Письма 1886-1917

Боже! Как это просто в действительности (непременно помните и знайте, что это ужасно просто на самом деле — то, что Вы, в разное время и по разным случаям, тысячи раз делали в жизни). И боже — как это все сложно выходит на бумаге в описании.

Ну, рука больше не работает. Пишу целые дни.

Я должен Владимиру Александровичу письмо — даже несколько, за его мнение о записках, за его описание пьесы Шоу. Если не удастся написать, пусть он простит меня. Очень уж дорожу каждой минутой, чтобы выполнить заданную себе работу по запискам.

Ну-с, до скорого свидания. Целую Вашу ручку. Жму руку мужу.

Относительно Шоу — очень интересуюсь, всячески буду помогать, но сейчас не пишу, так как надо было говорить о другом. Да, в Мирандолине думайте об одном. Какой, Вам присущей, женственностью Вы могли бы укротить такого субъекта, как Кавалер ³. Женственность и женская сила в самом широком смысле, но только естественная, искренняя, а не деланная — напряженная.

Сердечно любящий Вас

К. Алексеев

450. Из письма к М. П. Лилиной

1913 -27/VIII

27 августа 1913

Москва

Дорогая, милая моя Маруся!

Не писал тебе вчера и третьего дня, так как, по расчету, письмо не дошло бы до 30 августа, предполагаемого дня твоего отъезда. Вчера получил телеграмму, а сегодня вечером — пишу. Ехал я хорошо. Все время читал «Бесов» ¹. Прочел если не все, то главное. Немного занялся и записками. Теперь они выскочили из головы, и я стал лучше спать. Меня встретили Стахович и Иван. На извозчике [Стахович] рассказал в общих чертах все новости и сплетни. Москвин болен и не хочет лечиться. Театр выдает дивиденд — 60 000, несмотря на панаму (ужасные расходы по декорациям). Репетиции еще не начинались, а идут беседы. Экзамены начнутся 30-го, и я председательствую.

…Дома застал все в порядке. Володя принужден уехать в Орел. Как теперь быть с Игоречком? У нас Добужинский с бородой. Бенуа обедает, а по вечерам — втроем (Бенуа, я и Гзовская) планируем «Трактирщицу». Студия — в полном разгроме. Помещение хорошее ². Настроение бодрое. Начали репетиции двух пьес: «Калики перехожие» (Волькенштейн) — режиссер Болеславский и «Сверчок на печи» Диккенса — режиссер Сушкевич. Скоро начнут еще две: «Шоколадный солдатик» Шоу (Болеславский) и оперетка (Оффенбаха или другую) — Вахтангов ³.

…Сейчас ко мне приходила Вера Викторовна Иванова — помнишь нашу ученицу, на которую я возлагал такие надежды? Поступает в студию. Леонидов тоже играет в студии…

Завтра большое общее собрание от 10 до 6 ч. в Т-ве «Владимир Алексеев». Послезавтра длинный экзамен, 30-го общее собрание в театре. Вот все новости.

…Обнимаю, волнуюсь о бабушке, боюсь, что тебе много хлопот. Люблю, целую тебя и детей.

Твой Костя

451. Из письма к М. П. Лилиной

1913-31/VIII

Москва

31 августа 1913

Милая и дорогая.

Что у тебя за мысли. Неужели ты думаешь, что я способен мучить тебя молчанием. Телеграмма опоздала, вероятно, по небрежности наших театральных сторожей. Я ее сдал около 2 ч. дня.

…Относительно роли и Немировича — ничего не знаю. Ты просила ничего не говорить с ним, и я ничего и не говорил, ничего не знаю, что делается в «Бесах». Думаю, что Немирович хочет, чтоб ты играла ¹. Относительно «Горя от ума» ничего не говорят. Я буду всячески избегать этой постановки, так как без тебя, без Качалова ставить опасно ².

…У нас все по-старому. Студия строится, помещение роскошное, оживление и полная вера в дело. Начали репетировать две пьесы: «Калики перехожие», «Сверчок на печи» Диккенса. Леонидов ставит «Отелло» (в студии). Я буду играть «Гувернера» для фонда ³. Готовится еще «Шоколадный солдатик» Шоу. Что делается в театре — не знаю. Там все подчистили, был капитальный ремонт.

Я работаю с Бенуа над «Трактирщицей» и над пантомимой. С будущей недели репетиции. Как бы выяснить, можешь ли, будешь ли ты играть актрису ⁴. Если ты играешь в «Бесах» — тогда происходит совпадение, так как пьесы репетируют одновременно и постановки (ввиду болезни Москвина и Германовой) делаются спешно. На этот вопрос телеграфируй свое мнение, как поступить (м. б., и тут дублершу ввести). Вчера был экзамен сотрудниц. Удивительно убогий материал. Приняли двух женщин (Валя Алексеева и Ребикова, племянница композитора). Мужчин приняли порядочно, но все средние.

Обнимаю, люблю нежно, скучаю, томлюсь в одиночестве… Благословляю. Детей крепко обнимаю.

Твой Костя

452*. К. К. Алексеевой

8 октября 1913

Москва

Дорогая моя девочка Кирюля,

сегодня в 1 час дня была генеральная репетиция «Сорочинской ярмарки» в Свободном театре. Я, мама, Бенуа поехали туда. Впечатление великолепное. Санин молодец. Опера и музыка Мусоргского — чудесные. Молодежь выучена очень хорошо. И несмотря на конкуренцию — на душе было весело и отрадно. Театр превосходный. Занавес Сомова из лоскутьев — прекрасный ¹. Успех большой и освежающий. Опять веришь в театр и в его силу. Обедал Сулер. Делились впечатлениями. «Бесы» идут медленно. Генеральной репетиции еще не было.

Поклон дружеский Марии Ивановне, Александру Георгиевичу и Москвиным.

453*. К. К. Алексеевой

10 октября 1913

Москва

Дорогая и бесценная Кирюля,

два дня не писал — запутался. Третьего дня была длинная репетиция, потом обед в «Эрмитаже». Давал Стахович. Были Машенька Ливен, Игорь, двое Нелидовых, Маруся и я, Качалов. Оттуда я с Гзовской поехали к Незлобину на «Сердце не камень», смотреть декорации Кустодиева ¹. Очень хороши. Играют отвратительно. Вчера была фабрика с очень длинным и бурным заседанием, вечером — репетиция. Сегодня днем репетиция «Трактирщицы» (кажется, может пойти хорошо). Чудные декорации Бенуа. Вечером вводил Дурасову в Митиль и Чехова в Кота ². Тепло.

Скучаем о тебе. Нежно целуем.

Твой папа

454*. В. Я. Брюсову

17 октября 1913

Глубокоуважаемый Валерий Яковлевич!

Спешу поблагодарить Вас за присылку Вашей пьесы, которую я прочту с большим вниманием и интересом. Ваша надпись, свидетельствующая о добрых чувствах ко мне, меня искренно растрогала, хотя и знаю, что не заслужил оказанной мне чести ¹.

С глубоким почтением и сердечной преданностью Ваш неизменный и восторженный почитатель

К. Алексеев (Станиславский)

1913-17-Х. Москва

455*. Из письма к Л. Я. Гуревич

Середина октября 1913

Москва

Дорогая Любовь Яковлевна!

Спешу известить Вас, что Ваши выписки Мольера я сейчас получил ¹. Как интересно! Я бесконечно благодарен и вместе с тем сконфужен Вашей добротой. Спасибо, спасибо.

…Я забыл статью в «Дневнике писателя» Достоевского. Письма Шуберт ² куплю, если не найду — напишу. Записки Щепкина дополненные, конечно, куплю. Все, что касается Щепкина, мне сейчас очень нужно, так как я подробно разбираю его словесные заветы. Если услышите что-либо интересное по этой части, — напишите. Буду бесконечно благодарен.