Письма из замка дракона 2/3

Про твой пункт XXXIII, написанный для округления количества пунктов. Почему вдруг количество пунктов ты называешь самым важным, я не поняла. Или это какой-то намек? Тем более ты пишешь в этом пункте, что он «специально для моей тупости». Наверное, ты величину моей тупости недооценил и намек слишком тонкий. И, кроме того, вот еще что. Конечно, число XXXIII что-то говорит о Троице, но таких чисел много, взять хоть XXX и III отдельно. И, да, XXX в десять раз больше III, но и таких много, XI, XXII, LV, CX. А то, что для названия числа круглым требуются выполнить оба условия – это какое-то придуманное правило.

Теперь, прежде чем перейти к НОВЫМ событиям у нас в замке, расскажу СТАРУЮ историю. В пункте V ты, дорогой брат, строгий наставник и справедливый судья, заметил, что «у женщин мало разума, и он подчиняется чувствам. У тебя же» (т.е., у меня) «его мало и по сравнению с другими женщинами, судя по твоему глупому поступку». Т.е. я ЗРЯ отправилась в Циуатлан. А в следующем пункте написал, что у меня не хватит силы воли, стойкости в вере, хитрости и ума. Дорогой мой Клод, в этом за меня не волнуйся. Ты пишешь, что лучше бы в Южную башню отправился кто-то другой. Но я уверена, что мне хватит душевных качеств, чтобы сыграть эту роль.

Вот история, которую я расскажу тебе, чтобы ты увидел, что я не просто девушка из купеческого семейства, что у меня ДОВОЛЬНО сообразительности, хитрости и притворства. Из аррасского дела вальденсов – помнишь такое? – я для себя решила, что тихо сидеть в уголке и заниматься торговлей не менее опасно, чем вмешиваться в дела сильных, ибо, торгуя, наживешь и неприятности вместе с богатством, которое сильные захотят отобрать, а никаких правил чести и рыцарства для них в этом нет. Рыцари считают себя обязанными относится благородно только к рыцарям, но не к купцам.

История эта о том, как я обманула знаменитого дипломата Филиппа де Коммина, которому на своем веку приходилось переговорить многих дипломатов и правителей. Например, он сумел укротить гнев герцога Бургундского против короля Людовика, который приехал к нему на переговоры в очень неудачный момент. Агенты короля как раз взбунтовали против герцога граждан города Льежа… а герцог всегда был ОЧЕНЬ вспыльчив, и в тот момент был готов, кажется, на убийство, ибо ему показалось, что король решил над ним поиздеваться, чего он не терпел НИ ОТ КОГО. Но де Коммин, служивший тогда герцогу, примирил их. Правда, честь короля потерпела ущерб: он был вынужден не только подтвердить все, чего добились от него члены Лиги до того, как король перессорил их между собой и стал постепенно отнимать обратно. Ему еще и пришлось участвовать в походе герцога против восставшего Льежа, которому он обещал защиту. Но он уцелел; и, оценив таланты де Коммина по достоинству, позже принял его на службу и награждал за нее по-королевски…

Но мои таланты оказались больше, чем у де Коммина.

История, которую я хочу рассказать, случилась недавно – в 1470 году. Но с тех пор много событий произошло, так что я напомню, что происходило тогда. Де Коммин еще служил тогда нынешнему герцогу Бургундскому Карлу, сыну того Филиппа Доброго, который так НЕБРЕЖНО обошелся с моим Аррасом. Герцог, хоть и происходил из Ланкастеров, хотел заручиться против короля Франции поддержкой любого английского короля, и женился на сестре короля Эдуарда, который был из Йорков и победил Ланкастеров в войне Алой и Белой розы. В этой войне его поддерживал могущественный Ричард Невилл, граф Варвик, по прозвищу Делатель королей.

Графский титул он получил на основании того, что был женат на младшей сестре прежнего графа Варвика, Ричарда де Бошама, который был наставником прежнего английского короля и тюремщиком Жанны Девы во время следствия против нее и суда. Причем постоянно напоминал Кошону, который вел ее процесс, что «деньги заплачены за результат» и всячески добивался этого РЕЗУЛЬТАТА. И добился. На этом графе, по воле Божьей, и пресекся род Варвиков по мужской линии. Единственный сын Ричарда де Бошама, Генри, умер в 1445-м, после сожжения Жанны Девы, но до ее оправдания.

Новый Варвик начал делать королей с того, что посадил в тюрьму Генриха VI Ланкастера, воспитанника старого Варвика, которого тот короновал в Соборе Парижской Богоматери в противовес Карлу VII, коронованному Жанной Девой в Реймсе. Ты, наверное, знаешь, что во французской традиции коронация именно в Реймсе, так что старый Варвик с Парижем для Генриха просчитался. Но неважно. А на трон молодой Варвик посадил Эдуарда Йорка.

Старый Варвик был противником старого короля Франции Карла VII и союзником старого герцога Бургундского. Но сын Карла VII, Людовик , не любил отца и ненавидел всех, с кем Карл VII был в хороших отношениях. Чем лучше были отношения, тем больше. Сильнее всех он ненавидел любовницу отца, Аньес Сорель. Наверное, поэтому новый граф Варвик был в хороших отношениях с новым королем Франции, и потому герцог Бургундский стал графу врагом.

А поскольку Варвик слишком явно опекал короля Эдуарда, да еще в ходе войны оказался замешан в гибели каких-то его родственников – гражданская война всегда приводит к таким УЖАСНЫМ вещам, – герцогу было не слишком трудно поссорить их. От ссоры недалеко до битвы. Граф Варвик проиграл сражение и бежал в Кале. Вместе с ним на корабле был младший брат короля Эдуарда Джордж, герцог Кларенс, женатый на дочери Варвика Изабелле. А два брата Варвика, архиепископ Йоркский и маркиз Монтегю, наоборот, остались лучшими друзьями короля Эдуарда. Все в Англии во время войны Алой и Белой розы перепуталось и оставалось перепутанным и после.

Ты спросишь, причем тут я, и пока что окажешься прав – ни при чем. Но минутку терпения.

Итак, Варвик и Кларенс с женами и детьми и большим числом сторонников уплыли в Кале. Варвик среди многих своих должностей имел пост капитана Кале и, кстати, получал с него большой доход. Его наместником там был некий монсеньор Вэнлок. Когда суда Варвика показались в бухте Кале, люди Вэнлока открыли по ним огонь из кулеврины. Пристать им не разрешили. Мадам Кларенс, дочь Варвика, разрешилась от бремени на корабле, а Вэнлока с трудом упросили прислать две бутылки вина для укрепления сил роженицы. Варвик и бывшие с ним уплыли из Кале в Нормандию, где нашли приют у короля Франции. За ВЕРНОСТЬ король Эдуард сделал Вэнлока капитаном Кале вместо Варвика.

Когда я в том же году прибыла в Кале по пути к упомянутой мадам Кларенс, своей госпоже в то время, там был Филипп де Коммин, присланный герцогом Бургундским. Оказалось, герцог назначил капитану Вэнлоку пенсию в тысячу экю за его поведение с бывшим господином. Но де Коммин НИКАК не мог уговорить Вэнлока выгнать из города 20 или 30 слуг Варвика, которые, как он опасался, могут устроить переворот в пользу своего господина. Ибо Варвик приобрел в Нормандии людей, корабли и вооружение при поддержке короля Франции, и это беспокоило герцога Бургундского, а король Эдуард, за которого он беспокоился, занимался только охотой с братьями Варвика и ухаживал за дамами.

Вэнлок как бы соглашался с Коммином, но ничего не делал. Вот почему: НА САМОМ ДЕЛЕ он тайно оставался верным Варвику, а огонь из кулеврины и пренебрежение трудным положением мадам Кларенс были притворством. Я об этом знала, а Коммин не знал. Я подвернулась Вэнлоку в удачный момент. Коммин надоел ему своими советами и увещеваниями, все более похожими на требования. Вэнлок тогда намекнул Коммину, что он хорошо бы сделал, если бы передал своему господину – герцогу Бургундскому, что лучше бы тот не очень заботился о войне и ссорах, а позаботился о мире. И представил меня Коммину, как служанку мадам Кларенс, направляющуюся к Варвику с предложением о мире от короля Эдуарда. Чтобы Коммин тоже имел возможность присоединиться к этому предложению от имени герцога Бургундского.