Пират.Дилогия

Громов улыбнулся:

– Конечно!

– Тогда знай, что тебя могут убить.

– Меня… нас могли и повесить. Смерть от пули или меча лучше, чем от веревки.

– Клянусь святой Эулалией, ты сейчас славно сказал!

Засмеявшись, каталонец припал глазами к щели, то же самое поспешно проделал и Андрей, увидев, как около пушек суетились солдаты, одетые кто во что горазд и таким же образом вооруженные – у когото имелся палаш, ктото, припав к тяжелому лафету, бросил на землю пику, ктото прислонил к дереву тяжелый мушкет, у большинства же, похоже, никакого огнестрельного оружия не имелось, впрочем, для обороны вполне хватало и пушек.

Командовал всеми высокий кастилец в темносинем кафтане, с искаженным от ярости лицом. Изрыгая проклятия, он размахивал шпагой, время от времени подбадривая своих солдат увесистыми пинками:

– Быстрее! Быстрее, шваль!

Несчастные солдатушки торопились, как могли – однако выходило плохо. Если двенадцатифунтовые орудия (вес – около тонны) еще получалось както переместить, то уже о двадцатичетырехфунтовых, весивших больше трех тонн, речь, похоже, не шла, несмотря на все неистовство командира.

«Двадцать четыре фунта, – подумал Андрей. – Стандартное орудие фрегата или даже линейного корабля. Интересно, зачем они их разворачивают? В городе чтото произошло?»

А солдаты уже прочищали стволы банниками, закладывали пыжи и заряд, вот запалили фитили, кастилец в синем кафтане поднял вверх шпагу.

– Нет! – воскликнул кузнец. – Мы не дадим им выстрелить. Слава свободной Каталонии!!!

С этим словами он выскочил изпод эшафота, словно черт из бутылки, и Громов без колебаний последовал за ним. Жауме схватил чьето копье, Громов – мушкет, оказавшийся не заряженным… Пришлось действовать прикладом – ввух!!!

Ближайшие расчеты тут же разбежались по сторонам, видать, не поняли, что нападавших всего двое!

Что они при этом кричали, Андрей, естественно, не понимал, но догадывался.

– Мятежники! Проклятые каталонцы!

Ругающийся командир в синем кафтане и со шпагой в руке неожиданно оказался перед Громовым, и тому, несомненно, пришлось бы туго, если б не помощь Жауме, метнувшего в «кастильскую сволочь» пику, а затем – и банник.

От пики кастилец увернулся, а вот банник едва на угодил ему в голову, задев плечо и вызвав кучу проклятий, в немалой степени под влиянием которых солдаты пришли в себя и принялись окружать беглецов, щетинясь алебардами и палашами. Коекто уже тащил мушкет…

Беглецы встали спина к спине, готовясь подороже продать свои жизни.

– Ты верно сказал, друг Андреас, – сквозь зубы промолвил кузнец. – Лучше принять смерть от пики, пули или палаша, чем от веревки. Нам с тобой терять нечего… А ну подходите, подлые кастильские псы! Кому первому проломить башку?

Жауме угрожающе взмахнул банником… И в этот момент откудато снизу послышались торжествующие крики. Кастильцы замялись – видать, этим парням не оченьто хотелось воевать, и командир вновь попытался вразумить их ругательствами и пинками.

– К орудиям, живо к орудиям!

Размахнувшись, Громов швырнул в него мушкет – все равно не заряженный, – угодив в плечо. Кастилец выронил шпагу…

И вдруг весь двор наполнился вооруженными людьми: ктото был в кафтане, ктото в рваной безрукавке, а ктото и вовсе голым по пояс. У некоторых имелись мушкеты, и пистолеты даже – сразу раздались выстрелы – остальные были вооружены алебардами, пиками, палашами и даже абордажными саблями. На шляпах и на одежде у многих виднелись желтокрасные каталонские ленты.

С криком «слава Каталонии!!!» толпа с яростью бросилась на солдат, завязалась схватка, в которой приняли посильное участие и беглецы.

– Слава Каталонии! – размахивая чьимто палашом, орал кузнец. – Слава доброму королю Карлосу!

Андрей невольно улыбнулся – так вот чего ждал его рыжебородый друг! Вот на что надеялся. Восстание! Мятеж!

Ворвавшиеся во двор мятежники быстро покончили с кастильцами – когото убили, ктото сдался в плен, а ктото просто предпочел убежать. Командир в синем кафтане валялся у лафета двадцатичетырехфунтовой пушки с пробитой головой.

– Слава Каталонии! Королю Карлосу – слава!

– Храбрецы! – вскочил на эшафот высокий, похожий на цыгана мужчина в рваном – но явно недешевом – кафтане с золотистыми позументами. Как видно, сей человек и был предводителем… ну не всех мятежников, а скорее – именно этого отряда.

В правой руке его сверкала шпага, в левой – пистолет с колесцовым замком. Спусковым крючком освобождалась пружина, зубчатое колесико начинало крутиться, высекая искры, падавшие на полку с затравочным порохом. Непросто и не всегда надежно, но все же лучше, чем фитиль, который всегда приходилось держать тлеющим – иначе как выстрелитьто?

– Друзья мои, вы нынче – надежда Каталонии! – зычно выкрикнул главарь, и кузнец Жауме Бальос благоговейно перевел его слова своему новому другу.

– Но ждать нечего, – нам нужно взять башни, иначе флот лорда Питерборо не сможет войти в гавань… и тогда наше восстание обречено! Помните, пушки не должны сделать ни одного выстрела, в крайнем случае – один. Эти орудия, – предводитель показал шпагой на огромные пушки, – уже не выстрелят, но те… – он кивнул на башни. – Думаю, найдутся средь вас храбрецы. Эти башни мы просто сейчас обстреляем, а вот дальние…

– Я здесь знаю все пути! – волнуясь, выступил вперед кузнец. – Я, Жауме Бальос… я пройду… проведу… А это мой друг, русский.

– Русский? – вожак удивленно вскинул глаза, темносерые, словно холодное северное море. – Что ж – рад! Я – команданте Ансельмо Каррадос.

– Андреас, – кивнув, молодой человек невольно усмехнулся. Команданте, надо же. Почти Че Гевара!

– Так вы сможете…

– Мы сделаем все! – твердо уверил Жауме.

Команданте махнул пистолетом:

– Тогда да поможет вам Бог и святая монтсерратская дева! Вперед, друзья мои. Помните – от вас сейчас зависит многое. Постойте! Возьмите с собой людей.

Со всех сторон, по всей крепости, уже давно слышались выстрелы, звон сабель и палашей, крики. Все вокруг бегали, вопили, ругались – торжествующие повстанцы, разбегающиеся солдаты гарнизона, освобожденные узники.

– Сеньор Андреас! – услыхал Громов за спиною.

Молодой человек обернулся: