Письма
Шрифт:
Думаю, в т. III отыщутся ответы на большую часть ваших вопросов..... Орофарнэ, лассемиста, карнемириэ — это слова Высокого эльфийского наречия (энты предпочитали этот язык), означающие «живущая в горах, серо-листная, украшенная алыми самоцветами».
«Правильная» форма множественного числа от onod будет enyd, или собирательное множественное число onodrim; хотя, возможно, в Гондоре использовалась форма ened. Но en, ened = «середина, центр», как в Эндор, Эндорэ — «Средиземье» (синд. ennorath); и enedwaith = «срединный народ»/ или «срединная область», точно так же, как Фородвайт = «северная область» и т. д. Когда название давали, эта земля еще не представляла из себя бесплодную пустошь; но стала таковой в ходе Третьей эпохи [1]. См. Хронологии Второй и Третьей эпох в Приложениях к т. III. Перегрин, конечно
Искренне Ваш,
ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.
1. Т. е. Энедвайт. Об истории данной области см. «Неоконченные предания», «Приложение D» к «Истории Галадриэли и Келеборна».
169 Из письма к Хью Броугану 11 сентября 1955
Обнаружив слово «Нуминор» в романе К. С. Льюиса «Мерзейшая мощь», ты обнаружил плагиат: ну, не совсем плагиат, ведь автор воспользовался этим названием, заимствованным из моих легенд Первой и Второй эпох, будучи убежден, что они вскоре увидят свет. Этого не случилось; но полагаю, что теперь надежда на это есть. Написание Нуминор объясняется тем, что он это слово слышал, но не видел. Нуменорэ, или Нуменор, на Высоком эльфийском наречии означает просто «Западная земля». Что до очертаний мира в Третью эпоху, боюсь, они сформировались скорее «драматически», нежели под влиянием геологических или палеонтологических факторов. Порою мне бы очень хотелось, чтобы возможно было хоть сколько-то согласовать мою карту с вымыслом или теориями геологов. Но это только внесло бы еще больше путаницы в историю рода человеческого.
170 Из письма в «Аллен энд Анвин» 30 сентября 1955
Когда же теперь ждать выхода т. III? Меня растерзают, если вскорости не произойдет хоть чего-нибудь.
171 К Хью Броугану
[В декабре 1954 г. Броуган в письме к Толкину раскритиковал архаичный стиль отдельных мест «Двух крепостей», особенно главу «Король Золотого Чертога»; он назвал этот стиль «оссиановским» и сказал, что согласен с критиком, употребившим определение «высокопарщина». В тот раз Толкин на письмо не ответил; но, когда 18 сентября Броуган написал снова, извиняясь за «нахальство, глупость или подхалимаж», Толкин взялся за нижеприведенный черновик. В итоге он его так и не послал, но вместо того набросал несколько строчек, в которых говорилось, что проблему архаизмов в письме «обсуждать слишком долго», так что придется ей подождать до следующей встречи.]
[Сентябрь 1955]
Дорогой Хью,
....Не тревожься: я не заметил в твоих письмах никакого нахальства (или подхалимажа); а любой читатель настолько благодарный и чуткий имеет право на критику. Как бы то ни было, я вовсе не привык дышать одним лишь неразбавленным фимиамом! Отклика (найдись у меня время), пожалуй, требовало вовсе не то, что ты сказал (в предпоследнем письме, не в том, на которое я ответил) и не то, имел ли ты право это сказать; но боль, что я всегда испытываю, когда кто-либо — в эпоху, когда допускается любое авторское издевательство над английским языком (особенно деструктивное) во имя искусства или «самовыражения», — решительно отметает намеренную «архаизацию». Определение «высокопарщина» на самом деле относится к тем подделкам под «средневековье», что тщатся (ничего в этом деле не смысля) создать якобы древний колорит при помощи восклицаний, таких, как«фуй», «прахпобери», «чертподери», «эге» и тому подобное. Но подлинный архаичный английский куда более «лаконичен» , нежели современный; притом многое из того, что говорилось, на нашем расхлябанном и зачастую легковесном наречии и не скажешь. Разумеется, поскольку в современном английском я не слишком-то начитан и куда лучше знаком с произведениями на древнем и «среднем» наречиях, мой собственный слух до некоторой степени находится под их влиянием; так что хотя я с легкостью вспоминаю, как выразить на современном то и это, первым приходит на ум и срывается с пера не совсем оно. Но возьмем пример из главы, которую ты выделил среди прочих (и назвал кошмарной): Книга iii, «Король Золотого Чертога». «Нет, Гандальв! — молвил король. — Ты сам не ведаешь, сколь ты искусен в целительстве. Не быть по сему. Я сам поскачу в битву и паду в первых рядах, коли суждено. Тем слаще буду я спать».
Вот удачный пример — умеренная или разбавленная архаизация. Используя лишь те слова, что употребляются или известны в среде образованных людей и по сей день, королю на самом деле полагалось бы сказать: «Нет, ты сам не чуешь [1], сколь успел в целенье. Того не будет. Я сам поскачу в битву и паду...» — и т. д. Я отлично знаю, как выразился бы человек современный. «Ничего подобного, дорогой мой Г.! Да вы сами не представляете, какой вы замечательный доктор. Нет-нет, исключено. Я отправлюсь на войну
лично, даже если войду в число первых жертв», — а потом что? Теоден, конечно же, подумает и, пожалуй, скажет вслух: «Тем слаще буду я спать»! Но люди, которые так мыслят, на современном языке просто не говорят. Можно написать «Тем спокойнее мне будет лежать в могиле» или «Я крепче усну в могиле, нежели спал бы, оставшись дома», — если угодно. Но этот образ мыслей отдает фальшью, возникает разлад между словом и значением. Ибо король, который изъясняется современным стилем, в таких терминах просто не мыслит, и любая ссылка на мирный сон в могиле окажется в его устах нарочито архаичным оборотом речи (при любой формулировке), гораздо большей подделкой, нежели собственно «архаический» английский, которым я воспользовался. Все равно как если бы какой-нибудь нехристианин ссылался на христианскую догму, которая на самом деле нимало его не трогает.Или взять стр. 127 как пример «архаизации», которую никак нельзя оправдать как «драматическую», поскольку использована она не в диалоге, но в авторском описании того, как гости вооружаются, — кажется, этот момент особенно тебя удручил. Но подобные «героические» сцены не встречаются в современных условиях, к которым принадлежит и современный язык. Так зачем же сознательно игнорировать и отвергать богатства английского языка, предоставляющие нам такой выбор стилей — не оставляющих места для непонимания.
Я вижу не больше причин к тому, чтобы не воспользоваться более лаконичным и живым старинным стилем, нежели к тому, чтобы заменить устаревшее оружие, шлемы, щиты и кольчуги на современную военную форму.
«И шлемы тоже выбрали они» — архаика. Некоторые (ошибочно) классифицируют это как «инверсию», поскольку нормальный порядок слов — «Также они выбрали шлемы» или «заодно они выбрали и шлемы». (Настоящий совр. англ.: «А еще они подобрали себе по шлему и круглому щиту».) Но это не есть нормальный порядок, и если совр. англ. утратил умение ставить слово, подлежащее выделению (в силу соображений образности, эмоциональности или логики) на приметное первое место, не добавляя при этом множества маленьких «пустопорожних» словечек (как говорят китайцы), так тем хуже для него. И тем для него лучше, чем скорее он этот фокус освоит заново. И надо же кому-то начать обучение — на собственном примере.
Мне очень жаль обнаружить, что и ты оказался во власти грандиозного заблуждения XX в.: что, дескать, его словоупотребления per se /*Сами по себе (лат.)*/ и просто как «современные» — независимо от того, действительно ли они более лаконичны, ярки (или благородны!) — отчего-то более уместны, нежели словоупотребления всех иных времен, так что не воспользоваться ими (даже когда по тону они абсолютно не подходят) — это солецизм /*Намеренное нарушение грамматики или морфологии без ущерба для значения (ритор.)*/, ложный шаг, промах, от которого друзья передергиваются или выходят из себя. Стряхни же с себя сию временную ограниченность! А кроме того (скажу, не педантствуя), научись отличать подделку от подлинного антиквариата — ведь если не хочешь, чтобы торговец обвел тебя вокруг пальца, так уж поневоле расстараешься!
[Здесь черновик заканчивается.]
1. В оригинале — «thou (n')wost not», 2 л. ед. ч. от «wit» (apx. «знать, ведать) с факультативным двойным отрицанием.
172 Из письма в «Аллен энд Анвин» 12 октября 1955
[«Аллен энд Анвин» назначило публикацию «Возвращения Короля» на 20 октября 1955 г.]
Так не подведите же: непременно 20 октября! Позже уже никак нельзя. 21 числа мне предстоит читать первую «О'Доннелловскую лекцию» /*Чарльз Джеймс О'Доннелл учредил фонд О'Доннелла для содействия исследованиям в области кельтологии.*/ (с опозданием), и остается лишь надеяться, что значительная часть моей аудитории будет клевать носом, засидевшись допоздна накануне, и не заметит толком, насколько явно не гожусь я в лекторы по кельтологии [1]. Как бы то ни было, хочу деликатно сослаться на книгу, поскольку говорить я собираюсь в том числе и о «кельтскости» и в чем она, собственно, состоит как лингвистическая модель.
1. Лекция Толкина «Английский и валлийский», первая из цикла О'Доннелловских лекций, была прочитана в Оксфорде 21 октября 1955 и опубликована в: «Англы и бритты: О'Доннелловские лекции», «Юниверсити оф Вейлз пресс», 1963.
173 Из письма к Катерине Фаррер 24 октября 1955
[Книга «Возвращение Короля», как и было обещано, вышла 20 октября.]
Поскольку (несмотря на то, что я свалился с больным горлом, так что ни о каких лекциях вплоть до прошлой пятницы речь вообще не шла) я сумел-таки прочесть О'Доннелловскую лекцию об английском и валлийском (в пятницу), неакадемические обязанности с меня сняли, и Книга закончена — вот только к т. III уже требуется список опечаток для переиздания, включающий в себя существенные ошибки по всему тексту: эта неделя закончится — и я стану куда свободнее.....
Не устаю удивляться тому, как приняли «Кольцо», и радуюсь несказанно. Однако я вовсе не считаю, будто дал толчок некоему новому течению. Не думаю, что маленькое, смахивающее на хоббита существо — равно как и человек любых габаритов, — на такое способны. Если течение действительно существует (а мне кажется, что да), тогда мне просто повезло его уловить, а сам я — всего лишь его частица.....