Письма живого усопшего или послания с того света

Миновав аллею из кипарисов, я остановился у широкой долины, окруженной целым лесом цветущих деревьев. Запах весны стоял в воздухе, и в нем раздавалось пение птиц. Посреди долины высокий фонтан, бросавший во все стороны водяные струи, играл ими в воздухе, откуда они падали прозрачным кружевом вниз. Атмосфера невыразимого очарования была разлита над всем. От времени до времени, по этой благоухающей долине проходили прекрасные существа, большинство которых, думается мне, принадлежало когда-то к человечеству. Они передвигались по двое или группами, улыбаясь друг другу.

Вы часто употребляете на земле слово "мир"; но в сравнении с миром этого места - величайший мир на земле показался бы суетой. Я понял, что нахожусь в одном из самых прекрасных небес но что я в нем - один; только что мысль эта об одиночестве пронеслась в моем сердце, как я увидел перед собой Прекрасное Существо, о котором я писал в последнем письме. Оно улыбалось и говорило мне: "Тот, кто с грустью сознает свое одиночество, не может оставаться на небе. Вот я и явилась, чтобы удержать тебя здесь".

– Это и есть то небо, где ты всегда живешь?
– спросил я.

– О, я живу везде и нигде. Я один из добровольных странников, находящих очарование родного очага во всех небесных и земных местах.

– Значит,ты иногда посещаешь землю?
– спросил я.

– Да, даже до самых отдаленных пределов ада, но я никогда не остаюсь там долго. Я хочу знать все, что есть и оставаться несвязанным.

– Любишь ли ты землю?
– спросил, я.

– Земля - одно из полей моих игр. Иногда я пою детям земли, а когда я пою поэтам - они верят, что их муза с ними. Вот песня, которую я спел одной душе, пребывающей среди людей.

– Сестра моя, я часто с тобой, когда ты не знаешь о том.

– Для меня душа поэта - светлый источник, в глубинах которого я могу видеть свое собственное отражение.

– Я живу в чарах света и красок, которые вы, смертные поэты, тщетно стремитесь выразить в магических словах.

– Я и в закате солнца, я и в звезде, я следила, как старился месяц и как ты делался юным.

– В детстве ты искал меня в быстро бегущем облаке; в зрелости ты воображал, что уловил меня в блеске очей возлюбленной; но и никогда не даюсь, я всегда ускользаю от людей.

– Я маню и улетаю, и от прикосновения моих ног не склоняются головки расцветших цветов.

– Ты можешь найти меня и можешь снова потерять, ибо смертный не может удержать меня.

– Я ближе всех к тем, которые ищут красоты в мыслях или в форме; и улетаю от тех, которые хотят задержать меня.

– Ты можешь каждый день подниматься в царство, где пребываю я.

– Иногда ты встретишь меня, иногда нет; ибо моя воля, что воля ветра, я не поддаюсь ни на какие приманки.

– Но когда я маню, души прилетают ко мне со всех четырех концов неба.

– Я нужна для тебя, и ты имеешь значение для меня; я люблю видеть твою душу в часы ее грез и восторгов.

– Твоя душа прилетает также; ибо ты один из тех, кого я призывала чарами моей магии.

– Когда кто-нибудь из принадлежавших мне грезит о рае, свет становится ярче для меня, которая видит свет во всём.

– О, не забывай очарования минуты, не забывай обольщения сердца!

– Ибо сердце мудрее, чем все магии земли, и сокровища мгновения богаче и удивительнее, чем накопленные богатства веков.

– Мгновение реально, тогда как века лишь обман, лишь воспоминание и тень.

– Верь, что каждое мгновение есть всё, и мгновение более, чем время.

– Время несет на себе песочные часы, и шаги его медленны; его волосы убелились инеем годов, и скипетр его притупился от неустанного движения; но ему ни разу не удалось поймать мгновения в его быстром полете. Оно состарилось, закидывая сети на быстрокрылый миг.

– Ах, эта магия жизни и бесконечного сочетания живых вещей!

– Я была молода, когда возникло солнце, и я буду молод, когда месяц падет, умирая в объятия своей дочери земли.

– Разве ты не хочешь быть юным вместе со мной? Прах есть ничто: душа есть все.

– Подобно серебряному серпу месяца на водной поверхности озера - таков миг пробуждающейся любви;

– Подобно увядшему цветку на лоне утомленного мира таково мгновение умирающей любви.

– Но есть любовь и Любовь, и любовь света к своему сиянию, есть любовь души к душе.

– Нет смерти там, где внутренний свет светит, озаряя внутренние поли - потустороннее - недостижимое достижение.

– Ты знаешь, где найти меня.

Вы хотите знать, на каком языке я говорю с обитателями Неба? Мне кажется, что я говорю на своем собственном языке, и они отвечают мне на нем же. Но, может быть, мне это только кажется, а на самом деле мы пользуемся пластическим языком самой мысли.

Разве вам не случалось при встрече с человеком, языка которого вы не знаете, чувствовать совершающийся обмен мыслями между ним и вами? Выражение глаз, игра лица, неуловимый жест и - внутренний обмен совершился. Попробуйте усилить это взаимопонимание в тысячу раз, и, может быть, получится то, что мне кажется беседой, сходное с земным обменом слов.

П и с ь м о 38.

НЕБЕСНАЯ ИЕРАРХИЯ

Я собираюсь сказать нечто, что может поразить немалое число лиц; но людям, слишком дорожащим собственными идеями и неохотно позволяющим другим иметь также свои идеи, я советовал бы совсем не раскрывать тщательно охраняемых дверей, которые отделяют страну так называемых живых от так называемых мертвых.

То, что я утверждаю, можно выразить в следующих словах: существует много богов, и все они вместе составляют единого Бога. Все боги существуют в Боге. Делайте, что хотите со мной, но такова истина, а истина жизненнее всех грез, даже ваших или моих.

Видел ли я Бога? Я видел того, Кого называют Сыном Божьим, а вы должны помнить его слова, что кто видел Сына, тот видел и Отца.

Но, вы спросите меня обо всех богах? Ибо в мировом пантеоне их много. Да, они существуют и здесь как реальности.

Как, спросите вы снова, разве возможно создавать воображением богов и затем давать им жизнь в невидимом мире? Нет. Они существовали здесь изначала, и человек получил о них представление уже очень давно, с помощью своего психического и духовного восприятия. Человек не выдумал их, и материалисты, утверждающие это, знают очень мало о законах бытия. Первобытному человеку было легче познать их путем своего духовного родства и большей близости к ним.