Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII

Старушка умиленно, сквозь слезы:

— Бог послал! А ты еще плакал, что ты сам и школа — чистейший анахронизм, — она еще раз крестится. — Хотя не знаю, друг мой Иван Константинович, как бог — командует японцами или нет?

Генерал закручивает усы:

— Бог над всеми армиями верховный командир-с, а уж генерала российской службы он в обиду не даст — это ему не положено-с! Если я и анахронизм, то перед неумными людьми, а не перед богом! Да-с!

Небогато обставленная столовая в квартире генерала Иноходцева при «Высшей школе русского языка». За столом, сервированным для чая, с самоваром и объемистым графином, сидят Сергей, генерал и его жена, молчаливая полная старушка в очках и темном платье.

Сергей:

— Я вас понял, господин генерал. Слушаю дальше.

Генерал, уже изрядно выпил:

— Я сделал смету, вот извольте видеть, тут все цифры, обоснование и итог. Но прежде чем вручить их вам, мистер Джеки, я хотел бы просто, по-русски, знаете ли, по-семейному, побеседовать с вами. Нам, очевидно, придется в будущем видеться не раз, хотя я надеюсь на скорое знакомство с японскими офицерами. Вот и выпейте с нами чайку или рюмку водки. Эльфрида Карловна для вас испекла хворост, это печенье у русских принято к чаю, к водке закуска вот здесь. Кушайте, уважаемый гость, чувствуйте себя спокойно, вы — среди друзей.

Сергей:

— Сотрудничество с японцами вы, господин генерал, внутренне приемлете?

Пауза. Генерал собирается с мыслями для разговора, который принимает философско-политический оборот, столь подходящий для его состояния:

— Господин Джеки, я — русский и внутренне приемлю только Российскую империю и все к оной относящееся. Но жизнь есть жизнь, и ради будущего торжества империи я готов сотрудничать, извините, с самим чертом и его бабушкой, и сотрудничать честно и добросовестно.

Генерал опрокидывает граненую большую рюмку.

— Я полагаю, что истинная культура с ее высокими духовными ценностями существует только в России. К западу от нее простирается иудейская культура, к востоку — азиатская. Сейчас исчадие ада, ставленник тринадцати сионских мудрецов, готовит поход на Россию, чтобы в ней окончательно утвердить иудейство. Это — верховный цадик иудейский!

— Кто же именно?

Генерал в изумлении. Его жена поверх очков строго поднимает на Сергея глаза.

— Как кто?! Кто в мире является сейчас ставленником тринадцати сионских мудрецов и верховным цадиком?

Генерал делает страшные глаза и произносит загробным голосом:

— Рейхсфюрер Адольф Гитлер!!!

Сергей этого не ожидал. От удивления он даже не улыбается. Несколько придя в себя, неуверенно начинает:

— Но позвольте…

Генерал вспыхивает. Стучит ладонью о стол. Захлебываясь словами, отвечает:

— Не позволю-с, молодой человек, не позволю-с! Вы извините мою горячность, но для старого человека идея — это дело веры и чести! Немецким фюрером Германии был и пока остается император Германии и король Пруссии его величество Вильгельм Второй, как вождем русского народа всегда был в бозе почивший Государь император всероссийский Николай Второй, а вождем японского народа — его величество император Хирохито, ныне здравствующий и ведущий доблестную японскую армию от одной победы к другой. Но иудеи и социалисты свергли в Германии и России законную власть и передали ее своим ставленникам. Как же вы не видите этого, мистер Джеки? От Ротенау до Гитлера прямой путь-с!

Генерал наливает себе большую граненую рюмку.

— Что вы знаете, мистер Джеки, о сионских мудрецах? Ничего? Я так и думал! Так слушайте же, я вам сейчас же открою глаза на мир, в котором вы живете-с!

Комната в гостинице. Иштван и Сергей. Хмурое лицо Иштвана. Плотно сжатые губы. Светящиеся от сдержанной ярости глаза.

— Сколько же резидентов этот гад насадил у нас?

— Он не назвал цифры.

— Но ты мог же заглянуть и определить на глаз?

— Нет. Иноходцев стоял прямо против меня и держал журнал так, что я ничего не увидел.

— Черт…

— А не все ли равно, Иштван? Надо переснять страницы журнала. Дома потом быстро разыщут всех резидентов вместе с их разведывательной сетью! Пока не поздно, давай разрешение на операцию!

— Подожди, я поговорю со Степаном.

Тот же фешенебельный высокогорный курорт. Лето. Извилистая горная дорога среди елочек, волшебные виды зеленых ущелий, белых вершин и сияющего неба. На скамейке сидят Степан и Адриан в гриме. Кормят белочек.

Адриан:

— Я на днях уезжаю и должен выполнить обещание указать вашему человеку Флорику Бомбеску. Поэтому прошу вас быть сегодня в Цюрихе в отеле «Бар-о-ляк». Ожидайте в вестибюле. Она войдет приблизительно в семь часов вечера. Я подниму к глазам книгу в красном переплете — это знак, что вошедшая — Флорика. Потом она обычно переодевается у себя и сейчас же спускается в бар. Там ваш человек подцепит ее и предложит вместе поужинать. Все ли согласовано, товарищ Стефан?

Степан протягивает руку:

— Спасибо. Через месяц мы увидимся здесь, дорогой Адриан. Я сообщу ответ из Центра, его позывные, дни и часы вызова, а также явки в Скандинавии!

Веранда дорогого отеля. Ночь. Полукруглый блестящий, как зеркало, паркетный пол, по краям окруженный столиками. Богатая публика — мужчины во фраках, женщины в вечерних туалетах. Позади столиков выложенный голубым кафелем канал воды, отведенный от быстрой и чистой горной реки. По каналу лениво плавают полусонные лебеди и лениво получают подачи. Мягко звучит оркестр.

Через паркет к столику идет пара: Сергей во фраке и статная, несколько полноватая, смуглая брюнетка с красивым, но грубоватым лицом. На ней белое платье с блестками, поверх которого наброшена алая материя, на правом плече сколотая брошью, напоминающей орденскую звезду. В волосах фальшивый золотой обруч с искусственными жемчугами. Пара проходит, обращая на себя общее внимание.

Флорика и Сергей за столиком. Идет живой любезный разговор, во время которого он и она не скупятся на самые обворожительные улыбки. Иногда он слегка наклоняется к ней и говорит что-то вполголоса, а она, гордо подняв голову, слушает, глядя в пространство, и довольная улыбка не покидает ее красиво очерченных и ярко накрашенных губ.

Она:

— Если вы обманете меня, Джеки, то помните: у меня в соседних странах есть немало могущественных друзей в полиции и разведке. Первая же гадость с вашей стороны — и ваша судьба решена. День, когда вы сунете нос из этой страны, будет вашим последним днем!

Обмен улыбками.

— А если вы обманете меня, Флорика, то знайте: именно в этой стране у меня немало могущественных друзей из числа разведчиков. Первая же гадость с вашей стороны — и вы даже не успеете добраться до границы!

Обмен улыбками.

Она:

— Друзья зовут меня Кометой. У меня в сумочке браунинг. Стреляю я неважно, но готова стрелять когда угодно, хоть сейчас!

Он:

— Друзья зовут меня «убийцей из Сингапура», но я человек ласковый и по убеждению вегетарианец.

Он принимает свирепый вид, она смотрит на него с восхищением.

Оба хохочут.

Она:

— Люблю нахалов! Обожаю шпану, Джеки! Всем сердцем чувствую, что мы с вами сработаемся!

Она кладет свою руку на его руку и пальцами перебирает его пальцы, добавляет томно и со значением: