Питер да Москва – кровная вражда

Барон как будто воочию увидел его кривую улыбку. Варяг не обладал громким голосом, не способен был нудно читать мораль, но зато умел так тихо и вкрадчиво сказануть, что жить после этого не хотелось.

– Может быть, ты знаешь, кто это нам натянул нос? Если так, то я с удовольствием послушаю твои соображения. Молчишь?

– Владислав, поверь, я сделал все, что было в моих силах. Просто обстоятельства оказались сильней меня.

– Хорошо. Предположим, ты найдешь этих людей. И что же ты им, интересно, такого собираешься сказать? Может, передашь от нас привет или пожелаешь успеха в бизнесе? Ты разочаровал меня, Барон…

– Влади…

– …ты потерял чутье. Разве не ты пришел к Михалычу с идеей прикупить «Балторгфлот»?

– Осознаю, моя вина. Но все дело в том, что…

– Разве не ты убеждал нас всех, будто компания сама свалится нам в руки?

– Все это мои слова…

– Что дело это верное и принесет нам гарантированную прибыль? А теперь что ты будешь делать – писать обстоятельное завещание? Хочу тебе сказать откровенно, Барон, ты и Михалыча, и меня лично подставил! У нас крупные убытки. И мне еще предстоит объясниться с людьми, которых я уговаривал вступить в долю. Или, может быть, ты сам желаешь объясниться с ними? С Шотой, с Закиром…

– Что ты мне посоветуешь, Владислав? – У Барона дрогнул голос.

– По совести?

– Мне бы хотелось на это надеяться.

– Если по совести… пусти себе пулю в лоб!

Телефонная трубка в руке издавала тонкие короткие гудки. Осторожно, как если бы он держал в руках фужер из тонкого хрусталя, Барон положил трубку на рычаг.

Глава 34 Принимай заказ!

Барон в последний раз окинул взглядом комнату. Сюда он больше никогда не вернется. Жаль! В кармане пиджака лежал авиабилет до Стокгольма. Полгода назад он купил на окраине шведской столицы небольшую виллу с видом на залив. И теперь собрался тайком рвануть туда – залечь на дно.

О своем внезапном отьезде он никому не сообщил. Даже своих телохранителей он сегодня отослал, отыскав для своего поступка вполне правдоподобную причину. Единственный человек, кто был в курсе его планов, – двадцатисемилетняя сожительница Клава, которая умела ладить с ним, даже когда он находился в самом дурном расположении духа. Клава была с ним уже три года.

Барон решил сполна наградить ее за долготерпение: они расписались три дня назад, а вчера он отправил ее в Швецию обживать новое гнездышко.

Захлопнув дверь, Барон почувствовал вдруг облегчение: прошлая жизнь осталась за порогом дома. Конечно, если дела пойдут так, как он планирует, то уже через год сможет вызвать туда свою бригаду, которая поможет ему не только прочно закрепиться в Скандинавии, но и потрепать богатых потомков викингов. Благо что ехал он не на пустое место – несколько лет назад в Стокгольме осели четверо законных с Алтая, набивших руку на торговле рыбными полуфабрикатами, и каждый из них желал бы видеть его своим компаньоном.

В бумажник Барон аккуратно вложил три кредитные карточки – «Виза», «Америкен экспресс» и «Дайнерс клаб», каждая из которых тянула на полтора миллиона долларов.

В руке Барон держал кейс, где были уложены пара свежих рубашек, носки, бритва и прочая мелочовка, не стоящая внимания подозрительного таможенника. Он вполне может сойти за российского командированного, успешно осваивающего цивилизованный Запад…

Воспрепятствовать его отъезду мог только Варяг, но, судя по последним событиям, держателю российской общаковской кассы сейчас было не до него.

На Варяга развернул охоту сибирский отморозок Колян, и смотрящий России занял круговую оборону в своем хваленом особняке. Говорят, даже вызвал на подмогу Сержанта…

«Ну пусть за ним поохотятся, – злорадно подумал Барон, – авось не сразу заметят, что я ноги сделал…» Вечерний воздух дышал прохладой. Барон любил сумерки – то неуловимое время суток, когда день еще не сдал свои позиции и точно замер в ожидании скорого покоя. Недалеко от подъездной аллеи стоял грузовик «УАЗ». Его большой кузов под тентом загораживал выезд на улицу. Чертыхнувшись, Барон выбросил недокуренную сигарету и с улыбкой подумал о том, что это, дай бог, самое тяжелое испытание, которое его ожидает на пути в Стокгольм. Но тут тент распахнулся, и последнее, что он увидел в своей жизни, – направленный в лицо пистолет. Длинный ствол слегка вздрогнул, и раскаленный кусок свинца, обретя долгожданную свободу, вошел Барону в левый глаз и, пробуравив мягкий мозг, вышел через шею, оставив после себя кровавую дыру с рваными краями.

Барон, все еще цепляясь за жизнь, косо сполз на асфальт и уставился уцелевшим глазом на «УАЗ».

Тент запахнулся. Мотор деловито заурчал, и грузовик выехал на улицу. Послышались сердитые визги клаксонов, и еще через несколько секунд «УАЗ» влился в поток транспорта.

Слон считал себя человеком Филата. Хотя бы потому, что последние два года он работал только на него. Сотрудничество с авторитетным вором его вполне устраивало – это было престижно. Филат – это высокий уровень, а следовательно, и сам Слон поднялся на приличную высоту. Иные убивают за бутылку водки, другие – за жалкий «лимон» в деревянных, которого не хватает даже на ужин в ресторане, и только избранные, такие как Слон, составляют элитный слой профессиональных киллеров и получают за убийство ровно столько, сколько на самом деле и стоит жизнь его очередной жертвы.

Ровно через сорок минут Слон, оставив «УАЗ» на стоянке перед автосервисом, вошел в темный гараж и сел за стол в углу. Зажег настольную лампу. Вытянул вперед руки. Ладони даже не дрогнули. Хорошо. Вот что значит профессионализм. Он просидел неподвижно минут десять. Потом придвинул к себе разбитый телефонный аппарат, перетянутый изолентой. Набрав номер, он произнес только одну фразу:

– Принимай заказ!

Глава 35 Что там стряслось?

– Вышла на Невский, – прозвучал из сотового телефона тревожный голос Глеба. – Остановилась у витрины… Что-то разглядывает. Повернула направо. Стоит у канала, задумчиво смотрит на воду… Снова пошла.

– Не теряй ее! Следуй за ней да смотри, чтобы не заметила! – очень серьезно напутствовал Филат. – Если упустите, голову оторву.

– Все понял, – вновь отозвалась рация голосом Глеба. – Оглянулась. У меня создается впечатление, что она хочет проверить, не топает ли за ней кто-нибудь следом.

– Тебе не показалось, так оно и есть. Постарайся быть повнимательнее.

– Все понял. Постараюсь.

Рита не догадывалась ни о близком присутствии Филата, ни о преследующем ее соглядатае. Для Риты он еще со вчерашнего вечера находился в Москве. Спектакль был разыгран классически. Филат выразил печаль по поводу расставания с ней и, чтобы рассеять последние сомнения в ее умной голове, стал складывать вещи в любимый кейс. Маргарита сделала слабую попытку напроситься к нему в попутчицы, но, когда Филат объяснил, что впереди его ожидает очень серьезный разговор с шефом, она надула губы и фыркнула: