Пиратские игры

Взойдя на палубу парусника, Гресс и судебные приставы принялись изучать все то, что окружало их. Они расхаживали по палубе и, тыча пальцами во все подряд, что-то усердно записывали в большие папки, находившиеся у них в руках.

— Вот стервятники, уже имущество описывают, — сквозь зубы процедил Полундра недовольным тоном.

— Однако быстро они работают, — съязвил курсант.

Швейцарец тем временем ненадолго исчез из виду, видимо спустившись вниз.

— Чтоб им провалиться! — прошипел Полундра и с силой хлопнул рукой по дереву, случайно раздавив при этом какую-то экзотическую осу.

Расставаясь с жизнью, насекомое успело ужалить Павлова в палец. Полундра негромко, но очень содержательно выругался, рассмешив Сухомлина.

— Хорошо, что у нас такие экземпляры не водятся, — медленно произнес он, доставая жало из-под кожи, — редкая сволочь эта оса.

— Так ведь ей ничего другого не оставалось, — хихикнул Сухомлин, — каждый на ее месте…

— Поостри тут, записной шутник, — проворчал старлей, продолжая отчищать свою ладонь от остатков крылатого создания.

Полундра, закончив возиться с осой, вновь взглянул в направлении парусника. На палубе снова показалась фигура Гресса в элегантном белом костюме. Сегодня на нем была еще шляпа, предохраняющая от солнечного перегрева. Судебные приставы плелись где-то позади с папочками в руках.

— Закончили работу, бюрократы, — заключил Полундра. Он произнес последнее слово, чуть ли не по слогам, вложив туда всю ненависть.

— Да уж… — согласился с ним Сухомлин.

Тем временем Гресс со своими людьми уже спускался на берег, предварительно дав какие-то указания миротворцам, оставшимся на борту. Он шел под пристальными взглядами журналистов, прикрывая руками глаза от назойливо щелкавших вспышек фотокамер. Однако не успел он сделать и несколько десятков шагов по набережной, как из толпы начали доноситься крики, судя по интонации, явно ругательства. Группа молодых чернокожих, с ненавистью выкрикивая нечто хором, приблизилась к миротворцам. Те заняли оборонительную позицию, выставив вперед оружие. Этот жест, однако, никак не повлиял на поведение радикально настроенных активистов. Продолжая выкрикивать проклятия в адрес миротворцев, они принялись закидывать тех гнилыми фруктами, палками и прочими предметами, которые находились у них под руками. Солдаты в растерянности отступали под этим «дождем», не решаясь открыть огонь. В толпе было много женщин и детей, началась всеобщая суматоха. Некоторые зеваки также присоединились к бунтующим, скандируя какие-то оскорбительные речовки.

Находившиеся рядом миротворцы, охраняющие Гресса, бросились на помощь своим товарищам, оставив того без присмотра. Все более усиливавшаяся неразбериха грозила перерасти в массовую потасовку. Швейцарец и судебные приставы растерянно смотрели по сторонам: несколько «снарядов» в виде гнилых бананов долетели до них, звучно размазавшись под ногами и забрызгав белоснежный костюм представителя фирмы «Loga». Тот неуклюже потряс ногами, пытаясь избавиться от грязи, и, торопливо оглядевшись, попытался найти укрытие за машиной, стоящей в нескольких шагах от него и принадлежащей кому-то из журналистов.

В этот момент за его спиной раздался скрип тормозов. Обернувшись, Гресс увидел, как рядом остановилась автомашина темно-синего цвета с тонированными стеклами. Далее события стали развиваться совсем неожиданно. Из авто проворно выскочили несколько человек крепкого телосложения и, воспользовавшись замешательством швейцарца, подхватили его под руки и втолкнули на заднее сиденье. После чего автомобиль сорвался с места. Миротворцы, занятые усмирением разбушевавшейся толпы, не сразу заметили похищения своего подопечного. Ворота на выезде из порта были закрыты, но это не остановило похитителей. Машина на полной скорости врезалась в ворота. Скрежет металла разрезал воздух, и внушительного вида железные столбы, служившие опорой для ворот, как куски конструктора, разлетелись в разные стороны и со звоном покатились по дороге.

Фогс и его люди, заметив удаляющееся транспортное средство, кинулись к своему джипу, сверкающему на солнце. Толпа же продолжала закидывать их разной дрянью, и машины миротворцев были украшены, словно новогодняя елка, гнилыми фруктами, расползающимися по стеклам и капоту. Военным все же удалось прорваться сквозь это живое оцепление, и они ринулись в погоню спасать Гресса. Толпа до самых ворот преследовала джип с миротворцами, громко крича самые непристойные выражения, которые только способен был передать местный язык.

— Вот это да… грамотно развели, ничего не скажешь, — прищелкнул языком от удивления Полундра, будто загипнотизированный развернувшейся баталией.

— Действительно ловко, — покачал головой Сухомлин, которому происходящее напоминало какой-то боевик.

— И все-таки прав был священник, когда говорил, что Хасан и полковник действуют заодно, — уверенно произнес Павлов.

— Так вы полагаете, что это все ловко подстроенный цирк? — спросил курсант, поворачиваясь лицом в сторону собеседника.

— Да, я в этом уверен, — откликнулся тот.

Тем временем народ начал потихоньку расходиться с места происшествия. Оставшиеся миротворцы настойчиво пытались очистить набережную от сновавших туда-сюда репортеров. Полундра поднялся, вытянулся во весь рост и, сочно зевнув, двинулся в направлении трейлера:

— Давай пока лучше заберемся внутрь, а то можем привлечь к себе внимание, а это нам совсем ни к чему.

Курсант, ничего не ответив, направился вслед за Павловым. Забравшись в микроавтобус, они устроились у небольшого окошка, завешенного маленькими тряпичными шторками, из которого открывался вид на парусник, и стали пристально изучать охрану, находившуюся на борту.

Глава 30

Автомобиль с находящимся в салоне «украденным» Грессом несся по оживленным улицам Могадишо. Ловко петляя среди других автомобилей, он ухитрялся быстро обгонять их, да еще с такой легкостью, что создавалось впечатление, будто они и вовсе стоят. Мимо проносились городские строения. Люди, спешащие по своим делам, на секунду останавливались и взглядом провожали ревущее, как дикий зверь, транспортное средство. Водители проезжающих машин резко тормозили, создавая аварийные ситуации, при этом высовывались из окон и громко выражали недовольство в адрес совсем потерявших страх гонщиков. На одном из перекрестков машину резко занесло, и она с треском протаранила лавку одиноко стоящего продавца. По дороге покатились фрукты. Продавцу еле удалось отскочить. Лицо бедняги исказила гримаса гнева, и он с яростным видом принялся швыряться камнями вдогонку машине, которая уже скрылась из виду.

В машине, кроме похищенного, находились четыре человека. Они переговаривались между собой на местном наречии, не обращая внимания на Гресса, который с жалким видом вжался в заднее сиденье. Понять, о чем говорили его похитители, он не мог, и от этого ему еще больше становилось не по себе, по спине бегали мурашки. Тело, казалось, перестало слушаться его. Нога от неудобного положения затекла и теперь неприятно зудела, словно в нее одновременно воткнулись тысячи мелких иголочек. Но он боялся и пошевелиться. В глазах швейцарца застыло выражение нескрываемого страха.

За рулем восседал плечистый сомалиец. Видимо, он был профессиональным водителем — руль словно приклеился к его рукам. Совершая один вираж за другим, он только слегка чертыхался, когда машина подскакивала на очередной яме, коих на дорогах Могадишо было несчетное количество. Руки Гресса были крепко связаны, лишая его возможности предпринять какие-либо действия. Впрочем, он бы все равно ни на что не осмелился. Только попытался заговорить с сидящим рядом верзилой, но тот лишь оскалился и непонимающе затряс головой. В зеркале заднего вида Грессу удалось заметить, что их преследует миротворческий джип. Это внушало некоторую надежду. Водитель, снова выругавшись, принялся вилять из стороны в сторону, пытаясь отделаться от «хвоста». На одном из поворотов он резко свернул вправо, даже не пытаясь убрать ногу с педали газа. Машину сильно занесло, но она через мгновение оказалась в узком безлюдном переулке. Джип с миротворцами, не среагировав на столь неожиданный маневр, пронесся мимо. Ему пришлось развернуться, и, прежде чем миротворцы оказались в переулке, автомобиль с похитителями был уже на приличном от них расстоянии.