Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII
Шрифт:
— Гм… Но как-то страшно… Или вот здесь: «Ее груди коснулись моей груди». Разве можно печатать такое? Наши журналы читают в советских семьях…
— Но негритянка в лесах Конго тогда ходила только голой.
— Однако можно же написать что-нибудь про одежду, понимаете, какой-нибудь бюстгальтер одеть на нее, что ли… Нет, такой материал мы не можем принять: если после издания критика разбомбит книгу, то ее повесят мне на шею. Поняли? Я дорожу своим местом… Нет, я не могу рисковать!
Редактора не рисковали, они искали выгоду. Дед на переделку книг «Цепи и нити» положил три года. «Грозовой рассвет над Африкой», «Искатели» и прочие названия. В конце концов, пошлая взятка сдвинула дело с мертвой точки. Беленсон Александр Наумович постарался включить в план издательства «Советская Россия» на 1975 год
Ох уж эти чиновники!
Научные и технические достижения СССР поражали мир. За достижения в науке, технике и искусстве творческим работникам присуждали государственные награды и премии. Подобное отношение государства к творчеству принесло плоды — произведения многих советских авторов, именно советских, вошли в сокровищницу мировой культуры.
Государство платило за творческий труд по самым высоким ставкам. Например. Вне зависимости от значимости произведения и тиража автор за авторский лист (40 000 печатных знаков) литературного произведения получал 200 рублей гонорара (авторского вознаграждения). За книгу в 200 страниц — 2000–3000 рублей, за сценарий фильма — до 8000 рублей. Для сравнения: средний месячный заработок инженерно-технического работника составлял 140 рублей. Были созданы союзы творческих работников: писателей, композиторов, художников и т. д. Творческие союзы получали от государства дополнительные блага — дачи, дома творчества, рестораны и прочее. Где были блага, там сразу же появлялись чиновники, управлявшие распределением благ, они создавали себе систему кормушек и сытно кормились, доводя любое дело до абсурда. Для примера. Если ты член «Союза художников», то художник и можешь купить в магазине нужные для художественных работ материалы. Не состоишь в союзе — не купишь. Художник мог посетить «Дом художника» или приехать в «Дом творчества», получить государственную дачу или мастерскую. Только у художника покупали его работы и давали премию. «Союз художников» располагал и своим издательством «Советский художник», регулярно публиковавшим справочники членов «Союза художников СССР», пусть все знают, кто есть кто. Так, на странице 136 справочника за 1973 год указано: «Быстролётов Дмитрий Александрович, 3.1.1901. График. Доктор права Пражского университета, доктор медицины Цюрихского университета» и т. д.
Между чиновниками в творческих союзах за место у кормушки и личную выгоду шла невидимая и жесткая борьба, в которую втягивали чиновников, распределяющих средства на развитие культуры. Личная выгода заместителя председателя КГБ Семена Кузьмича Цвигуна стала причиной разговора с Быстролётовым зимой 1974 года. Цвигун неоднократно обращался к деду с просьбой проконсультировать «своих» авторов или высказать мнение о произведениях на тему разведки. Дед выполнял просьбы, рассказывая с юмором о встречах. Цвигун контролировал идеологию киноиндустрии, распределяя финансы на производство фильмов, утверждал заказы киностудиям. Цвигун заказал киностудии «Мосфильм» производство фильма «Человек в штатском»,
контролировал работу над фильмом и был на премьере фильма в кинотеатре «Художественный» осенью 1973 года. В 1973 году Семен Кузьмич лично решил заняться творчеством. Фантазия? Ничуть. Многосерийный телевизионный фильм «Семнадцать мгновений весны» создавали с 1973 года по заказу Цвигуна. Консультант фильма — Мишин, псевдоним Цвигуна. Цвигун с разведкой дел не имел, тем не менее, был консультантом фильма, сделанного по роману Юлиана Семенова. Затем Цвигун решил заняться более доходным делом. И «Мосфильм» по сценарию Днепрова, псевдоним Цвигуна, создает широкоэкранные цветные фильмы в двух сериях «Фронт без флангов» и «Фронт за линией фронта». Зимой 1974 года Семен Кузьмич, получив от деда новый сценарий фильма, дал понять о конкуренции, намекнув на книги «Пир бессмертных». Во время травли и высылки из СССР Солженицына заместитель руководителя КГБ был опасным конкурентом, дед сжег рукописи, оставив себе один экземпляр. Для меня это был удар, да и дед перенес нервное потрясение.
«Пир бессмертных» был опасным произведением!
В 1979 году бабушка пригласила меня в музей «Чекистский зал», открытый КГБ в центральном клубе им. Ф.Э. Дзержинского. В музее открыли экспозицию, посвященную Быстролётову, созданную, со слов бабушки, консультантом фильма «Человек в штатском» Н. Пекельником, который взял у бабушки документы и рисунки деда, оставив расписку с неполным перечнем взятого. В музее я не увидел документов и рисунков деда, видел лишь фотографии, с которых И. Кедров и С. Шпигельглаз в упор смотрели на Быстролё-това. Еще одним достижением бабушки в 1979 году
было переиздание повести «Рага bellum». Повесть была опубликована издательством «Советская Россия» в четвертом сборнике «Чекисты рассказывают», в конце повести стояла лаконичная фраза: «Литературная запись Олега Шмелева». Вновь отличился Беленсон — после смерти автора у автора объявился соавтор. Шмелев обокрал деда и получил контроль над произведением, поскольку у соавторов равное право на произведение. Сегодня для публикации первого варианта книг «Щедрость сердца» мне нужно оплатить разрешение Шмелёва, таков Закон.В 1983 году тихо, во сне, ушла из жизни бабушка, и вновь ко мне прилетел голубь!
После смерти бабушки рукописей деда в доме не оказалось! Где рукописи? Никто не знал. Правопреемницей Быстролётова по Закону стала мама. Я не хотел повторения ошибок бабушки и отвел маму во Всесоюзное агентство по охране авторских прав (ВААП). В отделе наследования ВААП маме долго объясняли, что за издание произведения умершего автора из авторского вознаграждения изымают 90 % в пользу государства. Мама поняла: выгод не будет, и передала мне право на издание произведений деда, которых у меня не было! В картотеку ВААП внесли мои данные как обладателя авторских прав на произведения Быстролётова.
Я нашел рукописи книг «Возмездия» и первый вариант книг «Цепи и нити» у знакомых бабушки. В 1988 году отменили цензуру, четыре тома «Возмездия» из спецхрана вернули в отдел рукописей Ленинградской государственной публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. Об этом событии я узнал от главного библиотекаря информационно-библиографического отдела Разумова Анатолия Яковлевича, который просил разрешение опубликовать фрагменты из рукописей Быстролётова. Я не возражал. В ленинградской газете «Смена» появились части из книг «Возмездия» и статьи о Быстролётове. Режиссер И. Масленников с киностудии «Ленфильм» предложил сделать фильм по книге «Путешествие на край ночи». С опозданием в несколько часов такое же предложение сделал режиссер В. Хотиненко с киностудии «Мосфильм». Мало того, два московских издательства изъявили желание опубликовать книги «Пир бессмертных». Я был счастлив — наконец-то свершится мечта деда, однако радоваться было рано.
На «Ленфильме» отказались от сценария Быстролётова, заказав сценарий модному сценаристу Валерию Золотухе. Чтение сценария Золотухи вызвало недоумение, сценарий оказался не нужен, на киностудии «Ленфильм» не было средств. Да и в московских издательствах рукописи покрывались пылью, их даже не открывали, тем не менее, другие издательства начали публиковать книги «Пир бессмертных». Об этих событиях я узнал от мамы. Мама была в шоке! Еще бы. Заместитель главного редактора журнала «КОДРЫ Молдавия литературная» Дмитрий Дмитриевич Ольченко сообщал: КГБ Молдавской ССР в редакции журнала конфисковал рукописи Быстролётова. Письмо Ольченко совпало по времени с телефонным звонком редактора журнала «Советский воин». Ключенков Александр Ильич предупредил маму о возможных неприятностях, поскольку публикацию произведения Быстролётова в журнале запретил КГБ!
Я не понял, о каких публикациях идет речь.
— Ты кому-нибудь давала разрешение на публикацию?
— Нет!
— Тогда не следует так волноваться.
— Это же КГБ, они вначале забирают, потом реабилитируют!
Поехал в библиотеку. Действительно, журнал «Советский воин» в 4 и 5 номерах за 1989 год опубликовал «Записки Дмитрия Быстролётова. Письма из тридцать восьмого», подготовленные к печати Г.И. Босовым. И журнал «КОДРЫ Молдавия литературная» с 3 по 7 номер за 1989 год опубликовал повесть Быстролётова «Как я умер». У деда нет произведений с названиями «Как я умер» и «Письма из тридцать восьмого». Посмотрел публикации, удивительно — разные журналы в разных городах одновременно начали издавать части первой книги «Залог бессмертия». Авторский текст и название книги изменены. Так состоялось мое первое знакомство с литературным грабежом, исключая ВААП. Появились вопросы, на часть которых мне ответил подполковник Ключенков. Оказывается, в журнал «Советский воин» рукописи принес внук Быстролётова, он разрешил публикацию и изменил текст и название книги.
— Внук Быстролётова? Книги?
— Портфель с книгами, на книгах надпись автора: «Моему внуку…» и так далее.
Письмо из КГБ было составлено в виде приказа — прекратить публикацию, и точка! Что тут скажешь. Сожжение книг дедом оказалось инсценировкой! Дед полагал, если у меня будут выяснять судьбу рукописей, я мог сказать лишь одно: «Рукописи сожжены». Дед отдал книги доверенным и надежным людям. Видимо, Босов — доверенное лицо деда?
Босов — псевдоним Еремина Григория Ивановича, трудившегося у художника Ильи Глазунова. Еремин для художника скупал в разных местах и на аукционах антиквариат и книги. До работы у Глазунова Еремин трудился в издательстве «Молодая гвардия», где украл книги «Возмездия» из сейфа умершего коллеги Жимайтиса Сергея Георгиевича, именно Жимайтису дед доверил рукописи.