Письма полковнику

Фроммштейн снова прицелился пультом. Перед тем как нажать кнопку, искоса посмотрел на Эву:

— Не люблю комментариев. Выслушивать их — значит признавать, будто комментатор способен делать выводы лучше, чем ты сам. Что в реальности бывает очень редко. Предпочитаю первоисточники, а вы?

Она кивнула:

— Покажите.

Успела удивиться тому факту, что они, оказывается, прекрасно понимают друг друга с полуслова. Хозяин пустил запись, и Эва нырнула с головой в далекий экран: услышать каждое слово, вникнуть, не пропустить… Сандро. Почему она его недооценила, не попыталась удержать тогда — единственного из претендентов! — отправила в отставку, списала, вычеркнула из плана?..

Изменилось ли бы что–нибудь, если б она этого не сделала?

Ничего нового он не сказал. И, действительно, ничего конкретного. Всё те же — слово в слово — пламенные речи о родине, о ее последнем шансе, о наследстве Лилового полковника, о Ресурсе. Имя отца прозвучало громко и пусто, как надпись на транспаранте. Ее имени Сандро не произнес вовсе. В конце концов, его речь могла быть адресована кому угодно, и нет ничего удивительного в том, что до мелочей совпал текст. Откуда им, этим безумным безбашенным парням, наскрести фантазии на другой?

Изображение оборвалось трескучими зигзагами, и Фроммштейн вопросительно глянул на нее: еще раз? Эва покачала толовой: не надо. Снова заработал телевизор с очкастым экспертом на экране, без звука. Она отвернулась.

— Ну как вам?

Вопрос был чисто вводным, не больше, и она сочла возможным тоже начать с вопроса:

— Почему вы решили, что он обращался ко мне?

— Потому что так оно и есть. Поверьте, Эвита, я неплохо осведомлен, а значит, могу позволить себе быть догадливым. Ничего, если я буду вас так звать? Я знал Николаса еще в те времена, когда вы были совсем крошкой. Он очень вас любил, потому и прятал здесь, в Срезе. Тогда это еще было надежное место…

— Думаю, вы хотели поговорить со мной о более поздних временах.

Он иронически прищурился:

— Никакой ностальгии? Хорошо. Сразу переходим к делу. Срез — это мой бизнес. То, что сейчас происходит, реально моему бизнесу мешает. А поскольку весь этот сомнительной эстетической ценности спектакль предназначен лично для вас, напрашивается вывод: моему бизнесу мешаете вы. Вы, Эвита, как бы хорошо я к вам ни относился, в память о вашем отце. Ладно, если вам неприятно, не буду. Хотя, не скрою, я был рад вашему появлению в Срезе — через столько лет… Но теперь оно, к сожалению, вылилось в достаточно серьезную проблему. И ее надо решать.

— Вы тоже за мной следили?

— Вот именно. Очень уместное слово — «тоже». Или вы рассчитывали обрести полное инкогнито, пустив свою визу в свободное плавание на катере? Излишняя наивность, Эвита, не идет даже хорошеньким женщинам. Поверьте, ваши перемещения по Срезу отслеживают все кому не лень.

Она усмехнулась:

— В цивильном управлении со мной, помнится, говорили примерно теми же словами.

— Да, и цивилы в том числе. Для них вы являетесь собственностью государства, на службе которого они состоят, слишком ценной, чтобы так просто выпустить ее из рук… Но меня это не касается. Я принципиально не занимаюсь политикой с тех самых пор, как наша группа пролоббировала закон об интернационализации Среза. Я сторонник умеренности во всем, Эвита. Срез — больше мне ничего не нужно. Туризм, тезеллит, индустрия развлечений, — вот формула моей спокойной старости. А вы своим остреньким каблучком бьете с размаху сразу по всем трем направлениям… Не скрою, я очень недоволен.

Он говорил ровно, не повышая голоса, но Эва всё равно сжалась изнутри, машинально задвинула ноги под кресло. Каблучки… да никогда в жизни она не носила таких каблуков! Всё продумано до мелочей, в том числе и «ансамбль». Туризм, развлечения — понятно. Но каким образом захват заложников может помешать разработкам?

Тезеллит. Она вдруг сообразила, чего именно не хватает в интерьере для достижения эффекта абсолютной роскоши. Нигде — на полу, на стенах, в оконных рамах и парапете лоджии, даже в отделке камина — ни грамма тезеллита. Для верности обшарила взглядом этажерки по углам и декоративные полочки на торце балкона: ни единой статуэтки из правильного материала.

— Ненавижу тезеллит, — кивнул Фроммштейн. — Вернее, в первую очередь его не переносит моя астма, но я с ней совершенно солидарен. Тезеллитовые побрякушки — пошлость. Я имею с этой пошлости свой доход, но, поверьте, сравнительно небольшой. Вы вообще знаете, что такое тезеллит?

Не первый раз ей задавали этот вопрос. Разработчик Петер Анхель, помнится, обещал на него подробно ответить, но она пока не успела предоставить ему такую возможность. Что ж, фактический владелец всех разработок Среза наверняка осведомлен лучше. Подняла недоуменный взгляд:

— Что?

— Всё. Я не преувеличиваю: Срез без тезеллита существовать не может, по крайней мере теперь. Вы же помните, Эвита, ваше детство прошло при свечах. Николас был страшно раздосадован, когда понял, что в его дивном новом мире в силу иных физических законов невозможно добывать электроэнергию стандартными способами. Кстати, не в последнюю очередь поэтому он практически никогда здесь не бывал, слишком любил комфорт… Так вот. Альтернативная энергетика Среза — полная чушь. Неужели вы действительно верите, что многотонный катер может сдвинуться с места из–за того, что погреет крылышки на солнце?

Эва пожала плечами:

— Я женщина, к тому же гуманитарий. Ничего в этом не понимаю.

— Не кокетничайте. В Срезе отдыхает и немало физиков, которые принимают на веру эти сказки. Энергетика Среза — тезеллит, и ничего кроме. Открытие месторождений, а главное, их энергетического потенциала, перевернуло Срез. Именно тогда я по–настоящему им заинтересовался. А для вашего отца именно тогда, по сути, всё было кончено… Однако мы отвлеклись. Я не могу позволить себе роскошь спустить с рук посягательство на формулу благополучного Среза кому бы то ни было. В том числе и вам.

— И каким же образом я посягнула на тезеллитовые разработки? Допустим, туризм действительно пострадает из–за теракта, но…

Она чувствовала, что говорит не то. Все–таки косвенно берет на себя вину за действия Сандро со товарищи по убеждениям. И потом, да неужели сейчас главное для нее — оправдаться перед этим стариком? В то время как надо вместе с ним искать пути для спасения заложников — если она и вправду может чем–нибудь помочь. Выйти на переговоры с Сандро, пообещать ему всё, что угодно… Он ведь может это устроить, сам Фроммштейн, богатейший и могущественнейший человек, по слухам, настоящий хозяин Среза?!

Он махнул рукой, досадливо, словно разгоняя стайку москитов:

— Теракт!.. С терактом как–нибудь разберемся. Мне вообще не нравится то, чем вы здесь занимаетесь, Эвита. Вы, наверное, не представляете себе, к чему это может привести, а я представляю. Напрасно вы решили пойти на такое, совершенно напрасно…

— Вы тоже приставили ко мне своего претендента?

Вопрос вышел лишний, спонтанный и малопонятный. Эва запоздало прикусила ему хвост, скомкав последнее слово. Которое собеседник, к ее удивлению, прекрасно понял: