясь. Эри резко опрокинул нос в падении, свернул влево, к притаившемуся в тени ущелью. Было видно, что он очень хорошо знает маршрут. Или нет?

– Это же автопилот ведет сейчас корабль?..
– спросил человек, еле шевеля губами.

– Автопилот, - улыбнулся Шис.
– Он ведет и корабль, и меня.

Яйцеобразный транспортник скользил по ущелью, словно сани по смазанным полозьям. Его корпус размеренно, как метроном, поворачивался вслед за изгибами ущелья. Вдруг змееподобное ущелье разверзлось, его створы убежали далеко в стороны, открывая перед взором огромный, заросший, местами с обвалившимися краями, кратер. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, но мир еще был различим в рассеянном свете атмосферы. Особенно небо с бусинками звезд. Поэтому все, что находилось на дне кратера, было хорошо видно. Эри виртуозно пробежал пальцами по панели управления, и тотчас яйцо замедлило скорость, заходя на посадку. Онерон видел, куда они направляются - чуть дальше центра неровной окружности кратера, к шипастому сооружению, окруженному по периметру трубчатыми камнями. Это было похоже на святилище.

Транспорт последний раз качнулся и завис над землей. Путешественники вылезли наружу и направились к сооружению, вблизи очень напоминающему грибницу поганок. Они направились к архиву.

– Надо следить за временем, Со. Пока поверхность планеты еще теплая, - говорил эри.

– А что будет потом?
– Онерон впервые обратил внимание на то, как нелепо смотрится детская человеческая фигурка, почти обнаженная, на фоне этих величественных пейзажей, на арене мира, в котором ни один представитель Хомо не продержится и трех секунд без специальной защиты. Это выглядело вдвойне фантастично, если учесть что Шис только прикидывался человеком. Возникала опасная иллюзия.... доступности Дана к колонизации.

– Потом поднимется сильный ветер и туман. Восходящие потоки теплого воздуха устремятся вверх. Камни начнут с треском остывать. Будут обвалы, кое-где землетрясения. Затем температура понизится, и аммиачные соединения замерзнут.

– Понятно.

Они поднимались на небольшое базальтовое плато, где возвышались башенки грибницы архива, словно это был какой-то сказочный замок с тысячью остроконечных куполов. Сам фундамент, казалось, был вплавлен глубоко в поверхность, наружу торчала лишь малая его, овальная часть, из которой тянулись тонкие, нежно-волнистые стебельки башенок. Их бледные прямые тельца рассеянно отсвечивали во мраке светло-зеленым цветом, усиливавшимся по мере приближения к архиву. Онерон насчитал не меньше сотни мерцающих ножек.