Пилюли для феи

– Не...
– с трудом выдохнул Курой. Пойло оказалось не только мерзким на вкус, но и жутко крепким. Таким драконов потчевать, чтобы огненными очередями плевались.
– Не лягу...
– теперь горели не только обожжённый рот и горло, но и желудок. Всё-таки сложно удерживать каменную физиономию, когда слезы норовят градом хлынуть. Но Курой справился.
– Пусть твои мальчики прошвырнуться по притонам, где опиум курят. Там его и найдёте.

– О как!
– вроде бы изумился Папаша, а у самого в глазах столбики цифр стоят - не дварф, а арифмометр.

С другой стороны, озадачишься, когда куш обещает быть не просто немалым, а очень и очень нехилым. Громил-то тег уже разделывал, этим почтенную публику не удивишь. А вот если пустить слушок, будто этот Призрак служил и в чём участвовал, о дурных привычках, естественно, умолчав, то... Как ни крути, а профит изрядный. Пару тысчонок поставить на одного бойца, пару на другого - и при любом раскладе с наваром останешься. Да и репутации такое мероприятие на пользу будет.

– А у тебя-то в этом какой интерес, а, парень?
– добродушно прищурился дварф.

– Думаешь, мне деньги не нужны?
– усмехнулся Яте.

Папаша смотрел на тега искоса, но эдак проницательно - и впрямь умудрённый жизнью отец на наивного отпрыска. Курой поморщился. Выходило не слишком ладно, причём у обоих. «Импресарио» то и дело забывал о том, что он всего лишь дружелюбный толстячок. А у тега с объяснениями выходило... не очень. От денег он никогда, конечно, не отказывался. Только и особого интереса к ним не проявлял. Его всегда больше сам процесс зарабатывания увлекал.

– Да подумываю завязать я, - попробовал зайти с другой стороны медик, - не мальчик уже.

– Жениться надумал, что ль?
– ухмыльнулся дварф.
– Уж не на той ли горячей штучке с зелёными глазками?
– Курой было далеко до горячей штучки, но глазками тег стрелять тоже умел. Зыркнул так, что Папаша чуть своей сигарой не подавился.
– Ладно, ладно... Извиняюсь я. Дело твоё, в него не лезу. А вот по рукам ударить готов. Ты как?

Яте молча протянул ладонь. Пожатие у Руха оказалось неприятным - мягким, липким. И руку Яте он задержал, потянул на себя с нежданной силой.

– Только учти, Тег, мы теперь партнёры. Парня я этого найду и на бой уговорю. Но уж и тебе пятится некуда. Сказал: бою быть, значит, выйдешь. Что случится, ежели ты свинтить захочешь, говорить не стану, сам всё знаешь.

А вот тут настало время Курой давиться. Как-то не рассчитывал он на самом деле снова с громилой в спарринге встретиться - собственные силы реально оценить умел. А вот с просчётом последствий, видимо, промахнулся.

***

Временное помещение, выделенное для ветеранской комиссии, ничем не отличалось от постоянного, так неловко спалённого разгулявшимся альвом. Припоминая сие досадное недоразумение, Алекс даже что-то вроде стыда почувствовал. То есть, не стыд, а, скорее, неудобство, эдакий дискомфорт. Всё-таки он почитал себя законопослушным гражданином. Ну, почти. А тут, получается, попортил имперское имущество ни за что, ни про что. И даже вины не чувствовал, пока снова не попал на улицу Тридцати страждущих. Выжженное до самой земли пятно зияло немым укором.

К счастью, в Казначействе запас унылых особнячков с облезшими стенами, перекошенными рамами, сквозняками и серыми в жёлтых пятнах потолками был безграничен. И комиссия вполне себе уютно устроилась на новом месте: тишина, ни души и пылью пахнет. Часы, вроде как, приёмные, но кого это волнует? Пришлось управляющему «Следом» хорошенько попетлять по закоулкам и этажам, тычась в запертые двери. В открытых же кабинетах Росса встречали неизменным: «Закройте дверь с другой стороны!». И даже типично альвовская физиономия на служащих не действовала. Клерки Комиссии, прибывавшие в раздражении и чёрной меланхолии, раболепствовать перед лордом отказывались. Видимо, потеря родных стен сказалась на них гораздо сильнее, чем предполагал Алекс. А говорят ещё, что у канцеляристов души чёрствые!

В итоге Росс справился сам. Метод тыка, то есть открывания всех дверей подряд, помог. И в очередной крохотной каморке обнаружился-таки бывший сержант Три Ригис, больше известный узкому кругу как Три Полбутылки. Приходу альва оборотень не удивился, но и не обрадовался. Хмуро глянул на посетителя из-под кустистых бровей и молча махнул в сторону неизменно колченого стула, приглашая устраиваться.

– Переживаешь?
– вместо приветствия поинтересовался Росс, осторожно присаживаясь.

Стоять было глупо, а садиться страшновато - мебель тут выглядела ещё плачевнее, чем в прежнем кабинете. Видимо, собирали с бору по сосенке. А боры и раньше роскошью не страдали.

– Да знаете, капитан, как-то нехорошо мне, - хмуро откликнулся Три.
– Только вот методы у вас какие-то... Как у лихих ребят, честное слово! Спасибо, конской головы в постель не сунули! Между прочим, у меня сердце больное. Помру и что тогда? Нет бы просто сказать: «Так, - мол, - и так, мил друг, накосячил!». Контору-то на кой палить? До сих пор я и словами понимал!

– Палить?
– осторожно уточнил Росс.

Не то чтобы испугался вдруг разоблачения. Просто то, как события развиваются, не понравилось. Задумывалось, что Алекс станет обличителем, а тут с порога самого обвиняют.

– Дурака-то из меня делать не надо!
– раздражённо рыкнул вервольф - щека дёрнулась, шрам натянулся, задирая губу, как в оскале.
– А то я вашу зачистку с чем другим перепутаю! Вот сижу какой день, голову ломаю: то ли накапать на вас куда следует, то ли к вам с повинной идти.

– И что надумал?
– Росс обеими руками на трость опёрся.

Не ради красивой позы, просто палка сидеть ровно помогала. Стул оказался по-настоящему шатким и грозил вот-вот развалиться под не слишком и тяжёлым альвовским седалищем.

– Да ничего не надумал!

Бывший сержант, посетителя не стесняясь, залез в сейф. Выволок оттуда бутылку с мутноватой жидкостью, заткнутую свёрнутым обрывком газетки. Продемонстрировал богатство Россу и получив в ответ отрицательный жест, влил в глотку полный стакан, обстоятельно занюхнув рукавом.

– На чём прокололся-то?
– спросил сипло, продышавшись.

– На красочном описании отказа Олэана от пенсии, - любезно пояснил Алекс.
– Перестарался с экспрессией.

– Даже спрашивать не стану, что за дрянь такая, - мотнул головой Три.
– А что, поверили бы, скажи, будто я его не знаю, никогда видеть не видел?

– Да просто надо было дать информацию, которую у тебя просили, - пожал плечами Росс.

– Ну, конечно!
– скривился Полбутылки, наливая себе новую порцию.
– А вы бы к нему явились, слово за слово. Откуда дровишки? От Три, вестимо! Дальше-то что?

– Что?

– А ничего хорошего!
– рявкнул оборотень и снова выпил. Залпом.
– Ладно. Теперь-то от меня чего понадобилось?

– Всё, что про фата знаешь.

– Да что я про него знаю?
– развёл руками бывший сержант.
– Познакомились в госпитале. Я долечивался уже, а он с фигнёй какой-то валялся. Дизентерия, что ли? В общем, познакомились. Но так, шапочно. Потом уж здесь встретились. Олэан пришёл бумаги оформлять ну и... Потом опять пришёл, предложил вместе дело делать. А что? Не пыльно и не хлопотно, всё шито-крыто. Денежки-то никуда не деваются, просто задерживаются. Ветераны своё получают, а уж навар никого не интересует. Понятно, с начальником комиссии делиться пришлось, не без этого. Но на жизнь хватало.