Письма героев

Над авианосцами кружил сильный патруль. Державин отрядил эскадрилью висеть над линкорами. Если англичане соберут силы для второго удара, встретить их надо на подходах. На зенитки надежды мало. Перед глазами стоял пример «Апостолов». Сверхсовременный, с тяжелыми универсалами в спонсонах, ощетинившийся иглами скорострельных автоматов, с сильным эскортом корабль не смог защитить даже самого себя.

— Давай. Покатили! — дюжие матросы рывком стронули штурмовик с места. Да, приходилось так.

Кирилла и других летчиков чуть ли матами прогнали с палубы. Пилоты помогали снаряжать самолеты перед вылетом, но командование вовремя заметило непорядок.

— Всем отдыхать! — ревел незнакомый полковник. — Кого увижу не на месте, сниму с полетов к собачьей матери!

Пришлось подчиниться. Впрочем, и без того в желающих поработать бурлаками, оружейниками и заправщиками недостатка не было. К палубной команде подключились все свободные от вахты матросы.

Специальные тягачи не помогали, им не было места. Самолеты катали на руках. Снаряженные, подготовленные «Бакланы» и «Рижан» выставляли на стартовые позиции носового участка палубы. Благо сегодня дул хороший ветер, если разогнать авианосец до полного хода, для взлета бомбардировщика достаточно ста метров. Это спасало.

Истребители втискивали между ударными машинами. Прямо на палубе раскатывали топливные шланги. В горловины баков лился чистейший высокооктановый бензин. Одновременно катили на тележках и поднимали лебедками бомбы и торпеды. В ангарах творилось тоже самое, только добавлялась теснота.

На небо поглядывали украдкой. Только молились, перемежая святые слова с отборным матом, только бы англичане не успели первыми. Ведь достаточно одной бомбы и «Наварин» превратится в громадный погребальный костер. По-хорошему, молиться следовало в корабельной часовне, но некому. Отец Михаил, подоткнув рясу, работал на палубе наравне со своей паствой. Единственное, священник, не допуская богохульств, поддерживал дух громким чтением «Отче наш». В устах человека, с побагровевшим от напряжения лицом, катившего тележку с бронебойной бомбой, звучало это грозно, отнюдь не с евангельской кротостью.

Четверка «Сапсанов» набрала высоту и заняла горизонт над торпедоносцами. Только в небе выяснилось, что Кирилл Никифоров идет командиром пары. Чертова неразбериха и аврал. Штабс-капитан Оффенберг забыл предупредить об изменениях. А скорее всего, и не задумывался об этом. Выпихнули в небо истребителей, и хорошо.

— Мать их коромыслом! — живо отреагировал летчик на новость.

— Никифоров, давай ты справа, я слева. Расходимся, — прорезался Арсений Нирод.

— «Двадцать шестой», не отставать. Как слышишь?

Ответом тишина в эфире. Однако, ведомый Антип Капитанский на истребителе с номером «26» на киле послушно занял свое место за ведущим и немного выше. Видимо, у него только приемник, а рации нет.

Две пары истребителей разбежались по флангам пеленга торпедоносцев. Хоть так. Главное первыми заметить и вступить в бой, буде кто попытается перехватить «Рижан». Там уже как кривая вывезет. Вся группа шесть «плетенок» и четыре истребителя. Идти такими силами в лоб на эскадру чистое самоубийство. Однако, выхода нет. Нет времени ждать, пока взлетят все и соберутся четкими походными построениями. Впрочем, на норде еще одна группа. Похоже, с «Воротынского» ребята. И когда Кирилл взлетал, за ним стояли два звена «Бакланов».

Свои линкоры обогнули по правому борту. Красиво идут. Форштевни рубят волны, за кораблями встают пенные буруны взбаламученной винтами воды, флаги полощут на ветру, над трубами дымок. Первой держится «Полтава», спутать ее с кем-то другим невозможно, только если с крейсером.

— Адмирал приветствует свою авиацию и просит задать жару! — незнакомый голос на радиоволне.

От этих слов на душе стало теплее.

Флот идет одним бронированный кулаком. Линкоры в центре, эсминцы на флангах. Далеко впереди молотят винтами крейсера. Авангард. Кирилл еще долго оглядывался на корабли за хвостом. Наконец, они растворились за горизонтом. Теперь во все стороны расстилалось только бескрайнее пустынное море.

На цель вышли почти точно. Первым корабли заметил Нирод. Два больших и больше десятка малых. Кирилл потянул вверх рычажок газа, увеличивая обороты. Обернулся по сторонам. Ведомый держится, как привязанный. Пара прапорщика слева так же набирает высоту и отрывается от подопечных «плетенок». Ага! Наших прибавляется. Следом топает еще одна эскадрилья «Рижан», чуть в стороне и на полкилометра выше тянут бомбардировщики.

— Ну, понеслась!

Корабли приближались, росли в размерах. Вдоль борта ближайшего линкора пробежала цепочка огней. На пути торпедоносцев вспухли облачка разрывов. Началась потеха. Стальной гигант, страшный как дракон, увенчанный массивными башнями и надстройками, огрызался огнем.

Гул мотора, свист и вой. Круг пропеллера перед глазами. Приближающийся корабль. Там внизу злые глаза, летящие прямо в лицо трассера, люди на мостиках и орудийных площадках. Не люди. Враги. Перед глазами горящий торпедоносец, в ушах вопли сгорающих заживо людей. Только стрелять. В прицел вплывает гнездо автомата. Плавное нажатие на гашетку, самолет дрожит, с крыльев и из-под капота срываются очереди. Огненная метла проходит по площадкам, мостикам, надстройкам.

Атака длится считанные секунды. Кирилл не видит или не хочет видеть изувеченные полудюймовыми пулями тела. Разворот и новая атака. Навстречу огню, прямо на заходящиеся лаем зенитки. Страха нет. В голове только одна мысль — расчистить дорогу своим.

В последний вылет над целью барражировали истребители. Англичане все же подняли самолеты в небо. Короткий бой. Впивающиеся в «Фульмар» пулеметные струи. Вспышки выстрелов перед глазами. Такой сладкий, бодрящий запах пороховой гари в кабине. Мозг механически отметил еще один плюсик на личном счету. А лучше крестик. Хороший крестик на борт машины. Распластанный крестом истребитель в прицеле. Крест на чьей-то могиле.

Садился Кирилл на рефлексах. Из кабины его вытаскивали под руки. Сил хватило только отстегнуть ремни и отщелкнуть фонарь. Четвертый вылет за день. Перегрузка нечеловеческая. Все рваными кусками. Взлет. Сопровождение бомбардировщиков. Штурмовка эсминцев. Бой. Горящие самолеты, струи огня, затянутые густым дымом, садящиеся в воду корабли.

До надстройки Никифоров дошел самостоятельно. Несмотря на страшную усталость, тело само на одном упрямстве и вбитых в подкорку рефлексах потащило его в рубку управления полетами. Дежурный офицер, только взглянув на летчика, прервал рапорт и отправил человека отдыхать.

— Витя, еще один «апостол». Давай его в кубрики к штурмовикам.

— Пойдем, братишка, — оказавшийся Витей фельдфебель с крылышками на погонах потащил Никифорова в низы.

— Мне надо комэска найти.

— Найдем. Обязательно найдем. Сейчас койку тебе подыщем. Полковник Коршун приказал всем места в кубриках найти и на довольствие поставить.

Дорогу Кирилл помнил плохо. На «Наварине» он раньше не бывал. Оказалось, кубрики и каюты летного состава размещаются к носу от надстройки под ангарной палубой. Камбузы, гальюны, помывочные блоки здесь же. Дальше идут кубрики экипажа. Как и везде на русском флоте, летный состав и авиационные специалисты отделялись от настоящих моряков.

Никифорова привели в кубрик по левому борту. Постельные принадлежности и белье Витя обещал выдать позже. Как понял Кирилл, фельдфебель исполнял обязанности каптерщика. Одна койка из шести в кубрике свободна, на нее Никифоров и прилег, как только проводник вышел за дверь.