Письма на воде

– И что ты будешь с ними делать? – спросил Никита.

– В смысле? – насторожилась Саша.

Она поняла, что разговор будет нелегким. Никита что-то затеял.

– Саш, вот у тебя ателье, это хорошо, но что дальше?

Саша села рядом с ним и принялась снимать сапоги.

– Надо мыслить шире. Тебе нужно производство.

– Не, я не могу! – Саша покачала головой. – Я не справлюсь.

Конечно, Саша размышляла о том, чтобы у нее было не ателье, а фирма. Марка одежды. Промышленные масштабы.

Но ей нужен штат. Директор, бухгалтер, куча народу. И еще надо всем этим управлять. Придется брать кредит.

Саша боялась. Очень хотела, но боялась.

– Саш, да ладно тебе! – тряс ее Никита. – Чем ты рискуешь?

– Ну вроде бы всем!

– Да, но неужели ты так и не попробуешь? Сейчас хорошая ситуация. Поговори с оптовиками… Ты же продаешь в магазины?

– Крошечные партии.

– Саша, это одежда. Одежду всегда будут покупать.

– Нужно, чтобы покупали именно мою одежду. Ты понимаешь?

– Да забей ты! У тебя сейчас есть деньги!

Он ее уговорил. Никита был так уверен, что Саша заразилась его оптимизмом. Был шанс сделать имя, построить бизнес.

– Никит, а ты мне поможешь?

– Ну, чем могу!

Намерения у Никиты были, конечно, самые благие. Кроме того, ему хотелось немного посоревноваться. Показать свою власть. Он мужчина, он мыслит масштабно.

И не то чтобы он заблуждался на свой счет. Саша действительно побаивалась рисковать. Это был такой женский атавизм – довольствоваться тем, что есть.

Она взяла кредит. Договорилась с фабрикой, с оптовыми покупателями, объездила все Подмосковье в поисках производителей. Летала в Турцию.

Она тогда от страха пребывала в полуобморочном состоянии. Никита ее каждый вечер откачивал, отпаивал и утешал.

– Не о том я мечтала… – бубнила Саша после переговоров с каким-нибудь заместителем директора. – Я ведь модельер. Я придумывать хочу.

– Саш, ну ты дура, да? – удивилась я. – У тебя будет куча денег. Ты станешь звездой.

– Звездой я не стану. Чтобы стать звездой, надо продавать вещи раз в десять дороже. Заигрывать со знаменитостями.

– Ну и продавай!

– Такие умные на каждом шагу. У нас в Академии все мечтали стать Шанель или Готье. А стали менеджерами по закупке.

Саша не хотела выставляться. Она не видела прочной основы для бизнеса в личных связях. Не хотела, чтобы ей делали скидку на то, что она «милая и ее все знают». Стремилась к прочному фундаменту.

Она была не особенно темпераментной, но из шкуры выпрыгивала, когда рассказывала о том, что ее бывшая однокурсница что-то там разрисовывает вручную и продает дороже, чем Ив Сен Лоран.

– Покупают? – поинтересовалась я.

– Черт ее знает! – фыркнула Саша. – С голоду вроде не умирает.

Однажды мы встретили мою давнюю знакомую. Я с ней училась. После шумного приветствия с визгами и объятиями, как это случается у девушек, я представила ей Сашу как модельера.

– О! – возбудилась девушка. – Я сейчас пишу для одного журнала, нашего, местного… – Девушка была родом из Новосибирска. – Познакомилась с Маргаритой Щаповой, она будет на неделе моды у вас в Москве. Вот, ее пальто, – она тряхнула полами серебристого пальто из шелковистого материала.

Пальто было ничего.

– Здорово! – покосившись на Сашу, похвалила я. – И сколько такое стоит?

– По московским ценам совсем недорого! Мне подарили, но вообще… Тысяч тридцать. Тридцать пять.

Я не удержалась – ущипнула Сашу за талию.

– Тридцать пять тысяч! – воскликнула я, когда мы с Сашей остались наедине. – Да я лучше у Вивьен Вествуд куплю пальто за те же деньги! Кто будет это покупать?!

– Это маркетинг, – пожала плечами Саша. – Может, кто-то и будет.

Саша тряслась от ужаса. Она не знала тогда, будут ли покупать ее одежду. Уставала. Ненавидела Никиту за то, что он ее втянул в аферу.

Но у нее все сразу получилось. Она даже пожалела, что первая партия вышла такая маленькая. Вечернюю одежду делают все, а ежедневную, деловую – никто.

Я написала о ней в два или три журнала.

А потом сложности пошли одна за одной. Наверное, это и было то, что называется взрослая жизнь. Каждый день – новые неприятности.

Сотрудники не работают. Налоговые службы душат. Ткани приходят с браком. Повышают аренду или просто гонят из офиса, потому что сменился владелец. Управляющий не управляет.

Саша звонила по ночам и спрашивала:

– За что мне это?

– Ну брось ты все, – советовала я, зная, что она не бросит.

– Мне двадцать восемь лет. Я так больше не хочу.

С Никитой они были вместе уже два года.

Вначале он ей помогал, работал у нее, но потом Саша немного окрепла, и они начали ссориться. Саша говорила ему, что он ничего не понимает в одежде. Никита критиковал ее идеи. Но они вовремя остановились. Никита уволился.

Я же в Сашу влюбилась. Она так много работала, была такой упорной, придиралась ко всему, выжимала из подчиненных все соки, несколько раз в неделю ночевала в офисе – и у нее шаг за шагом все складывалось.

У меня тоже были большие планы, но я все надеялась обхитрить мировое устройство: написать как-нибудь, между делом, что-нибудь гениальное или хотя бы чертовски увлекательное – и в одно мгновение прославиться, собрать в свое лукошко все блага мира.

Я всегда знала, что это глупости. Но мне нравилось жить беззаботно, не утруждая себя прорывами в карьере, быть свободной от давления, просыпаться когда пожелаю…

Поэтому Саша и казалась мне существом другого порядка. Настоящим примером для честолюбивой девушки.

Никита же торчал дома, у компьютера, продавал свои автомобили – и все у них с Сашей складывалось лучше некуда: он вставал поздно и только начинал жить, когда Саша приходила с работы. Они ужинали, Никита уезжал на встречи с покупателями, возвращался, они смотрели кино, целовались, и она засыпала.

– Кажется, Никита сходит с ума, – заявила как-то раз Саша.

– Что ты хочешь сказать? – Я даже подавилась сигаретным дымом.

– В субботу он уезжал по делам, а когда вернулся, заявил: «Может, ты мне хоть суп приготовишь?»