Письма бойцов

Доблестному «Велианту» уже довелось встретиться с мощью русской морской артиллерии у Орана, теперь ему выпало испытание бомбами и торпедами. Линкор выкатился из строя с сильным креном на левый борт. Близкие взрывы бомб повредили гребные валы. Многие на эскадре искренне молились за людей на «Велианте», понимали, на пути к Скапа-Флоу они могут хлебнуть горя.

Кроме трех линкоров серьезно пострадали крейсер и четыре эсминца, с них пришлось снимать команды. Остальные тяжелые корабли сохранили боеспособность. Самолеты ушли, но все задавали себе один и тот же вопрос: «Что будет, когда русские вернутся?»

Не удивительно, но адмирал Тови приказал ложиться на обратный курс. Сегодняшняя атака показала, что если ударная мощь русских авианосцев и умалилась, то не на много.

Может быть адмирал изменил бы свое решение если бы знал, что именно в это время русская эскадра тоже отражает массированный налет авиации. Командование в Шотландии подняло в воздух все что могло нести бомбы и дотянуться до русских. Получилось немало. Больше сотни бомбардировщиков закрыли крыльями небо.

В отличие от первых дней войны англичане четко координированно отбивали атаки истребителей. Плотный строй бомбардировщиков, десятки пулеметов били по пытавшимся приблизится смельчакам. Немногим удалось прорваться сквозь огонь и отстреляться по воздушным кораблям. И опять злую шутку сыграло слабое вооружение «Сапсанов». Не всегда удавалось поджечь мотор с первой очереди, не всегда пули ранили экипажи бомберов. Все же будь на вооружении русских авианосцев «Дрозды» с приличными 20-мм мотор-пушками, англичанам пришлось бы хуже.

Атаки истребителей возымели действие, с десяток британских машин завершили свой полет в водах Атлантики, еще несколько медленно снижались, оставляя за собой длинные дымные шлейфы. В зоне действительного огня корабельной ПВО строй атакующих рассыпался. На линкоры они заходили с пологого пикирования. В целом результат бомбометания паршивый. Борта кораблей попятнало осколками от близких разрывов, водопадами из воды и пены захлестнуло палубы и площадки. Англичанам эта атака обошлась еще в два десятка самолетов.

Тем не менее, вице-адмирал Макаров распорядился поворачивать на чистый норд. Будучи сам поклонником авианосцев и морской авиации, Вадим Степанович хорошо себе представлял, чем может закончиться такая же атака на поврежденные после боя корабли и без истребительного прикрытия.

Второе сражение за Фарерский барьер завершилось триумфом. Только это была не победа русских над англичанами, а зримый триумф Его Величества Авианосца. Отныне и до конца войны на море все решают огромные плавучие аэродромы, бомбы и торпеды под крыльями, стремительные массированные удары эскадрилий небесных всадников на дюралевых драконах.

Отведя свои бригады за пределы зоны действия базовой авиации Макаров не спешил в родные порты под защиту гранитных скал фьордов. Два тяжелых крейсера и четыре их шестидюймовых собрата пополнили запасы топлива из бездонных танков авианосцев и рассыпались по просторам Северной Атлантики.

Тем временем на причалы Рейкьявика высаживалась русская пехота. Порядок в порту и на берегу гарантировали орудия «Полтавы» и двух эсминцев. Русские корабли встали на рейде, местные власти получили недвусмысленный ультиматум в полном соответствии с общепринятой практикой «политики канонерок». Английский гарнизон еще оказывал эпизодическое сопротивление, но чисто порядка ради. Немногие подразделения отступили в глубь острова, но все прекрасно понимали, это временно. Ресурсов для партизанской войны у них нет, а местные и так смотрят косо. Как говорят в Малороссии — «дурных нема». Тем более, в небе барражировали русские истребители. Специально для тугодумов подсказка — где-то в море крейсирует авианосец и явно не в одиночестве.

Глава 23 Потсдам

12 октября 1940. Грегор Штрассер.

Канцлер орал. Его лицо побагровело, налилось кровью, взгляд выкаченных на лоб глаз пугал. Редкое явление. Обычно глава правительства и бессменный лидер проявлял сдержанность в общении с людьми, даже если очень сильно хотелось придушить собеседника. Причина срыва весьма банальна. Не каждый день Грегор Штрассер всесильный канцлер Третьей Империи германской нации узнавал такие новости и делился зарядом бодрости с окружающими.

— Где мой флот? Куда делись мои адмиралы?! — гремело под сводами бункера.

Большинство присутствующих молча пережидали бурю. Канцлер ревел, уперши кулаки в стол, наклонившись вперед. Имевший несчастье сидеть поблизости гросс-адмирал Редер стоически терпел. Главком флота много пережил, но сейчас шторм неумолимо надвигался на корабль его карьеры.

— Кто вернет Германии «Бисмарк»? Ваш Лютьенс в первом же походе утопил двести миллионов марок! — Штрассер задал персональный вопрос главкому. Что характерно, на виновника катастрофы Гюнтера Лютьенса он даже не смотрел.

— Я и командующий эскадрой направляли подробный рапорт о бое со всесторонним анализом и выводом.

— Вы сами поняли, какой бред вы написали? На новейшем линкоре вышли и з строя котлы! Это даже не дошли до Исландии! Какого черта немцы тратят деньги на флот, когда вы строите корабли, на которых нельзя плавать и драться? Это еще не все. Почему я вынужден просить у русских продать котлы на новейшие строящиеся линкоры? Почему вдруг силовые установки наша ахилесова пята? Не наша, ваша, адмирал! Кто ответит за то, что «Цепеллин» первый бой принял с негодным авиационным оборудованием?

У канцлера накопилось много вопросов. Несмотря на уверения кораблестроителей, флот показал низкую боеспособность. Проблема зрела давно, а с первыми выстрелами, первыми походами и сражениями гнойник прорвало так, что все причастные усиленно делали вид, что ничего не произошло, при этом лихорадочно пытались лечить сепсис подорожником.

Многие беды флота возникли в следствии опасного разрыва между желаниями заказчика, амбициями и безграмотностью проектировщиков, и полным обрывом обратной связи от моряков. Со времен Второй Империи квалификация специалистов Морского Бюро резко упала, сказались массовые сокращения после войны и массовый набор молодых амбициозных дарований в жизни не попадавших на палубу корабля. Надо сказать, сам Грегор Штрассер и партийные вожди немало поспособствовали такому положению дел. Увы за все приходится платить.

— Мой канцлер, у меня тоже вопросы к проектировщикам и корабелам, — Эрих Редер не привык отступать и брать все на себя. — Я неоднократно докладывал: царящее наплевательское отношение к требованиям флотских офицеров доведет нас до беды.

— Вы докладывали. Почему Вы не приняли меры?! Чья подпись на техническом задании к «Фридрихам»?

Удар ниже пояса. Не у одного Редера болела голова от вопроса: что делать с новейшими линкорами? Изначально корабли планировали оснастить дизельными силовыми установками. Решение сулило дать великолепную динамику разгона и потрясающую дальность плавания морским титанам. Оба новейших линкора впервые проектировали без оглядки на ограничения и договора. Сам Штрассер потребовал «чтоб лучше, чем у англичан».

К сожалению, уже когда корпуса росли в вспышках электросварки на верфях, когда прошли испытания и спешно запускались в производство новейшие сорокасантиметровые орудия, выяснилась одна неприятная вещь. Так, мелочь сущая. Дизельные установки требуемой мощности не могут быть построены в разумные сроки. Точнее говоря, они еще проектируются и дорабатываются.

Линкоры пришлось спешно перепроектировать на турбины. Причем не на установки сверхвысокого давления, не показавшие себя, мягко говоря, а на куда более скромные параметры пара, но зато надежные. И вдруг выяснилось, что такие котлы надо разрабатывать заново. Котлы в итоге заказали Коломенскому заводу. Обычные русские серийные трехколлекторные «Ярроу» адмиралтейского типа. С турбинами справились сами. Надо ли говорить, необходимость идти на поклон к союзнику в критический момент сильно уронила реноме немецких корабелов. Над проектными управлениями и судостроителями сгустились тучи.