Пишется история Сибири

Вместе с ними встречаются и характерные мотыжки с плечиками-уступами у рукояти — ими обрабатывали землю, Тяжелый труд земледельца каменного века щедро вознаграждался плодородием почв и теплым влажным климатом этих мест. Не менее благоприятные условия для возникновения земледельческой культуры еще в каменном веке существовали и там, где позднее наблюдалось собственное земледелие дауров и дучеров на Среднем Амуре и в бассейне реки Зеи.

Плодородная низменность, раскинувшаяся вдоль мощных водных артерий, богатая природа, щедро оделяющая земледельца, скотовода, охотника и рыболова своими дарами, — все это издавна способствовало здесь раннему подъему хозяйства и культуры. Археология Среднего Амура подтверждает, что так оно и было в действительности. Попытки отрицать возможность столь раннего развития земледельческой культуры на Дальнем Востоке оказались несостоятельными, особенно после того, как в культурных слоях двух последних поселений — у поселка Кировского возле нынешнего города Артема и у села Екатерининского на реке Сучан — были обнаружены не только куранты, но и обугленные зерна проса.

В поселении, раскопанном в пади Харинской у озера Ханка, вместе с зернотерками были найдены даже каменные лемехи плугов. Плужное земледелие с применением тягловой силы рабочего скота, представляющее собой более высокий этап по сравнению с примитивной палочно-мотыжной обработкой земли, зародилось, очевидно, не в долине реки Желтой, не у носителей культуры яншао, а у «варваров севера». И это вполне понятно, так как именно здесь издавна сочеталось разведение культурных растений с разведением домашнего скота. Здесь-то и должна была появиться и сама идея переложить тяжелый труд обработки земли на домашних животных.

Другой особенностью экономики дальневосточных племен издавна было разведение домашних свиней. Свиноводство — и это подтвердили раскопки — характерная черта экономики племен «культуры раковинных куч». Лишь со временем, вероятно под влиянием связей со степными народами Центральной Азии, мохэсцы начинают разводить лошадей. И может быть, самое замечательное в этой древней, в полной мере уже ископаемой культуре то, что она не исчезла бесследно. С ее реликвиями исследователь выходит из мира мертвых археологических памятников в мир живых культур и племен нашего времени.

Первые же систематические раскопки неолитических поселений на Амуре в 1935 году привели к неожиданному и даже ошеломляющему на первый взгляд наблюдению. Трудно было поверить, но из глубины неолитических жилищ были извлечены абсолютно те же узоры, какие можно было видеть рядом на поверхности земли в утвари, в архитектурных украшениях и на одежде нанайцев, ульчей и нивхов-гиляков.

Созданная древними народами Дальнего Востока оригинальная культура таким образом, не исчезла бесследно.

В различных своих элементах она сохранилась до сих пор и так или иначе вошла в состав культурного богатства социалистической современности. В первую очередь — это орнамент, эпос, фольклор, из которого берет свое начало и современная литература.

Первые государства Сибири

В 1868 году юный в то время исследователь Азии Н. М. Пржевальский побывал в деревне, находившейся на месте нынешнего города Уссурийска. У самой деревни он увидел поразившие его стены мощных когда-то древних укреплений, возвышения вроде курганов, каменные изваяния животных, плиты с отверстиями и высеченное из гранита гигантское изображение черепахи.

«В глубоком раздумье, — пишет он, — бродил я по валам укреплений, поросших кустарником и густой травой, на которой спокойно паслись крестьянские коровы.

Невольно тогда пришла мне на память известная арабская сказка, как некий человек посещал через каждые пятьсот лет одно и то же место, где встречал попеременно то город, то море, то леса и горы и всякий раз на свой вопрос получал один и тот же ответ, что так было от начала веков». Как оказалось впоследствии, это были остатки поселений, принадлежавших древним бохайцам и чжурчженям, создателям двух могущественных государств, оставивших глубокий след в истории Восточной и Центральной Азии.

История средневековых государств Дальнего Востока давно уже занимает исследователей. И один из наиболее сложных вопросов, связанных с ней, — о происхождении и исторических корнях этих государственных образований, возникших и развивавшихся в одно время с Киевской Русью.

Некоторые из крупных исследователей прошлого, например Палладий Кафаров, связывали возникновение Бохайского королевства и империи чжурчженей Цзинь с влиянием соседних стран, где рано возникло классовое общество и государственность.

Однако, с марксистской точки зрения, классовое общество и государство возникают не под влиянием соседей или в процессе завоевания, а в результате закономерностей прогрессивного развития производительных сил и общественных отношений внутри данной страны.

И эта материалистическая точка зрения блестяще подтверждается археологическими исследованиями на территории, где существовал Бохай и возникло государство чжурчженей.

С самого начала местные государства испытывали, конечно, разнообразные и порой мощные влияния извне. Но само государство выросло здесь не под влиянием какого-то импульса или внешнего толчка, а развивалось в силу внутренних потребностей общества. Как мы видели, коренные народы Амура и Приморья накопили большой исторический опыт, достигли значительных успехов в развитии своей материальной культуры еще в каменном веке, задолго до возникновения Бохая и государства Цзинь. И этот опыт явился основой их дальнейшего развития от первобытной общины к государству. Развитое специализированное рыболовство амурского типа в низовьях Амура и первобытное земледелие — таковы прогрессивные перемены в развитии производительных сил населения нашего Дальнего Востока, которые не могли не сказаться на его дальнейшем развитии и явились стимулами к еще более важным новым переменам в его жизни, в общественных отношениях. Нельзя отрицать, конечно, и прогрессивного влияния взаимодействия дальневосточных племен, с их соседями, как близкими, так и более далекими. Племена эти не «варились в собственном соку». Они многое получали извне и, в свою очередь, давали другим. И этот обмен культурными достижениями стимулировал более быстрый рост культуры тех и других. Так, уже на самом раннем этапе каменного века Приморья, известном нам сейчас (памятники типа Осиновки около Уссурийска), в каменном инвентаре обнаруживаются черты культуры, сопоставляя которые, можно совершить неблизкий путь до Бирмы и Северной Индии. Во всяком случае, широкое распространение оригинальной техники отесывания целых галек — «галечной техники» невозможно было без столь же древних, как и широких по масштабам конкретных этнических связей. Последним и совершенно неожиданным отголоском этих связей являются галечные орудия, найденные в неолитических поселениях на Среднем Амуре, на стоянках в устье речки Громатухи и у деревни Сергеевки, а также в бассейне Онона. Эти инструменты из целых галек, отесанных вдоль краев с одной только стороны, являются точными копиями таких же странных орудий из мезолита Вьетнама, типичных для хоабинской культуры этой страны. Как уже говорилось выше, мезолит Приморья сближается с древними культурами Японии и Аляски, а также Монголии.

Не менее наглядно видны признаки таких связей в более поздние времена. Таково, например, сходство обряда погребения костей в двойных урнах, соединенных горловинами. Его соблюдали в Индокитае, Корее, Японии и на Амуре у Хабаровска. Об этом же говорит и сходство бронзовых мечей с реки Майхэ с древнекорейскими и японскими эпохи яей, удивительная близость узкогорлых сосудов с блюдовидными венчиками на Дальнем Востоке к сосудам, характерными для той же культуры яей в Японии.

Вместе с тем, хотя кое-где имело место взаимопроникновение не только отдельных культурных элементов, но даже и целых культур, факты свидетельствуют не о каком-то исключительном или преобладающем влиянии одного мощного культурного центра. Налицо нечто совершенно иное: синтез разнородных по происхождению черт, качественно новый сплав местных и пришлых признаковые менее важно и то, что в процессе культурного обмена и контактов особенно рельефно выступают самобытные, неповторимые черты культурного коренного населения Дальнего Востока. Самобытность культуры дальневосточных племен, ее независимость и самостоятельность, «культурная суверенность» этих племен в ходе тысячелетий обнаруживаются во всем — в образе жизни и в ведении хозяйства, в типах орудий труда и в орнаментике.

Среди орудий труда выделяются, например, неолитические рыболовные снасти Амура. В то время как в Сибири и в Америке ловили рыбу при помощи рыбок-приманок, здесь уже в каменном веке изобрели блесну. Ярким примером суверенности в искусстве может служить орнамент «амурская плетенка», который сам по себе уже стал признаком оригинальной культуры.

Столь же своеобразны удивительные наскальные изображения в долинах Амура и Уссури. Вместе с замечательной неолитической орнаментикой на сосудах петроглифы Дальнего Востока свидетельствуют, что на берегах Амура находился мощный источник своеобразной художественной жизни и культуры, существовал свой художественный мир.

Новый, крупный этап в истории культуры дальневосточных племен начинается с появлением у них первых металлических орудий труда.

Прогрессивное развитие хозяйства, в особенности земледелия, всюду в истории связано с внедрением металла, и в первую очередь железа. Железо революционизировало жизнь древнего человека, стимулировало прогресс не только в области экономики, но и в области общественных отношений. Оно, по выражению Ф. Энгельса, сыграло свою революционную роль в истории. Такую же роль сыграло внедрение металла и на Дальнем Востоке. Распространение бронзы и железа в этом районе было, однако, своеобразным, особенно если сравнить с тем, как шел этот процесс по соседству, в Сибири.