Пираты Короля-Солнца
Шрифт:
Я должен придумать что-нибудь!"
А Ролан думал о своем. Он думал, что жизнь второй раз заставляет его сделать такой шаг — преодолеть страх. Так же страшно было ему в кабачке подойти и запросто обратиться к Атосу и Граммону. Но он смог! Так же страшно ему было сбросить плащ виконта и встать между Анри и Раулем. Но он заставил себя подняться. Но, если в первый раз его действия увенчались успехом, и подлый заговор генерала провалился, теперь, похоже, он попал в западню. Судя по тому, как виконт замер этаким изваянием у двери, он не изменит решения. И Вандом заколебался. Но Ролан не может просто так взять
А Вандома очень разозлило упоминание об английской леди. Он вспомнил английскую песню, посмотрел на задумчиво стоящего Рауля и предположил, что Девушка На Все Времена — леди из Хемптон-Корта. Только этого не хватало!
— Ненавижу англичанок, — сказал Анри, — Своих лордов мало, за наших взялись! А вы, Ролан?
— А я их и не видел, кроме невестки короля, принцессы Генриетты. Та вроде ничего, но фрейлины — полные дуры! Да я вообще женоненавистник! Виконт, разве я не прав, что вы смеетесь?
— Прав, — насмешливо сказал Рауль.
— Он прав, называя дурами женщин? — вскинулся Вандом.
— У женщин масса головного мозга меньше, чем у мужчин, научный факт, — все так же насмешливо сказал Рауль.
— А сам-то, сам, так и любезничал с тулонскими барышнями!
— С женщинами полагается быть учтивым, вот и все, — вздохнул Рауль. Анри расхохотался. Очень учтиво сегодня обращался с мадемуазель де Бофор этот рыцарь! Но он же не знает, кто я на самом деле!
Рауль очнулся от своих думок и серьезно сказал Ролану:
— Ну, вот что, мой юный друг, игра затянулась. Давайте говорить всерьез. Сейчас вы пойдете со мной к герцогу. И лучше по-хорошему. Не устраивайте представление, здесь вам не театр. Я, конечно, могу взять вас в охапку и доставить на верхнюю палубу, но лучше не надо. Идите со мной спокойненько и не трепыхайтесь. Вы, как я понял, дорожите своим достоинством, и вам будет не очень приятно, если я вас поволоку, применив силу, на потеху экипажу.
— А, сила есть, ума не надо! — огрызнулся Ролан.
— Так мы обойдемся без эксцессов? — холодно спросил Рауль.
— Можно, — спросил Ролан, — попросить время на размышление?
— Пять минут, не больше, — сказал Рауль, взглянув на часы.
— Пусть будет по-вашему, монсеньор, — вздохнул Ролан.
Рауль воздержался от комментария сверхпочтительного обращения де Линьета, но затаенную иронию уловил. А Вандом, чувствуя невольную вину перед Роланом, решил попробовать потянуть время. Он несколько раз виновато поглядывал на бывшего пажа, но Ролан, на мгновение встретившись с ним глазами, упорно отворачивался. Анри взял в руки вазу, которую так неосторожно свалил и, любуясь прекрасной работой, сказал:
— Какая прелесть! Удивительная работа!
— А, это вы о моем кувшине? — спросил Рауль, — Право, не знаю, почему моему Гримо вздумалось взять его. Конечно, прелесть, ведь это же работа самого Бенвенуто Челлини! [9]
Тут Ролан не выдержал и подошел к Вандому.
— Покажите-ка, Вандом. Неужели сам Бенвенуто Челлини? Вы
нас не мистифицируете, виконт?— Разве я похож на мистификатора? Это скорей по вашей части, сударь.
И он взглянул на часы. Прошла одна минута.
9
Кувшин работы Бенвенуто Челлини в романе А.Дюма 'Двадцать лет спустя' Атос показывает Д'Артаньяну.
— Но тогда это страшно дорогая вещь! Ей цена не меньше миллиона!
— Ей нет цены! — сказал виконт, и у Анри сжалось сердце: теми же словами Шевалье де Сен-Дени говорил о своей шпаге.
— А какие человечки хорошенькие! — воскликнул Анри.
— Я в детстве тоже любил разглядывать человечков, — с улыбкой заметил Рауль.
— А это кто? — спросил де Линьет, — Расскажите, пожалуйста. Похоже, великий Бенвенуто изобразил какую-то легенду.
Рауль опять взглянул на часы. Время позволяло.
— Это не легенда, а одно событие из прошлого века. Вот этот человечек — король Франции Франциск Первый, а этот, со шпагой — мой предок, Ангерран де Ла Фер. Видите?
— Ух ты! Класс! — восхищенно сказал Ролан, — Я непременно напишу в своих мемуарах про это чудесное изделие! Вы, наверно, в детстве часто хвастались перед ровесниками этим своим предком Ангерраном?
— Нет, Ролан. Я вспоминал моего Ангеррана не так часто, как вы — доблестного Жоффруа де Линьетта.
Прошло три минуты.
— А я на вашем месте бы…
— Я знаю, знаю, Ролан. Просто… в силу некоторых политических интриг, в которых были замешаны мои родители, они были вынуждены скрывать мое происхождение, и я, приняв их правила игры, должен был согласиться с их версией.
— Да вы как Король Артур! — сказал Ролан.
Вместо ответа Рауль показал ему на часы. Ролан понял это так: если это лесть, со мной такие номера не проходят. Но Ролан говорил искренне.
— Но вы-то сами знали, что это ваш предок?
— Да. Это я знал. Но мы заболтались. Вы хитрец, Ролан, умеете зубы заговаривать! Пойдемте к герцогу, что ли?
— Это нечестно, виконт! У меня в запасе минута!
— Минута ничего не изменит.
— А вдруг! — сказал Ролан, — Дайте еще взглянуть на кувшин! Я чувствую, что это магическая вещь! Правда, Анри? В ней есть какая-то небесная энергия! Какая-то божественная сила!
— Это шедевр, — сказал Анри, — А шедевры всегда оказывают подобное действие.
— А что было потом? — спросил Ролан, — Когда ваши родители… когда вы узнали тайну ваших родителей?
— Когда отец уехал в Англию в сорок восьмом. Прошло три месяца, и я прочел все то, что мне было нужно.
— А в наших краях говорят, что герцогиня де Шеврез рано или поздно своего добьется и вырвет у короля Город, завещанный вам старым герцогом Роганом! — сказал Ролан.
— Теперь мне уже все равно, — вздохнул Рауль.
Последняя минута назначенного им срока была на исходе. Ролан потерся носом о человечков на кувшине и стал что-то шептать им.
— Так уж и все равно? — спросил Анри.
— Да! — резко сказал Рауль, — Все! Время вышло! Пошли, Ролан!
В дверь каюты постучали, вернее, забарабанили. Рауль открыл задвижку. На пороге появился Оливье де Невиль, слегка пьяный, сияющий, с цветком в петлице камзола.