Письма героев

Контр-адмирал держал флаг на красавце «Худе». Рядом шел новый «Лайон» с мощнейшими 406-миллиметровыми орудиями и самой современной защитой. Пожалуй, на сороковой год сильнейший корабль не только британского флота, но и всей Европы. Конкуренцию ему могли составить только достраивающиеся на Балтике «Цесаревич» и «Слава». Правда, у русских броня должна быть толще, водоизмещение больше, но в башнях те же самые девять шестнадцатидюймовых орудий.

Замыкал строй «Рипалс» типичный линейный крейсер, воплощение идей недоброй памяти адмирала Фишера. Быстроходный, сильный, но слабо бронированный. В авангарде гончими рассыпались крейсера и эсминцы. Подлодок Эдвардс-Коллинз не боялся, они не успеют выйти на курс атаки, не так-то это легко ловить в перекрестья стрельбовых автоматов быстроходные корабли.

Некоторое опасение у контр-адмирала вызывали мощные и многочисленные русские орудия. По массе залпа превосходство у Макарова. С другой стороны, русские «Измаилы» уступают три-четыре узла скорости и гораздо хуже бронированы. Тоже до-ютландский проект, запоздавшие к своей войне долгострои.

После недолгого раздумья, командующий приказал передать на «Лайон» распоряжение встать в голове колонны. Разумно подставить под удар толстокожий новый линкор и спокойно долбать Иванов тяжелыми «гринбоями».

Поплавковый «Лебедь» успел передать координаты британского флота. За минуту до гибели наблюдатель отстучал, что видит три линкора и пять крейсеров. До британского флота 150 миль. Макаров держал курс норд-вест-вест с эскадренным ходом 23 узла.

Русские «крылья гнева» сорвались с палуб почти одновременно с англичанами. Начальствующий над бригадой каперанг Державин тоже решил не шлепать ладонью, а поставил на массированный удар. На верхнем горизонте шел 41 пикировщик «Баклан» с четверть тонными ФАБами и бронебойными бомбами в три четверти тонны. Над ними закрывали небо крыльями 46 «Сапсанов».

В партере растекалась волна из пятидесяти торпедоносцев. Одномоторные бипланы «Рижанин» только выглядели неказистыми и устаревшими. В кабинах этих надежных и прочных машин сидели настоящие асы, налетавшие на учениях сотни часов.

В отличие от своего британского визиви, Державин оставил над эскадрой три эскадрильи истребителей. У него была такая возможность.

Выпустив самолеты, Макаров повернул тяжелые корабли на курс сближения. Авианосцы постепенно отставали. Для их обороны оставили только крейсера эскадренной службы «Леший», «Кощей» и эсминцы. Оба крейсера класса «Нечисть» фактически корабли ПВО с мощными и точными полуавтоматическими универсалами в 130-мм в башнях. Корабли, специально спроектированные для сопровождения авианосцев. Сейчас на практике должна была выясниться верность выкладок проектировщиков и специалистов МГШ, либо опровергнуться, если все будет очень плохо.

Немцам ушли координаты британцев и приказ форсировать турбины. Накопившееся напряжение требовалось выплеснуть. Лучше всего это делать в хорошей драке.

— Приманка и кувалда поменялись местами, — довольным тоном изрек Гюнтер Лютьенс, обозревая карту с оперативной обстановкой. — Топлива у нас с избытком. Держать самый полный!

Эсминцы только два часа назад закончили принимать мазут с линкоров и тяжелых крейсеров. На авианосцах спешно поднимали истребители на палубы и готовили к взлету. В ангарах снаряжали пикировщики. В отличие от русских и англичан, немцы к сороковому году так и не смогли поставить на конвейер палубный торпедоносец. Ударную силу «Графа Цепеллина» и «Годвина Брумовски» составляли «оморяченные» «Штукас» Ю-87.

Да и истребителей не успевали переучивать на Bf-109T. «Брумовски» пошел в рейд с бипланами He-51. Машины хоть и форсированные, вылизанные до предела, но морально устаревшие. Технический прогресс неумолим. Немецкие летчики могли утешиться, если бы знали, что уже через два года русские будут списывать на берег свои великолепные «Сапсаны», а «Мессершмидты» не устареют до конца войны.

В радиорубке «Наварина» стояли сплошные маты авиационных офицеров. Штаб начальника бригады в режиме реального времени координировал атаку. Сам Владимир Дмитриевич дорого бы дал, что оказаться сейчас в кабине бомбардировщика километрах в пяти над британцами. К сожалению, приходилось составлять картину боя не визуально, а по эмоциональным докладам комэсков.

Британские самолеты прошли севернее, потому русские с ними разминулись. Эскадрильи шли к цели по-отдельности, держать единый фронт из разнотипных, идущих на разных высотах и с разной скоростью самолетов никогда и ни у кого не получалось. Пикировщики опять вырвались вперед, обогнав тихоходные «плетенки». Вторая истребительная эскадрилья с «Наварина» обнаружила линкоры и встала над ними в круг. «Апостолы» проскочили мимо и вышли на «Фьюриес» сходу атаковав воздушный патруль.

С «Измаила» требовали придержать коней до подхода торпедоносцев. Трудно сказать, не услышал, не понял, или решил не реагировать на приказ комэск Лавр Астахов. А может быть, недавно назначенный командиром эскадрильи поручик вздумал отличиться. Девятка «Бакланов» с «Апостолов» зашла на «Лайон» со стороны солнца.

Огромный линкор окутался дымом. Современные скорострельные 133-мм универсалы частили, высаживая снаряды в небо. К их грозному реву примешивалось стакато и покашливание многочисленных скорострелок. Пикировщики вошли в облако смерти. Сквозь жуткий огонь прорвались только пять машин. «Баклан» поручика Астахова разнесло прямым попаданием в мотор.

Пикировщики с воем падали на корабль, проскальзывая между огненными струями. В глазах пилотов рябило от вспышек, сетчатку выжигали строчки трассеров. Стальные осы шли на древнего, ощетинившегося костяными пластинами и шипами динозавра.

Выжившие экипажи отработали на все сто. Рев зениток заглушили взрывы бомб. Прямым попаданием вмяло крышу спаренной установки универсальных орудий. Две бомбы пробили бак и разорвались на главной платформе. Еще одна ФАБ-250 разметала шлюпки на спардеке и свернула площадку «пом-пома». Да, фугасные бомбы. Астахов начисто забыл, что должен был атаковать авианосцы или крейсера.

Когда стихли взрывы и смолк злобный треск зениток, командир линкора запросил доклады дивизионов борьбы за живучесть. Все не так уж и страшно. Пожары тушат. Повреждения незначительны. Осколками от близких взрывов только посекло надстройки и небронированные борта.

Глядя на облако черного дыма над флагманом командир «Лайона» сплюнул через левое плечо. На «Худ» навалились эскадрильи «Наварина» и «Воротынского». Капитан Юркин при виде британских кораблей повел обе эскадрильи пикировщиков на большой круг. Дисциплинированно доложил по рации.

— Сан Михалыч, мы идем, — прорезался сквозь помехи знакомый голос штабс-капитана Лемехова с «Воротынского».

Легкий авианосец почти перед самым походом сменил авиаотряд. Вместо старых надежных «Чаек» в ангарах разместились «Бакланы» и «Сапсаны». Разумеется, боевое слаживание эскадрильи прошли так сказать теоретически, потому в бою люди чувствовали себя неуверенно. Впрочем, стеснительность быстро прошла, с первыми выстрелами.

Пикировщики и торпедоносцы пошли в атаку почти одновременно. Вторая торпедная «Воротынского» отвлеклась на крейсер «Шропшир». «Бакланы» падали на линкор со всех направлений. «Плетенки» шли над самыми гребнями волн. Их было много.

Эсминцы «Грифин» и «Гурк» до конца выполнили долг эскортных кораблей, подставив борта под предназначенные линкору торпеды. Три «Рижанина» рухнули в волны. Остальные как заговоренные держали боевой курс. Сбросив торпеды, русские один за другим проскакивали над мачтами и уходили с крутым виражом.