Пират Его Величества

Гектор открыл крышку морского сундучка, о котором упоминала донья Хуана. В нем находились вахтенный журнал и несколько свитков и пергаментов, а также тонкий кожаный футляр с документами внутри. Это оказались различные письма и коносаменты. Быстро перебрав их, Гектор увидел, что «Санто-Росарио» направлялся в Панаму. Письмо, адресованное губернатору от алькальда, мужа доньи Хуаны, рекомендовало капитана Лопеса самым учтивым образом; нашлось и несколько аккредитивов на имя капитана, составленных крупными торговцами. Бумаги были на весьма значительные денежные суммы. Ясно, что капитан Лопес сам по себе был человеком богатым и хорошо известным в торговых кругах колоний.

Гектор отобрал наиболее важные документы и связал их вместе куском шелковой ленты, которую взял с туалетного столика. Он спиной ощутил осуждающий взгляд Марии. Присовокупив к свертку судовой журнал, юноша выпрямился и огляделся, гадая, что еще следует осмотреть. Обычно капитаны кораблей устраивали всякие тайники, где хранили наиболее ценные вещи и самые важные и тайные бумаги.

— Чтобы вы что-нибудь не сломали, сразу скажу, что потайное отделение вы найдете за сундуком с одеждой, — сказала Мария. — Там капитан Лопес хранил жалование команды и свои деньги, предназначенные для торговых дел. — Тон девушки был презрительным донельзя.

Гектор отодвинул сундук и обнаружил искомое. В тайнике нашлись немалые деньги — монеты в мешочках — и комплект столового серебра — подносы, кувшинчики, серебряные, с позолотой, кубки и четыре изящных подсвечника. Лишнее подтверждение того, что у капитана Лопеса был хороший вкус и богатый стол. Тут же покойный хранил большую папку, неплотно завернутую в кусок клеенчатой ткани. Очевидно, папкой часто пользовались. Раскрыв папку, Гектор обнаружил в ней собрание морских карт. Первая, с очень большими подробностями, представляла воды вблизи Панамы, на ней были отмечены скалы, рифы и мели, указано, как безопасно провести судно на якорную стоянку. Остальные карты во многих отношениях были намного менее точны. На них были нанесены общие очертания всего побережья Южного моря, на всем протяжении от Калифорнии до Южного мыса.

Позвав на помощь одного из буканьеров, Гектор вынес деньги и ценности на палубу и, уложив их в мешок, приготовил для перевозки на «Троицу». Папку в клеенчатой ткани он отложил отдельно.

Шарп уже успел подвести корабль ближе, так что с кораблей можно было перекрикиваться, и когда Гектор объяснил, что нашел, капитан велел ему возвращаться на «Троицу» вместе с документами, ценными вещами и захваченными женщинами.

Однако когда юноша сказал о полученных распоряжениях донье Хуане, та ответила на них категоричным отказом.

— У меня нет ни малейшего намерения ступать на палубу вашего корабля, — надменно заявила она. — Если вашему капитану угодно побеседовать со мною, то он вполне может прибыть сюда.

Какое-то время Гектор раздумывал, не попросить ли Изрееля взять женщину в охапку и перенести в шлюпку, но ему на выручку пришел Рингроуз. Шагнув к фальшборту, он крикнул, обращаясь к Шарпу:

— Проще будет, если вы сами приплывете сюда с призовой командой!

К облегчению Гектора, Шарп согласился с этим предложением; вскоре капитан буканьеров уже стоял на палубе «Санто-Росарио» и Гектор представлял его жене главного судьи уголовного суда города Пайты.

— Знакомство с вами — большая честь для меня, — произнес с поклоном Шарп. По-испански он говорил, с трудом подбирая слова и с жутким произношением, и, судя по взглядам, какие он бросал на молодую женщину, ее красота произвела на него не менее глубокое впечатление, чем чуть ранее на Рингроуза.

— Вы командуете этими людьми? — спросила донья Хуана.

Она сумела так поставить вопрос, словно бы они с Шарпом возвысятся над всеми прочими — в том случае, если он действительно главный.

Шарп горделиво приосанился.

— Действительно, сеньора, я — капитан вон того корабля, и я к вашим услугам, — подтвердил он.

— Не сомневаюсь, что на вашем судне все хорошо налажено, но, вероятно, вам будет трудно предложить те удобства, с какими мы расположились на этом корабле. Мы с моей спутницей уже устроились тут, насколько могли уютно, сколь бы непростыми и стесненными ни были условия. Я уведомила вашего помощника, что у меня нет намерений покидать «Санто-Росарио».

Определенно, Шарп лебезил перед знатной дамой.

— Я ни в коей мере не желаю доставлять вам неудобств, сеньора. Разумеется, вы можете остаться. Я накажу своим людям не беспокоить вас.

Гектор терялся в догадках, понимает ли Бартоломью Шарп, каким посмешищем себя выставляет.

— Идем, Мария, нам пора удалиться, — промолвила донья Хуана, развернулась и без лишних слов, в волнах зеленого шелка, величаво вернулась в каюту. Ее компаньонка последовала за нею.

— Знатный за нее дадут выкуп, — заметил кто-то из буканьеров.

К нему, мгновенно придя в ярость, резко повернулся Шарп.

— Держись в рамках приличий! — рявкнул он. — Что будет с леди, решится на совете, а покамест у тебя есть чем заняться. Для начала помоги избавиться от мертвых тел и очистить палубу.

Потом Шарп повернулся к Гектору, который по-прежнему сжимал в руках узел с корабельными бумагами, и спросил:

— Что ты выяснил?

— Корабль шел в Панаму. В этой папке — карта Панамы и прилегающей акватории. Есть также генеральная карта всего побережья. Капитан был важной особой, другом здешнего губернатора, и донья Хуана собиралась остаться с ним.

— Везучий парень, — прокомментировал Шарп.

— Также на борту нашлось немало звонкой монеты, и Рингроуз считает, что из корабельного балласта можно делать мушкетные пули. — Гектор продолжал бы говорить и дальше, но капитан едва его слушал.

— Нужно показать ей, что мы не варвары, — вот что сказал Шарп. — Запри офицеров корабля в форпике, и пусть они дадут слово, что не станут чинить препон. А этим вечером мы устроим прием для сеньоры и ее компаньонки. На этом корабле, разумеется. Возможно, твой приятель-француз исхитрится приготовить какое-нибудь особенное блюдо.

— А как быть с сыном капитана? Вон он стоит. — Гектор кивком указал на молодого человека, по-прежнему стоявшего с несчастным видом у кормового ограждения.

— Помести его вместе с остальными в форпике.

— У его отца нашлась кое-какая дорогая посуду. Чистое серебро.

— Славно. Для обеда пригодится. А потом мы его пустим на лом и поделим вместе с прочей добычей.

* * *

— Похоже, Шарп и впрямь из-за нее голову потерял, — позже вечером говорил Гектор Жаку, колдовавшему на камбузе «Санто-Росарио». Ветер спал, два корабля лежали в дрейфе, и море было спокойным. Француз приплыл на шлюпке вместе с призовой партией, привез с собой всякую кухонную утварь, сушеные травы и крупного тунца, которого замариновал в смеси сахара и соли. Жак приподнял крышку кастрюли, окунул ложку в соус, снимая пробу, и сказал: