Пирамида в Океане
Шрифт:
Везде, куда бы ты не глянул, было много скалистых поверхностей, равнины и возвышенности, небольшие кустарники, не изобилующие зеленью, чаще с колючками. Почва была красно-кирпичного цвета, и при дневном освещении, поверхности светились, окрашивая картинку в рыже-красные оттенки.
Элина часто любила сидеть на закате, прижавшись спиной к стене хижины, и лицезреть простирающиеся перед ней дали. Местами, из-за недостатка влаги, в почве были трещины, а поодаль от селений людей, расползались на многие километры, участки песчаных дюн. Там, при смене сезонов, коих на Маджести было всего два – лето и осень, начинался период сильных ветродуев, когда жители запирали свои домики, и, запасаясь водой, пережидали, впадая в спячку.
Элина свои несколько сезонов, проведённые
И ей это, судя по всему, удавалось. Ее картами пользовались члены межгалактического совета для управления подвластным регионом, и, отличительные черты планет были разительными.
Не зная другой жизни, она воспринимала кардинальную смену мест как норму. Относилась она к таким переменам, как к должному, также потому, что она всегда знала, что это ненадолго, лишь на период выполнения миссии. Свой функционал она знала наизусть, поэтому по прибытию выполняла все четко по чек-листу. Менялись лишь декорации.
С прибытием же на Урию, ее предназначение переменилось, и каким будет ее новая задача, даже предположить не смела. Странный старик и его послания переместили все с ног на голову.
За заботами и познанием новой местности, особенностей планеты Урия, протекали дни и месяцы – Элина подружилась с ее обитателями, мини – драконы и тигры, гепарды и медведи стали ее друзьями, их телепатия перешла на новый уровень. И чем дальше развивалось их взаимодействие, она понимала, насколько это мощные личности, запертые в телах животных. “Отработка кармы”,– смиренно объясняли они . И день за днем передавали ей все те знания, которые имели, отчего трудности пребывания девушки на незнакомой местности значительно облегчались.
Телепатия не способствует смягчению социофобии, осознавала будущая мамочка, тело которой стремительно менялось. А она сама, вынужденная взять всю ответственность за ребенка только на себя, становилась более волевой, ужесточаясь сердцем. Чувствуя себя брошенной, продолжала винить во всем старика, жалела себя. Могла проводить в задумчивости целые дни, свисая ногами с огромной лианы. «Смягчи свое сердце и позволь любви ко всему окружающему войти в твою жизнь!» – шептали они, но горделивая красавица лишь отмахивалась, культивируя обиду в душе.
Тогда она еще не поняла, что у межгалактического совета она заслужила, своего рода ,досрочную пенсию, за особые заслуги – и ей полагалось пройти самую важную, последнюю миссию, уже без указок извне, самой, до своего биологического конца, решить головоломку под кодовым названием “Любовь”.
Но до этого самого волшебного момента, когда сердце Элины раскроется, пройдет ни много, ни мало, почти двадцать лет, положим, межгалактических, но все же …
В одно яркое утро, на планете Урия, Элина была вынуждена проснуться раньше времени – толчки и пульсация в животе не давали спокойно спать. Девушка в начале испугалась, а потом осознала – время пришло. И обещанный старцем Сын готов явиться на свет. Самое время вспомнить все то, о чем предупреждал мудрец. Подозвав юркого зайчонка, отправила его за гепардом Арго и драконихой Геммой, отогнав подступающую к горлу панику, будущая мать, начала создавать уютные ясли-гнездышко.
Для этого она пользовалась огромными листами лиан, свежеопавшими лепестками огромного розового цветка с большим, торчащим наружу пестиком. Складывала их один на один, на манер пышной перины. В широких листках большой лианы были собраны обильные капли дождевой воды, рядом с ней решено было и установить настил. Животные помогали чем могли – ломали лапами большие листья, подтягивали лепестки к месту создания лежака. Элина не могла до конца поверить, что это она ведет диалог и слаженную работу вместе с животными.
Болезненные ощущения стали усиливаться, и, стоило друзьям только закончить подготовительную работу для появления малыша, как тело девушки начали пронизывать волны резкой боли, двигаясь от центра
живота к крестцу. Элина улеглась на свое ложе, время от времени то скручиваясь вбок, то становясь на четвереньки, покачиваясь вперед – назад. Вскоре подниматься стало невыносимым бременем, и Элина просто лежала, громко стонала, временами проваливаясь в беспамятство от боли. Ей уже было все равно, хотелось лишь чтобы ее либо убили, прервав эту муку, либо дали чувство облегчения. И она выбрала путь смирения – перестать бороться с этими жгучими волнами, научиться на них плыть, слиться с этим потоком, представляя, что невидимая могучая сила несет ее на ручках – начала с выравнивания дыхания и воспроизведения у себя в памяти своей детской колыбельной, медленной, но такой светлой и душевной:–Ты мой заинька хороший, ты похлопай-ка в ладоши…
…Тише, заинька, не плачь, я куплю тебе калач.
Растворяясь в этом бессознательном потоке, она в момент почувствовала, что не одна. И чувство это создавали не мурлыкающие и облизывающие ее звери, которые с самого начала процесса сопровождали девушку, стремясь всеми силами облегчить ее страдания.
Она явственно ощутила бестелесную сущность рядом, в своем поле. И даже не испугалась, когда услышала голос у левого уха -“Я твой старший брат, ты обо мне ничего не слышала, я не был рожден, но так и остался в твоем поле.Я помогу тебе смягчить твое проживание боли, ничего не бойся, я буду рядом”.
Напряжение росло неимоверно, было чувство, что ее скоро разорвет в стороны. Девушка уже потеряла счет времени, когда смогла почувствовать облегчение – хотя боль никуда не ушла, но напряжение резко прекратилось.
И, чуть приподнявшись на локтях, она смогла увидеть сбитенькую фигурку своего малыша. Она не могла поверить своим глазам – все закончилось, и она справилась. Предстояло вспомнить остальные уроки исчезнувшего мудреца – нашелся и острый камень, и возможность разжечь огонь. Элина, межгалктический картограф в прошлом, запомнила и выполняла все как по нотам, не упуская из виду ни одной детали. Ее движения, не смотря на то, что дрожала каждая клеточка в теле, были выверенными, точными – обжечь у костра острый камень, прислонить длинную веревку пуповины к широкому и плоскому камню, который нашла и притащила с прогулки время назад, одним отточенным движением перерезать ткань, завязать, чуть шлепнуть малыша по попке, услышать, к своему облегчению и счастью, крик; приложить к груди, обнять покрепче, и, встретившись с ярко-голубыми бусинками глаз, понять “Это было не зря”.
В эту минуту Элина осознавала, как ускорено идет ее взросление, как меняется осознание. Мысленно послала благодарность мудрецу, за его вклад.
Наблюдая за тем, как гепард Арго вылизывает новорождённого, Элина почувствовала, что имя ему – Лео.
В эту самую минуту в ее душе загорелся яркий свет, подтверждающий, – она теперь точно не одна.
Пока Элина находилась в муках родов, она не заметила, что белочки и бурундуки организовали ей ужин на полянке рядом – богатый набор из орехов и ягод. Уложив малыша на мягкую люльку, новоиспеченная мамочка, набрав полную горсть даров от зверят, принялась трапезничать, запивая все водой с листа.
Уставшая, но такая счастливая, Элина сидела на траве, чуть откинувшись спиной на ствол дерева, наблюдая, как ее прекрасный сын, улыбаясь во сне, мягко посапывает.
Глава 5
Очередной рассвет над Урией поднимался раньше обычного – красное марево окружало солнечный диск. Элина лениво потягивалась.
Почти 20 лет прошло с того дня, как на свет родился ее сын, и с которым они делили территорию своей планеты. За это время никаких сознательных существ на Урии они так и не встретили. Лео рос не по годам умным, он, воспитанный животными, населяющими территорию планеты, за неимением других людей, очень быстро освоил их телепатический язык, начал впитывать те знания, которые собой несли – а знания были очень ценными, эти Животные, в отличие от людей, обладали способностью сохранять весь накопленный опыт из жизни в жизнь, и преумножать его.