Питер - Москва. Схватка за Россию
Шрифт:
«Мы знаем, – утверждали в Москве, – банковских дельцов, которые много говорят о пробуждении инертной России, но не создают ничего. Правда, около них все как бы "движется" и "работает", но это простая купля-продажа, перетряска и перекраска старья и перевод капиталов из одних предприятий в другие. Эти лица не создают новой России» [750] .
Представители купечества утверждали, что с начала войны питерские банкиры занялись выкачиванием денег из своих местных отделений. Все это сказывается на состоянии местной промышленности и торговли: вместо того чтобы их развивать, банки оперируют деньгами в Петрограде, занимаясь различного рода спекуляциями. В результате провинциальные филиалы превращаются в своего рода ширму для разных выгодных дел, которые вершатся в кабинетах фешенебельных столичных ресторанов. [751]
750
См.: Турский Н. Рост акционерных коммерческих банков в России // Коммерсант. 1916. 4 января.
751
См.: Деятельность петроградских коммерческих банков в провинции // Коммерческий телеграф. 1916. 14 января.
Характеризуя положение дел в банковской сфере Москвы после 1914 года, следует сказать о двух видных семействах – Второвых и Рябушинских, которые стремились занять более прочные позиции в финансовой элите России, потеснив столичные банки. Н.А. Второв решил получить контроль над Сибирским торговым банком, располагавшим филиальной сетью в Поволжье, на Урале и в Сибири. Торговый дом, возглавляемый Второвым, издавна имел в этих регионах устойчивые коммерческие интересы. К началу 1916 года он и его партнеры уже приобрели крупный пакет акций этого финансового учреждения; больше было только у основных владельцев – семьи М.А. Соловейчика [752] . Однако в январе глава банка скоропостижно скончался в возрасте 43 лет; московская группа акционеров решила воспользоваться моментом и выбить банк с питерской орбиты [753] . Для этого москвичи вступили в переговоры с родственниками Соловейчика, но тут им пришлось столкнуться с еще одним претендентом. Речь идет об известном питерском дельце И.П. Манусе, который в начале 1913 года уже пытался «взорвать» Сибирский банк изнутри и сменить его руководство; тогда эту попытку удалось нейтрализовать [754] . Теперь Манус развил не менее бурную деятельность. Подойдя к делу творчески, он предложил акционерам слияние Сибирского банка с Соединенным
752
См.: Коммерсант. 1916. 9 января.
753
См.: Коммерческий телеграф. 1916. 23 января.
754
См.: Шемякин И.Н. О некоторых экономических предпосылках Великой Октябрьской революции (К истории финансового капитала) // Социалистические преобразования в СССР и их экономические предпосылки. М., 1959. С. 35.
755
См.: К предстоящему общему собранию Сибирского торгового банка // Коммерческий телеграф. 1916. 12 марта.
756
См.: Гиндин И.Ф., Шепелев Л.Е. Банковские монополии в России накануне Великой Октябрьской революции // Исторические записки. Т. 66. М., 1965. С. 39.
757
См.: Коммерческий телеграф. 1917. 14 января.
Правда, для Н.А. Второва это уже не имело значения, поскольку он нашел, к чему приложить свои силы. Новые возможности открылись благодаря следственной комиссии генерала Н.С. Батюшина, о которой говорилось выше. Одним из первых результатов ее работы стал арест уже упоминавшегося банкира Д.Л. Рубинштейна. Весной 1916 года он сумел заполучить московский «Юнкер-банк», переведя его правление в столицу. Под новым началом банк вел довольно агрессивную политику, доставлявшую немало хлопот купеческой буржуазии. За короткое время «Юнкер» приобрел целый ряд московских предприятий: Мытищинский вагоностроительный завод, фабрику Алексеевых в Сокольниках, складские помещения для хранения хлопка и масла, земельные участки [758] . Но внезапный арест быстро охладил коммерческую прыть Рубинштейна; оказавшись в псковской тюрьме, он не смог отказаться от предложения сбыть принадлежавший ему актив. Покупателем был Второв: он приобрел 48 тыс. акций «Юнкер-банка» за 20 млн руб., причем сделка была совершена с письменного согласия арестованного банкира [759] . Войдя в привычную роль хозяина, Второв начал реорганизацию. Банк получил новое название – Московский промышленный, его правление возвращалось в Первопрестольную; привлекались и новые акционеры, список которых впечатляет. В нем значилось около тридцати видных предпринимателей: Кнопы, А.И. Коновалов, Н.Т. Каштанов, Н.М. Бардыгин, Н.И. Гучков, братья Тарасовы, И.Д. Сытин, Л. Рабенек, И.А. Морозов и др. Цели новых владельцев декларировались предельно ясно: освободить банк от влияния петроградских финансовых кругов и сосредоточиться на развитии промышленности центра и Поволжья [760] . Овладение «Юнкер-банком» явилось крупной победой купеческой буржуазии на финансовом поприще не только за период войны, но и за все последнее десятилетие царской России. Этот успех был признан и оценен финансовыми кругами Петрограда. 13 октября 1916 года в одном из московских ресторанов состоялся банкет по случаю вступления Н.А. Второва в среду крупных банковских деятелей. На банкет прибыли представители петроградских банков во главе с А.И. Путиловым, который произнес приветственную речь. Выразив благодарность, Второв заговорил о намерениях участвовать в развитии промышленности Центральной России [761] . Однако вскоре после отъезда столичных финансистов Московский промышленный банк обнародовал гораздо более обширные планы, чем те, что были оглашены на банкете. Было объявлено о создании специального бюро по оценке перспектив различных предприятий с целью приобретения их акций; прежде всего речь шла о приобретении ценных бумаг горных и металлургических обществ. Для этого предполагалось координировать усилия с еще двумя-тремя банками Москвы [762] .
758
См.: Коммерсант. 1916. 10 июня; 25 июня.
759
См.: Продажа Юнкер-банка // Финансовое обозрение. 1916. №15. август. С. 10-11.
760
См.: Коммерческий дневник // Утро России. 1916.1 сентября; 2 сентября.
761
См.: В биржевых кругах // Финансовая газета. 1916. 15 сентября.
762
См.: Планы Московского промышленного банка // Коммерческий телеграф. 1916. 27 октября.
Вторая московская купеческая фамилия, особенно проявившая себя в борьбе со столичными финансовыми структурами в этот период, – Рябушинские. Выбор братьев Рябушинских пал на Русский торгово-промышленный банк. Он имел неплохую историю, развитую филиальную сеть и входил в число ведущих финансовых учреждений Петрограда. Летом 1915 года банк неожиданно для многих попал в сложную ситуацию: из-за каких-то неудачных махинаций покончил жизнь самоубийством председатель правления В.П. Зуров, занимавший эту должность более двадцати лет; директор-распорядитель И.М. Кон был вынужден подать в отставку [763] . Рябушинские сочли момент удачным, и близкие к ним волжские купцы Сироткин и Башкиров начали скупать на рынке акции Русского торгово-промышленного банка [764] . Параллельно с этим интенсивно налаживались контакты с основными владельцами этого финансового актива: с бывшим управляющим Государственным банком А.В. Коншиным и с англичанами во главе с бизнесменом Ч. Криспом (причем пакет, принадлежащий последним, был заложен, фактически им распоряжалась Особенная канцелярия по кредитной части Министерства финансов). Поначалу Рябушинским сопутствовал успех: в руководящие органы Русского торгово-промышленного банка вошли их ставленники Д.В. Сироткин и В.Е. Силкин (А.Г. Карпов взял самоотвод) [765] . Ознакомившись с делами, как говорится, изнутри, новые владельцы пожелали вести дела без участия каких-либо иных лиц. Но если А.В. Коншин согласился уступить свой пакет акций, то с долей Криспа этого не произошло: чиновников из Министерства финансов явно не устраивало, что банк полностью окажется в руках Рябушинских и их партнеров. В результате последние, осознав тщетность переговоров с Министерством финансов, сбыли свой пакет акций тому же А.В. Коншину [766] .
763
См.: Записка М.П. Рябушинского «Цель нашей работы». Ноябрь–декабрь 1916 года // Материалы по истории СССР. Т. 6. М., 1959. С. 631.
764
См.: Скупка акций Торгово-промышленного банка // Коммерческий телеграф. 1916. 16 февраля.
765
См.: Акционерное дело // Финансовая газета. 1916. 12 мая.
766
1 См.: Записка М.П. Рябушинского... // Материалы по истории СССР. Т. 6. С. 631.
Однако Рябушинские не отказались от идеи приобрести какой-либо финансовый актив. Они сосредоточились было на скупке акций Волжско-Камского банка, но здесь их тоже ждала неудача. М.П. Рябушинский писал:
«Велась ли покупка неумело, или другие какие-либо причины способствовали этому, но после покупки нами всего около 1200 акций по одной тысяче рублей за каждую цена на них начала быстро расти, для их покупки выступила группа евреев, и цена достигла 1350 руб. Мы остановили дальнейшую покупку, но цель наша не оставлена, а лишь отложена до более благоприятного момента» [767] .
767
См.: Там же.
Еще одна затея Рябушинских была связана со скупкой акций Русского для внешней торговли банка. Столичная «Финансовая газета» информировала, что в конце 1916 года весомый пакет его акций стоимостью почти в 17 млн руб. был приобретен одной московской мануфактурной фирмой «для помещения капитала» [768] . Но и эта сделка не получила своего логического продолжения. Представитель мануфактуры М.П. Рябушинский охарактеризовал намерения группы скупать акции Русского для внешней торговли банка как несерьезные [769] . В конечном счете попытки Рябушинских утвердиться в каком-либо из ведущих питерских банков не удались. Однако интересно другое: вслед за ними по уже опробованному, пусть и неудачно, пути двинется еще один делец, звезда которого внезапно взошла именно в это время. Речь идет о К.И. Ярошинском, наделавшем немало шума и доставившем массу хлопот банковской элите Петрограда уже после февраля 1917 года.
768
См.: Биржевое положение // Финансовая газета. 1917. 6 февраля.
769
См.: Записка М.П. Рябушинского... // Материалы по истории СССР. Т. 6. С. 631.
Говоря об изменениях в положении финансовых учреждений двух столиц за период войны, нельзя пройти мимо взаимоотношений, сложившихся между Русско-французским банком и Московским частным банком, который представлял собой довольно любопытное явление в деловой жизни Первопрестольной. Он образовался на базе московского филиала Петербургского частного коммерческого банка. В 1910 году этот банк, намереваясь сократить финансовые издержки, решил избавиться от филиальной сети. В ходе преобразований руководство московского отделения и пошло на создание самостоятельного учреждения. Его политикой руководили петербургские дельцы, а Москву в новой структуре представляли К.И. Гучков, Ф.Л. Кноп, М.В. Живаго [770] . Но эта группа не являлась крупным держателем акций, хотя и располагала местами в органах управления. В годы войны большую роль в делах Московского частного банка стала играть семья Персиц, начинавшая бизнес в Нижнем Новгороде, а затем освоившаяся и в обеих столицах [771] . Вместе с другими акционерами члены этой семьи все прочнее утверждаются в качестве владельцев еще одной заметной структуры – питерского Русско-французского банка, где совместно с его главой Д.Л. Рубинштейном начинают разрабатывать и осуществлять различные коммерческие проекты. Уже в марте 1916 года Персицы и их родственник И.С. Златопольский получают в руководящих органах этого банка большинство, что позволяет им взять в свои руки бразды управления [772] . Подчеркнем, что хотя представители Д.Л. Рубинштейна, включая его брата, оказались на вторых ролях, эту смену власти в Русско-французском банке нельзя расценивать как недружественный акт. В его основе лежали некие договоренности, приемлемые для обеих сторон. Поэтому отход Рубинштейна от управления происходил абсолютно бесконфликтно. И.С. Златопольский признавал деятельность прежней администрации исключительно плодотворной. Новые собственники ходатайствовали об учреждении специальной именной стипендии Д.Л. Рубинштейна в Петроградском университете и Институте высших коммерческих знаний и постановили выделить соответствующие средства. Кроме того, было решено создать фонд Рубинштейна для помощи служащим банка, потерявшим трудоспособность, а также поместить его портрет в зале заседаний правления [773] . Помимо красивых жестов новых и старых акционеров связывали общие дела. В частности, проект акционерного общества «Зерно-Сахар»: основной его капитал планировалось довести до 8 млн руб. и приобрести шесть рафинадных заводов; в правлении предприятия заседали И.3. Персиц, И.С. Златопольский, Д.Л. Рубинштейн, И.С.
Гольдберг [774] . Очевидно, что в данном случае эти дельцы не собирались сводить на нет влияние питерских банкиров, как в историях с Н.А. Второвым или Рябушинскими. Перечисленные предприниматели не являлись для московской деловой элиты своими, их вовлеченность в дела купеческих верхов Первопрестольной была несравненно слабее, чем, к примеру, у Кнопов или Вогау. Неслучайно, когда произошел громкий арест Рубинштейна, московская пресса требовала разматывать клубок дальше, выражая надежду, что его партнеры по обществу «Зерно-Сахар» вскоре последуют за ним [775] .770
Подробно об этом сюжете в монографии: Петров Ю.А. Коммерческие банки Москвы (конец XIX века – 1914 год). М., 1998. С. 238-240.
771
См.: Барышников М.В. Деловой мир дореволюционной России: индивиды, организации, институты. СПб., 2006. С. 210-211.
772
См.: Коммерческий телеграф. 1916. 10 марта; 11 марта.
773
См.: Финансовое обозрение. 1916. №7. февраль. С. 32.
774
См.: Покупка шести сахарных заводов // Коммерсант. 1916. 30 марта.
775
См.: Кронин Б. Серьезный прецедент // Коммерсант. 1916. 12 июля.
Не менее острое, чем в банковской сфере, соперничество питерской и московской групп развернулось в металлургической и горной промышленности. Предприятия тяжелой индустрии традиционно принадлежали иностранным собственникам и банковскому капиталу столицы. Однако во время войны купеческая буржуазия серьезно нацелилась на эти активы, ранее не входившие в область ее основных интересов. Сильный удар был нанесен по Коломенскому и Сормовскому машиностроительным заводам, расположенным в Центральной части страны (их контрольный пакет и управление находились в руках Петроградского международного банка). Инициатором атаки выступило известное нам Особое совещание по обороне. Исходя из пожеланий Московского биржевого комитета, оно назначило ревизию Коломенского завода. Московский военно-промышленный комитет не замедлил делегировать туда своего представителя [776] . Вскоре на одном из заседаний Особого совещания уже рассматривался вопрос о неблагоприятном положении дел на заводе, связанном с небрежным исполнением казенных заказов. На повышение производительности труда администрация отвечала понижением расценок, что в конечном счете приводило к уменьшению выпуска необходимой для обороны продукции. Правление завода было признано некомпетентным; предлагалось прекратить выплачивать верхушке заводских управленцев огромное жалованье (которое они сами себе назначили). Совещание одобрило отстранение от должности директора А.П. Мещерского, ставленника Петроградского международного банка. Причем военный министр А.А. Поливанов потребовал от А.И. Вышнеградского (главы банка) объяснений по поводу прозвучавшей в адрес завода критики [777] . В деловых кругах столицы это породило множество толков, ведь инженер Мещерский, прекрасно знакомый банковским кругам, уже более десяти лет успешно справлялся со своими обязанностями [778] . Лишь активные действия членов совещания от Государственного совета (Ф.А. Иванова, С.И. Тимашева, В.И. Тимирязева и др.) позволили защитить администрацию и добиться отмены постановления об отстранении Мещерского [779] . Несмотря на благоприятный для владельцев исход инцидента, Коломенский и Сормовский заводы не увидели спокойной жизни. Московские биржевики выступили против Петроградского международного банка, пытаясь скупить контрольный пакет акций этих предприятий на открытом рынке. Промышленники во главе с Рябушинскими полагали, что, постепенно приобретая ценные бумаги от мелких держателей, они смогут добиться мест в правлении заводов и тем самым нейтрализовать влияние ненавистного им столичного банка [780] . Деловая пресса Питера отмечала: к осени 1916 года вокруг акций данных активов царил небывалый ажиотаж. [781]
776
См.: Последние вести // Финансовая газета. 1915. 17 августа.
777
См.: Журнал №31 от 9 декабря 1915 года // Журналы Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства. М., 1975. С. 481.
778
См.: Последние вести (устранение А.П. Мещерского) // Финансовая газета. 1915. 17 декабря.
779
См.: Журнал №45 от 3 февраля 1916 года // Журналы Особого совещания... Ч. 1. М., 1977. С. 78.
780
См.: Борьба из-за пакета Сормовских акций // Биржевой курьер. 1916. 25 ноября.
781
См.: Движения с Коломенскими и Сормовскими акциями // Биржевой курьер. 1916. 30 ноября.
Добавим, что этот ажиотаж серьезно подогревали планы руководителей Петроградского международного и Учетно-ссудного банков по созданию мощнейшего металлургического холдинга. Летом 1916 года ими было объявлено о покупке значительной части акций Белорецких заводов. На общем собрании совладельцев этих заводов – акции были предъявлены названными питерскими банковскими структурами. Намечался перевод правления из Москвы в Петроград; новую администрацию доверили возглавить А.П. Мещерскому, полгода назад признанному Особым совещанием по обороне «некомпетентным» [782] . Следующим шагом, намеченным банками, должно было стать приобретение Выксунских заводов и рудников (Центральная Россия). Это общество, в свое время учрежденное немецкими подданными во главе с А. Лессингом, обладало большими ресурсами и потенциалом. С началом войны немцев вывели из администрации; управлять заводами стали чиновники из Министерства финансов. Но затем акции перспективного предприятия начал активно скупать Петроградский международный банк; инженер Мещерский разработал проект, по которому Выксунские заводы и рудники вливались в те же Коломенское и Сормовское общества; планировалось проведение железнодорожной ветки, необходимой для объединения этих производств [783] . Однако дело не пошло гладко: воспрепятствовать этим планам взялось московское купечество, интриговавшее против Петроградского международного банка. Претендентами на покупку Выксунских заводов выступила группа дельцов во главе с Д.С. Сироткиным; они посетили Министерство торговли и промышленности, где горячо обосновали свои претензии. Сироткин, как глава Нижегородского ВПК, заявлял о приоритете интересов кустарей, работающих на оборону: им требуется бесперебойное и гарантированное обеспечение сырьем, то есть железом [784] . В унисон с Сироткиным действовали братья Рябушинские, А.И. Кузнецов и другие; никто из них не желал допустить усиления банковской группы посредством поглощения такого перспективного актива. Министр торговли и промышленности В.Н. Шаховской пытался примирить конкурентов. Он предлагал осуществить такую сделку: по 1/3 – Петроградский международный банк, сами заводы и московская группа. Но москвичи категорически отказались от этого предложения. И вроде бы не напрасно: их заявка на покупку была признана победившей. Однако правление Коломенского и Сормовского заводов тут же оспорило итоги торгов. В дело включился министр путей сообщения А.Ф. Трепов (вскоре назначенный премьером). Он добился отмены результатов конкурса, также мотивируя свою настойчивость нуждами обороны и необходимостью исполнения ведомственных заказов [785] . В итоге Совет министров постановил передать заводы в ведение министерства; московским соискателям оставалось лишь выразить свое разочарование.
782
См.: Финансовое обозрение. 1916. №14. Июль. С. 15.
783
См.: Захват банками Выксунских горных заводов //Коммерческий телеграф. 1916. 19 сентября.
784
См.: Продажа Выксунских заводов // Финансовая газета. 1916. 22 сентября.
785
См.: Борьба вокруг Выксунских заводов // Коммерческий телеграф. 1916. 19 ноября.
Вмешательство А.Ф. Трепова и срыв уже, казалось бы, завершенного москвичами дела имели вполне конкретные причины. Экономическая жизнь первой половины 1916 года ознаменовалась крупным конфликтом, в котором одним из центральных участников оказался родной брат министра В.Ф. Трепов. Вместе с банкирами А.И. Путиловым и А.И. Вышнеградским он подготовил проект по учреждению в Сибири Кузнецкого металлургического завода. Проект был представлен в Министерстве торговли и промышленности, и глава ведомства В.Н. Шаховской нашел его полезным для страны. Проект предусматривал соглашение между организуемой компанией «Кузнецкие каменноугольные копи» во главе с В.Ф. Треповым и Министерством путей сообщения в лице А.Ф. Трепова на поставку железнодорожных рельс не менее 10 млн пудов в течение десяти лет с отсрочкой на четыре года. Для скорейшей реализации дела создатели компании рассчитывали на получение из бюджета аванса в размере 20 млн руб. [786] Однако на соединенном заседании бюджетной и финансовой комиссий Государственной думы проект банкиров по докладу прогрессиста В.А. Ржевского был отвергнут как не отвечающий интересам государства. Учредителям компании предложили компромисс: согласиться, чтобы в прибылях на равных участвовала и казна, но те сочли это неприемлемым. После этого обсуждение сосредоточилось на возможности строительства казенного предприятия вообще в другом районе [787] .
786
См.: Приложения к Стенографическим отчетам Государственной думы. Созыв IV. Сессия 4. Вып. 5. Пг., 1916. №341.
787
См.: Там же.
В выступлениях на пленарных заседаниях думы решение, принятое на соединенном заседании, признавалось правильным [788] . Тем не менее в начале июня 1916 года В.Н. Шаховской повторно внес проект на рассмотрение законодателей. Для достижения успеха выбрали оригинальный ход: основным лоббистом проекта среди законодателей стал член Государственного совета из академической группы проф. Е.Л. Зубашев [789] . Ученик Д.И. Менделеева, входивший в Прогрессивный блок и кадетскую партию, взялся смягчить отношение оппозиционных кругов к проекту, делая акцент на его значении для Сибири. Но, как с удовольствием констатировало издание «Утро России», у проекта не нашлось защитников в нижней палате. Зато многие там задавались вопросом, почему Путилов и Вышнеградский, руководя крупными банками, не берутся сами финансировать дело, в перспективах которого уверяют [790] . Участники проекта, вызвавшего большой публичный резонанс, не скрывали раздражения. В.Ф. Трепов через «Финансовую газету» выражал сожаление, что политические пристрастия не позволили депутатам понять суть предложений и теперь осуществление нужного для страны дела откладывается [791] . Очевидно, не меньше был разочарован и министр путей сообщения А.Ф. Трепов – основной заказчик не состоявшегося по вине Думы предприятия. Ведь в тех случаях, когда санкции законодателей не требовалось, он с готовностью шел навстречу партнерам своего брата [792] . Безусловно, все продвигавшие этот проект понимали, кто является вдохновителем подобных сценариев. «Биржевой курьер» писал:
788
Например, см.: Выступление А.С. Посникова // Государственная дума. Стенографические отчеты. Созыв IV. Сессия 4. Часть 3. Заседание 23 от 18 февраля 1916 года. Стб. 1876-1877; Выступление В.М. Вершинина // Там же. Заседание 40 от 22 марта 1916 года. Стб. 3798.
789
См.: Грандиозный металлургический завод // Коммерсант. 1916. 6 июня.
790
См.: Отказ в субсидии // Утро России. 1916. 12 июня.
791
См.: Трепов В.Ф. Кузнецкий металлургический завод (Письмо в редакцию) // Финансовая газета. 1916. 23 июня.
792
Например, в то время, когда нижняя палата отвергала проект субсидии Кузнецкому предприятию, А.Ф. Трепов удовлетворил ходатайство Путилова и Вышнеградского об обществе Прикаспийской железной дороги. Банкиры были обязаны, для признания общества состоявшимся, оплатить 50% акций общества и внести средства в бюджет не позднее года со дня подписания устава. Но они обратились с прошением, где, ссылаясь на трудности военных условий, писали о невозможности собрать необходимую сумму. Французы, принимавшие участие в подписке на акции, попросили об отсрочке взноса. А.Ф. Трепов вместе с министром финансов П.Л. Барком признали заявление учредителей заслуживающим уважения и подтвердили их права на образование общества Прикаспийской железной дороги // Финансовая газета. 1916. 18 апреля.