Пин-код для Золушки

— Я вообще хорошая ученица, — нейтрально отозвалась Кира, которая приняла бы все происходящее за чистую монету, если бы не тот яд недоверия, который проник в ее душу и пропитал ее, хотя не настолько, как у бывшей наставницы… В случайность встречи она, конечно, не верила и не знала — чего ожидать от нее, а следовательно, как себя вести. Тем более что Жак Бойер чувствовал себя неловко и старательно отводил взгляд.

Тем временем «Сьюзен» с любопытством осмотрела Флетчера. Тот, конечно, проигрывал «Виктору» в части накачанной фигуры, но уверенный вид состоятельного, влиятельного джентльмена, которым он, несомненно, и являлся, несколько компенсировал этот проигрыш. Да и прекрасно сидящий смокинг от Хьюго Босса явно затмевал бежевый твидовый пиджак с кожаными латками на локтях и кремовые брюки с обшлагами, лежащими на кремовых мокасинах.

— Я вижу, ты и устроилась неплохо, — сказала она с прежней дружеской улыбкой. — Теперь пришел твой черед научить меня: как добиться такого успеха у мужчин?

— Странный вопрос для женщины, которая держит под руку моего мужа, — мило улыбнулась Кира. — Вы же знаете, что мы не разведены?

— Один-ноль! — засмеялась бывшая наставница. — Однако пора и познакомиться! Я Сьюзен, а это мой супруг Виктор. Насчет остального моя подруга пошутила!

— Конечно! — согласилась Кира. — А это Роджер. Кстати, что вы здесь делаете?

— Вот, хотим прицениться к твоей скульптуре, — сказала «Сьюзен».

— Цена известна — со старта шестьсот тысяч. Если у вас есть такие деньги и вы намерены ее приобрести, то я попрошу скульптора сделать скидку… Хотя нет, Роджер собирается купить ее любой ценой, и я не стану ему мешать!

— Похвально! — кивнула «Сьюзен». — К тому же не скульптор устанавливает цену, а хозяин изделия. И то со старта, а потом все решает торг… Но все равно жаль, что администрация аукциона не раскрывает его имени. Очень бы интересно было узнать!

— Ну что ж, — пожала плечами Кира. — Нам ведь хорошо известно, что тайное всегда становится явным…

— О, даже так — «мы»! — саркастически засмеялась «Сьюзен». — Ну что ж, я рада, что ты делаешь успехи! Однако пора заходить в зал…

Аукционный зал мало чем отличался от сотен конференц-залов, салонов для заседаний или обсуждения бизнес-проектов. Ряды удобных старинных кресел с мягкой обивкой, невысокий подиум с резной кафедрой из красного дерева посередине, за ней на обшитой дубовыми панелями стене висели часы с золотыми ажурными стрелками, затейливыми цифрами, гербами королевских династий и медленным тяжелым маятником, которые отсчитывали время английской монархии уже несколько веков и прибыли сюда в качестве подарка прямиком из Виндзорского дворца… Слева и справа от кафедры стояли бронзовая Афина с копьем, серебряный бюст Наполеона, мраморный Адам в полный рост, опирающийся на палицу Геракл… Атмосферу седой старины нарушали два огромных телеэкрана, на которых подробно, со всех сторон, демонстрировались предметы сегодняшнего торга, а также те, которые планировали выставить на аукцион в будущем, в основном скульптуры, картины и ружья.

В зале сидели человек пятнадцать. Первые ряды занимали джентльмены в костюмах для торжественных приемов с дамами, наряженными в дорогие, но строгие платья. Кира определила правильно: участники аукциона выделялись претензионной одеждой и напыщенным видом. Задние ряды занимали обычные зрители.

Кира с Флетчером заняли места в первом ряду, а «Сьюзен» с «Виктором» — во втором. Зал понемногу наполнялся. Вошли двое американцев — знакомый Флетчера светловолосый Мак в небрежно наброшенном на спину свитере и подтянутый седовласый джентльмен в костюме от Марио Пьетри — заглаженные до остроты клинка брюки ниспадали на туфли из змеиной кожи. Они, не глядя по сторонам, сразу направились в задние ряды. Туда же прошел странный мужчина в спортивном клетчатом пиджаке, туго облегающих кожаных штанах, лаковых сапогах и кепке с двумя козырьками — спереди и сзади. Создавалось впечатление, как будто он только что с охоты на оленей или со скачек, не хватало только хлыста в руке. Потом подошли еще несколько немолодых пар и торжественно уселись в первом ряду. По мужчинам, одетым в смокинги, видно было, что это завсегдатаи подобных аукционов. Кира почувствовала затылком чужой взгляд и быстро обернулась — это Мак рассматривал ее и шептал что-то своему спутнику.

Она сказала об этом Роджеру, но тот лишь пожал плечами.

— Ты же знаменитость, вот они и рассматривают тебя. Думаю, другие это тоже делают, но незаметно. А эти ребята никогда не отличались воспитанностью…

Он помолчал и озабоченно добавил:

— А может, решили поучаствовать в торгах и будут взвинчивать цену! Хотя Мак обещал…

— А где же моя статуя?! — вдруг озаботилась Кира.

Действительно, в ряду лотов одно место было свободно, и ее мраморное изображение показывали только на экранах.

— Привезут, никуда не денут, расслабься, — сказал Флетчер и положил руку ей на колено.

* * *

Со стороны Мадибу, завороженно рассматривающего полотно «Джудит», можно было принять за поклонника Джорджоне, но он вовсе не оценивал композицию картины и не пытался разгадать секрет растворения цвета в сильном освещении, сближающий разноокрашенные тело Юдифи и ее платье — игра художника на контрасте холодных светов и теплых теней его совершенно не интересовала. Нет, он думал совсем о другом.

«Таким здоровенным мечом в шатре и не размахнешься как следует, да и не попадешь без сноровки точно по шее… Для этой работы нужен небольшой стилет или просто заточенная спица, а уже потом стянуть его на пол и снять голову, и лучше не метровым клинком, а топором…»

Наконец он оторвался от картины. До начала торгов оставалось немного времени, и он поспешил на третий этаж. Скульптуру не осаждали десятки претендентов, Раджешь Рачапалли стоял у статуи один, и это его огорчило. Но индиец сказал, что многие проявляли интерес к скульптуре и спрашивали о подробностях, значит, есть шанс, что покупателей будет немало и они значительно взвинтят цену…

— Больше того, — торжественно сообщил он. — Здесь присутствует и сама модель, что должно подогреть интерес публики!

— Вот как! — удивился Мадиба. — Эта русская? Королева Бала Цветов?!

— Да. Она была с местным джентльменом, — сказал индиец. — По-моему, я много раз видел его лицо в светской хронике.

— И им понравилась статуя?

— Да, этот парень полон решимости ее купить. Он сказал, что это ожившая статуя и он будет выдавать себя за Пигмалиона.

Мадиба заулыбался.

— Пусть выдает себя за кого угодно, лишь бы заплатил достойную цену!

— Только они заметили на ногах какие-то пятна, — сказал скульптор и показал пальцем. — Вот и вот… По-моему, это кровь. Мрамор мгновенно впитывает все, чем его запачкали. Но я сдавал работу абсолютно чистой!

«Леопард» растерянно молчал.

— Кровь? Откуда она могла там взяться? — наконец промямлил он. — Может, кто-то совершал жертвоприношение?

Мадиба осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

— Жертвоприношение? — изумился Раджешь. — А такое возможно?

— Ну, это только видимость настоящих жертвоприношений. Зарежут курицу или кролика, измажут кровью. Правда, в основном это делают с грубыми каменными поделками. Или просто камнями, которые условно изображают духов отдельных племен…

— Подумать только! — покрутил головой индиец. — Я и подумать не мог, что такие обычаи еще в ходу! Но мазать кровью современную скульптуру девушки, да еще в центре Европы? Какие духи, какие племена?! Даже не представляю, кто мог это сделать!

— Вы же знаете, что на вилле она находилась в свободном доступе, — небрежно сказал Мадиба, рассматривая пересекающий ладонь шрам — на темной коже красный рубец не бросался в глаза. — А среди персонала было немало выходцев из племен, которые верят в духов и приносят им жертвы… К тому же многие считали модель горуньей — представительницей самого Великого Духа… Так что она идеально подходит для принесения жертвы, которая точно дойдет до адресата…