Пионерск

— Тварь! — срывается снова Человек. Слышен звук удара. И еще один. Его толстые кулаки работают как молоты, превращая в месиво лицо, череп, грудную клетку, ломая ребра и кости.

Слышен стрекот сверчков. Все перебивает тяжелый медицинский запах крови. Из-за туч, разрезая их бритвенно-острым глазом, показывается Луна.

И я вдруг понимаю, что сейчас будет.

Я ведь тоже «школьница». А какую судьбу Человек готовит для них, я только что слышала и даже чуть-чуть видела. А значит…

Возня и тяжелое дыхание рядом затихает. В поле зрения снова вдвигается массивный силуэт, и в заляпанных кровью руках у него что-то вроде… планшета?

— Ну-ка, девочка, — говорит он, отдуваясь, — давай теперь займемся тобой.

В глазах Человека плавает тьма. Она выгодно оттеняет блеклый серебристый свет Луны за его спиной. Квантовая физика говорит, что Луны не существует до тех пор, пока на нее не посмотрят. А можно, интересно, ту же самую штуку провернуть и с Человеком?

«Рут-авторизация».

«Выполнено».

Он начинает напевать что-то. Тихонько, почти неслышно, это даже и не песня вовсе, а проговаривание запомнившихся слов, вроде заклинания. Это пугает больше всего.

 — Ты попала к настоящему колдуну, он загубил таких, как ты, не одну…

«Загрузка списка команд».

«Выполнено».

— Словно куклой в час ночной, теперь он может управлять тобой…

«Список приоритетов обновлен».

— Отлично же! А теперь давай-ка…

«Конфликт приоритетов. Ошибка управления».

— Что за…

«Откат до заводских настроек».

— Черт! — сипит Человек. Планшет дает на его перекошенное лицо дикие отблески. — Что с тобой не так, девочка?

Хотела бы я сама знать…

— Ладно. Ладно. Не так я хотел, не так… Но ладно. Пусть будет дольше… зато надежнее. — Человек ведет пальцем по экрану, словно что-то перетаскивая. — Это если ты не свихнешься по дороге, конечно.

Нет! Я не хочу…

— Не думай только, что я злодей. — Он откладывает электронику в сторону, подходит ко мне и опускается на корточки, как какой-то гопник из старых времен. — Меньше всего я хотел бы, чтобы вы воспринимали меня так. Не злодейство, но освобождение. От всего. Впрочем, скоро сама поймешь. Совсем скоро.

«Начато копирование. Осталось времени…»

— А ты пока отдохни.

На голову мне в который уже раз опускается кулак. Перекошенная рваная реальность вылетает сквозь стекла глаз; осыпается вниз блестящим ливнем.

Черное безмолвие.

***

Утро, солнце, чистое небо без единого облачка — Пионерск продолжает зарабатывать радостные деньги на любителях податливой юности. Толпы гостей растекаются по паркам, рощам и лужайкам, заполненных улыбчивыми девушками в пионерской форме. Никто ничего не помнит, никто не грустит о навсегда потерянном. «Совенок» — место без сожалений и памяти.

И я — его часть.

Семена я нахожу быстро, он хмуро и нелюдимо сидит на площади у Генды, видно, со вчерашнего дня так ни с кем и не сошелся. Разговорчивость Мику, ускользающий шарм Влады, нахальство Алисы и заводной характер Ульяны на нашем парне не сработали. И это сейчас очень кстати.

— Сема, привет! — машу рукой издалека. Парень переводит на меня тяжелый взгляд бессмысленных глаз… и во мгновение ока преображается. Честное слово, ни за что бы не подумала, что это возможно: в одну секунду мокрый щенок преобразился в молодцеватого воина, до завтрака уложившего мордой в землю роту спецназа. И это не говоря уже о дурацкой улыбке на пол-лица.

Впрочем, будем объективны: улыбка у него все-таки обаятельная.

— Славя! Ты!

— Я, — соглашаюсь. Тут главное не переборщить с эмоциями, иначе трудно будет потом перестраиваться. — Ты… ничем не занят?

Как будто я не вижу, что он буквально погибает от скуки смертной!

— Занят? — он энергично машет головой. — Да чем тут вообще можно быть…

Он хмурится и… краснеет? Нет, правда? Этот сидящий передо мной паренек в белой рубашке и синих шортах, все еще до ужаса неуверенный в себе и происходящем, но живущий посреди двадцать первого века — он краснеет?

Я чувствую что-то вроде гордости. Могу же, если как следует постараюсь!

— Нет, я ничем не занят, — наконец формулирует Семен. — Те способы развлечься, что здесь есть, довольно однообразны.

«Вот это да! Это следует понимать как скрытое признание? Парень решил сбросить маску забывчивого гостя?»

— Спорт, шахматы, музыка да закрытый кружок кибернетиков — вот и все варианты, — быстро перечисляет он. — Вчера вечером я ждал хотя бы пионерского костра вечером — но нет! Ваша вожатая, Славя, по-моему, недорабатывает. Ленится вожатая!

Ух!

— Может и ленится, — соглашаюсь я. Семен тактичен — не стал включать меня в список ленящихся, хоть я знает, что я по легенде помощница вожатой. — Но скорее, дело в другом. В общем… Семен, нам нужна твоя помощь.

Голосом я играю очень хорошо — здесь и внезапная собранная серьезность, и тень сомнения, и даже легкое подрагивание, словно мне нелегко справиться с эмоциями. Семен все это считывает мгновенно, умница. Смущение прошло, здоровый румянец тоже. Он собран и деловит.

— Как я могу помочь?

От избытка чувств я мотаю головой, косы дрожат — чистая воплощенная скорбь.

— У нас есть девочка, Лена… вчера ее принесли в медпункт, в очень плохом состоянии, и Виола говорит… она говорит, что ее обидел кто-то из пионеров здесь, в лагере — очень сильно обидел. И теперь нам нужно найти того, кто это сделал. Понимаешь, Сема? Тебе и мне.