Пить, петь, плакать: пьесы

Ночлегов. Он говорит, что его любил не тот кто-нибудь, которого любил он, а кто-нибудь другой. Ну, другой кто-нибудь.

Скай. Вот путаница-то.

Стрелец. У меня только прошлой весной все сложилось. Была очень счастливая весна. Я работал сторожем на кладбище. Там так хорошо, особенно после дождя. И как назло в мою смену пришли сатанисты и все разгромили. И ведь такая хилая, некормленая мелюзга, а сколько крестов завалили... Меня выгнали с треском. Но я не огорчался, поступил работать в «Гербалайф», и у меня была любимая женщина... Но однажды утром она пошла в парикмахерскую и больше не пришла.

Ночлегов. Может, там очередь, в парикмахерской?

Стрелец. От страданий я страшно растолстел. Стоял в метро такой толстый со значком «Хочешь похудеть, спроси меня как». И все смеялись. Из «Гербалайфа» меня тоже выгнали. Я решил застрелиться, пистолет одолжил. Сижу на кухне, а на балконе кошки трахаются. Неудобно же как-то при кошках... Так и не застрелился...

Женщина. А ты, парень, не робей! Что скапустился? У тебя таких гадин миллион будет. Ишь, стреляться удумал из-за каких-то зараз...

Стрелец. Каких гадин? Я не хочу гадин, я жениться хочу...

Ночлегов. Не считается. Рассказал ерунду какую-то. Давай, Скайка, говори свою историю, и будем ужинать. Шампанское пить. Новый год встречать.

Скай. Любовь... Ну и слово! Что это такое?

Ночлегов. Посмотри в словаре иностранных слов.

Скай. Такое дурацкое слово. Однажды я написала это смешное слово очень большими буквами на стене. Меня забрали в милицию. И быстро отпустили. Был восемьдесят первый год, солдаты сажали аллеи дружбы в афганских деревнях...

Ночлегов. Нетушки, нетушки...

Стрелец. Ты давай не про слово рассказывай, а про настоящую любовь.

Скай. История про настоящую любовь! Исполняется впервые! Слабонервных просим удалиться.

Женщина. Миш, Миш, ты погляди, какая штуковина.

(Заводит шкатулку.)

Скай. Жил-был Алеша. Он меня ни капельки не любил. А я его жутко любила. Он был очень умный. Из Питера.

Стрелец. Питерские вообще страшно умные.

Скай. Ему было семнадцать лет, а мне шестнадцать. Вот однажды приходит он ко мне в гости про всякие книжки разговаривать и вдруг спрашивает: «А у тебя выпить есть»? Потому что кроме книжек он еще любил выпить, успел уже как-то приучиться в семнадцать лет. Я достала из холодильника родительскую бутылку водки, запотевшую такую. И он ее поцеловал. А мне так обидно стало. Лучше бы он меня поцеловал.

Шкатулка перестает играть.

Ночлегов. Вот и сказка вся.

Стрелец. А пригласи меня в гости, Скай.

Стрелец, Ночлегов и Скай наряжают елку. Уполномоченные бродят по саду и дому, считают яблони, говорят о том, что надо их спилить и сделать спортплощадку, могут что-нибудь отвинчивать и выносить, просто разбирать дом по кускам.

Ночлегов. И что?

Стрелец. Чем дело-то кончилось? Поцеловал он тебя или нет?

Скай. Поцеловал. Это ведь он только сначала меня не любил, а потом очень даже полюбил. Так бывает. Я в Москве, он в Питере. Школу прогуливать приходилось. На третьих полках зайцами ездили друг к другу в гости. Все время снимали с поездов и сажали в детприемник в городе Пушкино. Сидишь, бывало, там в детприемнике, стихи сочиняешь...

В это время, стуча сапогами, входит человек в очочках, с клочком бумаги в вытянутой руке.

Человек. Кто тут уполномоченные? Вам телефонограмма!

Мужчина (берет листочек, читает и хватается за сердце). Господи! Это когда же?

Женщина (смотрит в листочек и причитает). И конца-краю нету, конца-краю! Куда же нам теперь деваться-то горемычным?!

Причитая и рыдая, все трое удаляются.

Ночлегов. Вот и перестали мерещиться.

Стрелец. Даже топор забыли...

Ночлегов. Ну, и где же он теперь, умник ваш питерский?

Скай пожимает плечами.

Спился небось с кругу.

Стрелец. Питерские обычно жутко спиваются.

Скай кивает и разводит руками.

Ночлегов. Ну уж, сразу – спился. Тоже поди на какой-нибудь Евке-Лоттке женился, сидит себе где-то в Льеже и в ус не дует.

Скай (опять кивает и разводит руками). Раньше меня совсем по-другому звали, Скай – это он меня так называл. Ты небо, ты мое небо, вот как он говорил.

Ночлегов. Может, его найти можно? Вы бы встретились, я бы вам дом отписал. Для зачатий.

Скай. Он очень любил одну английскую песню. Я по-английски ни бум-бум, и он перевел ее для меня. Дни ярки и полны боли...

Ночлегов. Может, найти его? Как его фамилия?

Скай. Так хорошо было. Холодная темная осень, жуткий подъезд где-нибудь на Сретенке или на Лиговке, подъезд называли «парадняк», портвейн и чтение стихов в парадняке, бегали по городу, рисовали папифики на стенах, писали слово «любовь» или слово «мир» и слово «война», но его мы перечеркивали...

Пауза. Слышно, как где-то далеко что-то противно гудит надсадным электрическим звуком. А еще мы с Алешей журнал выпустили. Тиражом десять экземпляров. Там разные стихи, рассказы, московские, питерские. И еще такая смешная сказка про Брежнева... (Смеется.)

Стрелец. Какая? Расскажи сказку.

Скай (давясь от смеха). Ну, я не помню уже...

Ночлегов (угрюмо). Смешная сказка.

Скай. Потом какой-то дядя вдруг меня в Лефортово пригласил, листает наш журнал и говорит: «Ну что это за безобразие? Ну куда это годится»? И отправили меня в спецпэтэу в Верхний Улулуй. Там тоже все время стихи были. «Здесь от дома далеко всем нам дышится легко! Мы не курим и не пьем, стране родной мы наволочки шьем!» Я так привыкла шить наволочки...

Ночлегов. А он-то что, умник ваш питерский?

Скай. А его лечиться положили. Сумасшедший дом номер пятнадцать. Я яблоки ему купила, сигареты. Здравствуй, говорю, Алеша. А он смотрит на меня и молчит. Алеша, это же я. А он все смотрит на меня так прямо-прямо и молчит. Это ему уколы какие-то делали, и он узнавать перестал...

Приближается звук вертолета.

Ночлегов. Господа, послушайте...

Скай (перебивает). Разве журнал – это хулиганство? А меня судили за хулиганство. Слово «любовь» русскими буквами... За что в Улулуй?! Я не хочу!

Ночлегов. Успокойся, не надо... (Орет.) Пожалуйста, не надо!

Свист винтов и рев вертолета перекрывают их голоса. Звук вертолета стихает. Пауза. Стрелец гладит Скай по голове.

Господа. Давайте лучше играть в молчанку.

Все долго молчат. Только слышится тяжелый, безжизненный монотонный звук, надсадное гудение, словно уничтожающее все живое. Первым не выдерживает Стрелец.

Стрелец. Господа! В молчанку играть нет никакой возможности. Давайте лучше в испорченный телефон. Садятся рядком. Стрелец тянется к уху Скай, шепчет что-то ей на ухо. Она дергает плечом, ежится, смеется, шепчет на ухо Ночлегову. Ночлегов обалдело смотрит на нее.