Письма крови

Тогда мне совсем не хотелось прослыть среди нашего племени суеверным безумцем, и я принял самое простое и очевидное решение, какое принимает, пожалуй, любое разумное существо при столкновении с чем-то, выходящим за пределы его мировосприятия. Я просто забыл об этом случае. Конечно, «забыл» это очень громкое заявление, но я максимально утрамбовал все события в пределы той картины реальности, каковая называется нормальной, и обрезал все неуместившиеся детали. Кое-как я убедил себя, что на меня напал такой же вампир, как и я сам, просто обладавший либо врожденным, либо приобретенным уродством, что стало причиной его отшельнической жизни и ненависти к соплеменникам. А реакция на контакт с водой могла быть вызвана какой-то неведомой болезнью, которая вполне могла изуродовать несчастное существо в какой-то момент жизни.

Все получилось красиво, логично и вполне воспринимаемо кем угодно. Я был доволен собой, раны затянулись после двух дней и ночей практически беспробудного сна, а на третью ночь Карл привел мне двух дородных шлюх, чтобы я мог расслабиться. И подкрепиться заодно. Что ж, не буду скромничать – в ту ночь я не отказывал себе ни в чем. Все плотские утехи, какие приходили мне в голову, были воплощены в жизнь, а пресытившись ими, я, не церемонясь, загрыз одну из девушек прямо на глазах ее спутницы. Я неторопливо пил кровь блудницы, наслаждаясь каждой каплей. Наслаждаясь ее агонией и конвульсиями. Наслаждаясь страхом второй девушки, забившейся в угол и бывшей не в состоянии даже кричать. Когда моя жертва была выпита до последней капли, я решил, что больше не хочется, и позвал Карла и Вильгельма, поблагодарив их за заботу и попросив проводить нашу гостью. Они с радостью согласились, помогли перепуганной девушке встать и вывели из комнаты.

Вывели ее, как она была, – нагую, не дав даже подобрать одежду.

Потому что участь ее была понятна и печальна.

Спустя примерно полчаса она вскрикнула в последний раз.

Еще через пару дней мы покинули и Прагу. Было даже немного грустно покидать этот город, уж больно по нраву пришлись мне его красоты и ощущение некоторой фривольности, витавшее в воздухе. Возможно, это было просто мое восприятие пражской атмосферы – все-таки, германское происхождение и довольно консервативное воспитание давали о себе знать, но так ли это важно, в конечном счете, душа моя? Следующим местом длительной стоянки была, как я уже писал, Вена. Добрались мы до нее без происшествий, да и во время пребывания ничего такого, о чем стоило бы упоминать, не произошло. Можно сказать, что Вена была самым скучным городом на нашем пути – я не сделал каких-то новых открытий относительно нашего рода, не встретил никаких адских тварей, даже не раскрыл ненароком свою нечеловеческую сущность, когда мы с Вильгельмом посетили местную оперу.

С другой стороны, я был очень рад этой обыденности. По крайней мере, у меня было несколько ночей полноценного отдыха от крайне длительной поездки, которая совершенно не спешила приближаться к завершению. Однако, все проходит и это прошло. Примерно через неделю жизни в Вене, мы выехали к месту, где решили осесть на длительное время, – в волшебную Венецию, где ночью так же светло и кипит жизнь, как днем, не бывает зимы и сугробов по пояс, каждый дом является произведением искусства с многовековой историей, а из каждого окна на тебя смотрит страстная красавица. Именно такие картины рисовал мой восторженный юношеский разум, хотя, рациональная часть меня подсказывала, что все может быть далеко не так радужно. Естественно, тогда я не прислушался к ее голосу, хотя, не сделал бы этого и теперь. Я, конечно, же понимал, что этот город крайне опасен для нашего образа жизни, но мне казалось, что именно там я смогу полностью раскрыться, познать себя, осознать свое место в мире, а постоянная опасность быть раскрытым только отточит до совершенства мои умения.

Внезапно, я был абсолютно прав. Колесо моей судьбы уже было не остановить.

Оно несло меня навстречу новым, смертельно опасным испытаниям.

Не подготовься я заранее, не имел бы ни единого шанса.

14

Венеция встретила нас довольно теплой мартовской погодой, туманными вечерами и разгаром пасхального поста. Также, встретил нас и наш соотечественник Манфред. Мы провели в его доме пару ночей, после чего он помог оформить долгосрочную аренду на небольшой симпатичный особняк на границе районов Кастелло и Каннареджо. Расположение было практически идеальным – севернее, в Каннареджо, находилось Гетто, живущее по своим законам, а Кастелло был далеко не самым людным районом по ночам. Можно было бы сказать, что с этого момента началась моя новая счастливая жизнь. Жизнь, о которой я так долго мечтал – наполненная свободой и бесконечным простором для развития и реализации себя в любой сфере, какая только будет душе угодна. Теперь ничто не мешало мне совершенствовать мой мир, исследовать его, украшать и самому совершенствоваться через это.

Я был преисполнен энтузиазма и жажды свершений. Первым делом, я занялся обеспечением нам с Вильгельмом безбедной жизни на многие годы. Внезапно, мое тягостное бюргерское прошлое оказалось вполне к месту – Вильгельм обладал некоторым капиталом, достаточным, чтобы пустить его в оборот, но, как я писал в самом начале, совершенно не умел и не понимал, как следует обращаться с деньгами. Соответственно, я взял на себя главную роль в решении всех деловых вопросов. Используя связи Манфреда, я нашел толкового управляющего, который бы представлял мои интересы днем, выяснил, какие предприятия нынче наиболее прибыльные, и, разделив капитал Вильгельма на четыре части, три из них вложил в разные начинания, а одну оставил на случай непредвиденных сложностей.

Несмотря на свою блистательную роскошь, Венеция тех лет пребывала на пике агонии своей государственности и щедро отблагодарила меня за те скромные, по меркам республики, вложения в ее экономику, которые я совершил. Поскольку мне необходимо было думать на многие годы вперед, я сделал ставку на товары и услуги для представителей высших сословий и богатых представителей буржуазии. Фактически, это были любые вещи, отвечавшие двум требованиям – дороговизна и труднодоступность. Ткани, украшения, книги, оружие, материалы для исследований, лекарства – все, что было востребовано у людей, которым не нужно задумываться, как спастись от голодной смерти на следующий день. Обычно, подобные товары не завозились просто так, потому что покупателя можно было искать годами, а тратить время на предварительные поиски клиента было еще более невыгодно.

Конечно же, я был не один, кто додумался до такого способа заработать на жизнь, но это тоже не являлось нерешаемой проблемой. Во-первых, многие из дельцов моей отрасли были обычными мошенниками и часто кончали жизнь на виселице или гнили в тюрьмах всех мастей. Соответственно, продавец, который гарантированно не исчезнет в неизвестном направлении, ценился высоко. Во-вторых, в силу специфики деятельности, заниматься ей мог далеко не каждый, и реальных специалистов можно было пересчитать по пальцам. Соответственно, делить было особо нечего, всем всего хватало. Исключением являлись только постоянные клиенты того или иного торговца. Вскоре, таковые появились и у меня. И, в-третьих, наиболее назойливых и непонятливых конкурентов всегда можно было устранить, просто свернув шею в темном переулке. С какого-то момента я тоже попал в число таких мишеней, но после нескольких неудачных покушений, закончившихся крайне жестокой расправой над самими убийцами, меня оставили в покое.

Оказалось, что ведение таких дел занимает гораздо больше времени, чем мне казалось по началу – совершенно незаметно для меня пролетели полтора года. За это время я добился гораздо большего, чем смог бы добиться в своем германском захолустье к старости. Я почти в совершенстве знал венецианский диалект (который имеет достаточно сильные отличия от тосканского наречия и его впору назвать венецианским языком), моя работа, хоть и была не совсем делом мечты, но все же позволяла уделять достаточно времени себе и приносила хороший доход, двери многих влиятельных домов были для меня открыты практически в любое время, я был желанным и почетным гостем на любом торжестве и приеме (которых, правда, старался избегать, чтобы из-за какой-нибудь глупой случайности не навлечь на нас с Вильгельмом беду). Мне не было отказа ни в одном из плотских удовольствий, доступных в этом земном раю. Это была не просто сбывшаяся мечта – о таком я даже не смел мечтать!

Конечно, мне приходилось соблюдать все те же предосторожности, какие я соблюдал и буду всю свою жизнь в бессмертном обличии. Порой, мне даже приходилось заниматься поисками пропитания за пределами города. Но это было неизбежное зло, которого не стало бы меньше, веди я жизнь нищенствующего затворника. А если цена не меняется, то нет смысла довольствоваться малым. К тому же, Венеция служила домом многим из нашего рода, и я быстро познакомился почти со всеми из них. И поскольку мы были ограничены в возможностях посещения торжеств смертных, то иногда устраивали свои. О! Это были восхитительные оргии, полные самых изысканных наслаждений, завершавшиеся неизменным кровавым финалом. Несравненная моя, знаменитые мемуары Казановы показались бы вам невинной сказкой по сравнению с нашими праздниками. Возможно, когда-нибудь, мне удастся показать вам один из них…

Увы, подобные развлечения являлись очень дорогим и опасным удовольствием, поскольку легко могли стать причиной нашего разоблачения. Может, в существование вампиров поверить были готовы далеко не все, но жестокое убийство полутора-двух дюжин венецианских граждан, пусть бы и половина из них шлюхи, являлось серьезным преступлением, следы которого нужно было скрывать с максимальным тщанием. Поэтому, подобные торжества проводились всего два-три раза в год, а в более тяжелые времена – и того реже. В остальное время я развлекался примерно так же, как и любой молодой человек при деньгах – карты, женщины, вино и так далее. Да, фактически, мой досуг был во многом таким же, как и в упомянутом уже захолустье. Изменилось самое главное – отношение к нему. Если тогда это был единственный способ вырваться из удушливой гнетущей рутины, то сейчас это было полноценное наслаждение и отдых.