Письма. Часть 1

________

Rue Bonaparte, 52 bis. Между площадями St. Sulpice и St. Gennain des Pr'es. Часто, в задумчивости, входила в противоположную дверь, и привратница, с усмешкой: «M<ademois>elle se trompe souvent de porte». [1398] (Так я, м.б., случайно вместо ада попаду в рай!) Любовь к Наполеону II и — одновременно — к некоему Monsieur Maurice, 18-ти лет, кончающему coll'egien. [1399] И еще — к M<ademoise>lle James, professeur de langue francaise, [1400] 30-летней женщине, с бешеными глазами.

1398

«Девушка, вы часто не туда заходите» (фр.).

1399

Лицей (фр.).

1400

Профессор французского языка (фр.).

— «Aimez-Vous Edmond Rostand, Madame?» [1401] (Я, из восхищения… и здравого смысла не могла ей говорить M<ademoise>lle.)

И она, обеспокоенная:

— «Est-ce que j’ai une t^ete `a aimer Rostand?» [1402] Нет, t^ete [1403] у нее была не ростановская, скорее бестиальная: головка змеи с низким лбом: Кармен!

Когда же я — 16-ти лет, из хорошего дома и в полной невинности — не удержавшись, целовала ей руки:

1401

«Вы любите Эдмона Ростана, мадам?» (фр.)

1402

«Разве похоже, что я поклонница Эдмона Ростана?» (фр.)

1403

Голова (фр.).

— «Quelle dr^ole de chose que ces jeunes filles russes! Etes-vous peut-^etre po`ete en votre landue?» [1404]

________

Итак, до письма.

Знаете ли Вы, что последняя строчка моя к Вам (так и осталась без предыдущих!) была:

«ДО СВИДАНЬЯ, ТО ЕСТЬ: ДО СТРАДАНЬЯ!»

МЦ.

Париж, 6-го ноября 1925 г., пятница

Милый Александр Васильевич,

1404

«Какие странные эти русские девушки! Может быть, Вы поэт в своей стране?» (фр.)

Если свободны завтра в субботу вечером, очень рада буду Вас повидать.

Познакомитесь с моей дочерью Алей и может быть увидите моего спящего сына Георгия.

Марина Цветаева

6-го мая 1928 г.

Meudon (S. et O.)

2, Avenue Jeanne d'Arc

Милый Александр Васильевич,

Обращаюсь к Вам с большой просьбой: помогите мне распространить билеты на мой вечер, имеющий быть 17-го. Посылаю 10, распространите что сможете. Цена билета не менее 25 фр<анков>, больше — лучше, (NB! Думаю, что у меня будет полный зал и пустая касса!)

Посылаю книгу. [1405]

Всего лучшего, простите за просьбу.

МЦветаева.

29-го июня 1928 г.

Meudon (S. et O.)

2, Avenue Jeanne d'Arc

Милый друг,

Две радости, начнем с меньшей: деньги за билеты, которых я вовсе не ждала (думала, что Вам дала только пять, которые Вы и вернули), вторая — наличность твердых знаков в Вашей приписке, знаков явно приставленных, т. е. идущих от адресата. Спасибо за долгую память, за такую долгую память, твердый знак в конце слова, обращенного ко мне, для меня больше, чем слово, каким бы оно ни было. Т'aк: «я всегда помнил Вас», с радостью отдам за «совсемь забыль Васъ». (Ъ — значит помните, т. е. рука помнит, сущность помнит!)

1405

Cборник Цветаевой «После России» с автографом

Я перед Вами виновата, знаю, — знаете в чем? В неуместной веселости нашей встречи. Хотите другую — ПЕРВУЮ — всерьез?

Я скоро уезжаю — в конце следующей недели.

<Приписка на полях>.

Нам нужно познакомиться! Мне много вздору говорили о Вас, Вам — еще больше обо мне: СМЕТЕМ!

Серьезно, хочу снять с себя — угрызение-не угрызение, что-то вроде. (А Вы еще читаете мой почерк?)

А у Вас сейчас — я-переписка и я-встреча — в глазах двоюсь, хочу восстановить единство.

Хотите — приезжайте ко мне, хотите встретимся где-нибудь в городе, остановка электрического поезда Champ de Mars, например, выход один. Хорошо бы часов в 6, вместе пообедаем, побеседуем, потом погуляем, обожаю летний Париж. Итак, назначайте день (можно и к 7 ч.). Только узнавайте меня Вы, я очень робкая и боюсь глядеть.

Дружочек, м. б. Вы очень заняты или особенной охоты видеться со мной не имеете, — не стесняйтесь, не обижусь.

Но если хотите — торопитесь, скоро еду. (Если не смогу, извещу телеграммой, молчание — согласие.)

МЦ.

Других мест не предлагаю, п. ч. Париж не знаю. Лучше ответьте телеграммой, к нам pneu [1406] не ходят.

Милый друг,

Письмо пришло слишком поздно: вчера вечером, т. е. как раз когда Вы меня ждали и когда меня не было: ни на Champ de Mars, ни дома, — провожала С<ергея> Я<ковлевича> в Ройян, куда с детьми на самых днях еду вслед. Я ведь недаром говорила Вам о телеграмме: знаю з'aгород: его неторопливость, за которую и люблю. Загород никуда не торопится, потому что он уже всюду. Ну а мы — увы!

1406

Пневматическая почта (фр.).

Итак, до осени, до встречи.

МЦ.

К 5-го июля 1928 г., четверг

Еду послезавтра, в воскресенье. Повидаться не успеем.

________

Телеграммы не получала.

7-го ноября 1928 г.

Meudon (S. et O.)

2, Avenue Jeanne d'Arc

Милый Александр Васильевич,

Давайте повидаемся. У меня на этой неделе свободна только суббота — хотите? Станция электр<ической> ж<елезной> д<ороги> Pont-Mirabeau, в 81/2 ч. веч<ера>, выход один. Погуляем или посидим — как захочется.

Если не можете — известите.

Всего лучшего.

МЦветаева.

Я очень близорука, — вся надежда, что Вы меня узнаете.

10-го декабря 1928 г., понедельник.

Meudon (S. et O.)

2, Avenue Jeunne d'Arc

Милый Александр Васильевич,

Я не только ответила В'aм, но назначила Вам и ждала Вас. — В который раз — диву даюсь!

Это было недели две тому назад. Не дождавшись, естественно не написала, считая объяснения лишними. Но вот Вы опять пишете, и я опять отвечаю. Вся эта неделя у меня занята. Хотите — в следующий вторник, 18-го, Вы заедете за мной в 71/2 ч. и мы вместе куда-нибудь отправимся, лучше всего в к<инематогра>ф, где можно и говорить и не говорить. — Интересно, дойдет ли это письмо? До свидания!

МЦ.

Р. S. «Тряпичный лоскут» [1407] даже в кавычках к моим письмам неотносим!

Электр<ическим> поездом, станция Meudon Val-Fleury, от вокзала налево в гору, никуда не сворачивая, упретесь прямо в мой дом. 1-й эт<аж>, стучите.

СТРУВЕ Г. П

30-го июня 1923 г.

Милый Глеб,

Ваше гаданье правильно: мало люблю «Евгения Онегина» [1408] и очень люблю Державина. [1409] А из Пушкина больше всего, вечнее всего люблю «К морю», — с десяти лет по нынешние тридцать. И «версты полосаты», и там, где про кибитку: Пушкина в просторах. Там он счастливее всего, там он не должен быть злым. Эренбурга из призраков галереи вычеркиваю, [1410] я его мало читала, со стихами его, по-настоящему, познакомилась только в Берлине. (Не потому вычеркиваю, что поссорилась, — честное слово!)

1407

Из стихотворения М. Цветаевой «Письмо»

1408

Цветаева отзывается на рецензию Г. П. Струве на ее сборники «Ремесло» и «Психея» в берлинской газете «Руль» (1923, 24 июня).

1409

Г. П. Струве отмечал преемственность державинской языковой традиции в поэзии Цветаевой.

1410

Г. П. Струве выстраивал поэтическую родословную Цветаевой как «галерею» ликов и лиц Державина, Тютчева, Блока, Эренбурга.