Пилот

– Несколько лет назад у него ничего не было, кроме нескольких списанных самолетов. Он ими и занимался. Потом вдруг быстро начал расширять свой бизнес. Вопрос – почему?

– Ему просто повезло, девочка.

– Ладно. Тогда главный вопрос – каким образом?

Я пожал плечами. Дела Такка меня совершенно не касались.

– При чем здесь я? Почему ты меня спрашиваешь?

Она посмотрела мне в глаза:

– Если предположить, что он проворачивал какие-то темные дела, вероятность того, что его убили, возрастает, верно?

Я неохотно согласился.

– И вполне возможно, что он оставил какие-нибудь записи, бумаги.

Я снова кивнул.

– Если бы я могла взглянуть на его бумаги или записи, которые он делал… Я бы тогда сумела разобраться в этой истории. – Лоис замолчала и нетерпеливо мотнула головой. Волосы золотой волной хлынули ей на плечи. – Вы наследуете его имущество. Вы… можете предоставить мне все, что нужно.

– Мне кажется, ты многое знаешь из того, что здесь происходит.

– Это моя работа.

– Понятно.

– Итак… вы дадите мне бумаги?

– Возможно, – ответил я. – А что ты мне дашь?

Ее ресницы томно взметнулись.

– А что… вы хотите?

– А ты узнай.

Несколько мгновений она стояла, застенчиво улыбаясь краешками губ, потом ее рука поднялась к пуговицам жакета и стала их расстегивать. Она бросила жакет на пол и то же самое сделала со своей блузкой. С минуту она разбиралась с крючками бюстгальтера на спине. От одного движения плеч бюстгальтер сполз по ее рукам, на секунду повис на пальцах, а потом тоже упал на пол.

Ее улыбка уже исчезла, и вместо нее на лице отразилась страсть, которую Лоис не могла скрыть. Ее груди были обворожительно пышными, в них, казалось, пульсировало желание, готовое прорваться сквозь нежные ярко-розовые соски. Ее дыхание стало взволнованным и неровным, по плечам прошла дрожь, и я видел, как она спустилась ниже по податливой, восхитительной талии и ушла под юбку.

Я не двигался. Я просто смотрел на нее. Это было то, чего она раньше никогда не делала, я это понял. И то, что она делала, превращало ее в женщину, которую она так старательно в себе скрывала. Лоис качнулась в мою сторону, и в следующий момент могла сделать шаг, который привел бы ее в мои объятия. Ее пальцы уже расстегивали «молнию» на юбке.

Я быстро встал, подошел к двери и повернулся.

– Здорово у тебя получилось, Лоис. Когда-нибудь у тебя будет огромный успех.

Она отшатнулась, словно ее ударили. Огонь страсти в ее глазах погас, и вместо него в них появился ужас, а потом что-то еще.

– Лоис… – пробормотала она.

– Мы уже встречались, девочка. И тебе и в тот раз не удалось добиться от меня того, зачем ты приходила.

Глава 3

С высоты птичьего полета аэродром Такка с его взлетно-посадочными полосами и рулежными дорожками напоминал большую букву "К", вот почему он и получил такое название.

Его соорудили во время войны в качестве запасного аэродрома неподалеку от военно-воздушной базы «Мартин». Но тяжелые бомбардировщики «Б-24» и «Б-17» редко приземлялись здесь, поэтому посадочное поле находилось в прекрасном состоянии. Такк воздвигнул тут вышку вместе с комнатой отдыха и рестораном; впоследствии были построены гостиница и несколько специализированных магазинчиков, разместившихся по периметру великолепного плавательного бассейна. Площадка для игры в гольф была оборудована почти на границе с южной частью поля, где также находились теннисные корты, проходила соседняя шоссейная дорога и, вдалеке от аэровокзала, размещались ангары для самолетов. Не совсем удачное расположение аэродрома для использования его в военных целях, однако очень выгодное для воздушных путешествий.

Теперь, ночью, посадочные огни сияли, точно новенький доллар. Гостиничные номера были переполнены. В ангарах круглосуточно велись работы по обслуживанию и ремонту. Над головами раздавалось беспрерывное гудение моторов небольших самолетов, взлетающих и идущих на посадку.

На этой неделе здесь проходил турнир по гольфу. На следующей – должно было бы состояться какое-нибудь другое состязание. Торговая палата «Селада» обязательно позаботилась бы об этом.

Аэропорт, построенный в виде большой буквы "К", получал от всего этого большую прибыль.

В девять часов я попросил парня, управляющего двухколесной тележкой для игры в гольф, подбросить меня к ангарам.

Там, в одном из ангаров, среди моторов и корпусов самолетов – излюбленное место Такка – и располагался его офис.

Сэм Дэвин, адвокат Такка, предпочел бы лучше оставаться у себя в кабинете, но необходимость рассказать о завещании заставила его прийти туда, куда я пригласил его.

Сэм был человеком коренастым, крепким, с короткой стрижкой «ежик». В его волосах уже серебрилась седина. Ему было около шестидесяти, но передвигался он легко и пружинисто, как тридцатилетний. Возраст Сэма выдавали глаза. Они повидали слишком много людских несчастий во время судебных заседаний.

Мы обменялись рукопожатиями, и Сэм сказал:

– Чарли Трауб будет здесь с минуты на минуту. Ты не против, если мы немного подождем?

Я ответил, что нет, взял пиво из холодильника, стоявшего в углу, налил себе стакан и сел в кресло.

Чарли Трауб, похожий на маленького фокстерьера, вошел, представился мне накоротке и остановился у кресла. Он чем-то напомнил мне Сэма. Всем своим видом Трауб походил на летчика старых времен: от рабочего светлого цвета комбинезона в пятнах до шрамов от инструментов на пальцах.

Сэм Дэвин и Чарли Трауб казались ровесниками, и, только посмотрев в их глаза, можно было понять, что они далеко не одногодки.

Но Чарли выглядел человеком, у которого за спиной большой жизненный опыт.

– Я много слышал о тебе, приятель, – сказал он мне.

– В разговорах о войне?

– О чем же еще? Старина Такк и я, бывало, рассказывали друг другу истории целыми днями, если это не мешало работе.

Сэм откинулся на спинку кресла, затем вынул папку с документами и, положив на стол, раскрыл.

– Ну что, готовы?

Мы оба кивнули.

– Хотите, чтобы я зачитал детали или представил вам все в краткой форме?

– Лучше покороче, Сэм, – сказал я.

– Отлично.

Он поднял верхний лист, быстро просмотрел его и положил на место.

– Завещание Такера составлено на двоих наследников. Чарли Трауб получает двадцать тысяч наличными, три аэроплана и пять процентов от прибыли аэродрома «Большая К». Он должен оставаться здесь и работать по своей специальности в течение одного года, прежде чем сможет уволиться.