Питерский гость

Харлюзинъ всталъ въ позу.

— Генералъ! Совсмъ генералъ! умилялся на него Иванъ Захаровъ.

Черезъ пять минутъ Харлюзинъ и Иванъ Захаровъ вышли изъ избы на улицу села Подлснаго.

III

Иванъ Захаровъ и купецъ Иванъ Тимофичъ Харлюзинъ брели по улиц села Подлснаго. Харлюзинъ былъ въ черномъ сюртук, въ шляп цилиндр и въ медаляхъ на ше и въ петлиц. Иванъ Захаровъ тоже пріодлся, напяливъ на себя синій кафтанъ и новый картузъ съ глянцевымъ козыремъ. Харлюзинъ шелъ важно, попыхивалъ сигарой и гордо смотрлъ по сторонамъ. Иванъ Захаровъ шелъ около, тоже курилъ сигару, то и дло поплевывая, и разсказывалъ о достопримчательностяхъ села.

— Вотъ у этого мужика нон по весн двухъ коней увели, кивалъ онъ на избу. — Въ раззоръ разорили человка.

— Пошаливаютъ разв у васъ? спросилъ Харлюзинъ.

— А гд нон не пошаливаютъ, братецъ! Везд пошаливаютъ. Народъ совсмъ Бога забылъ. А цигарки, Иванъ Тимофичъ, у васъ важныя, должно-быть дорогія.

— Эти двугривенный. Дешевле не курю.

— Двугривенный десятокъ — цна хорошая. Впрочемъ, по цн и товаръ важный.

— Какъ двугривенный десятокъ? Экъ ты хватилъ! Двугривенный штука.

— Каждая штука двугривенный! Господи Іисусе! Ну, братецъ, теперь я вижу, что вы и впрямь большой человкъ. Вдь на двугривенный-то сороковка водки да и съ закуской…

— По праздникамъ, братецъ ты мой, даже въ три гривенника сигары курю.

— Въ три гривенника… А?!. И моя цигарка, стало быть, двугривенный стоитъ?

— Того же калибра, что и моя.

— Фу, ты пропасть! Даже и курить-то жалко. Мосей Гавриловъ! Подь-ка сюда! поманилъ Иванъ Захаровъ стоявшаго у колодца мужика и только что сейчасъ отвсившаго поклонъ. — Поди сюда… Чего ты?.. На-ко-съ, покури цигарки, затянись. Вотъ такъ. Чуешь ли ты, что это за цигарка? Двигривенный вдь стоитъ. Штука двугривенный.

Мужикъ прищурился, недоврчиво улыбнулся и сказалъ:

— Толкуй!

— Не вритъ, Иванъ Тимофичъ, обратился Иванъ Захаровъ къ Харлюзину. — Да вдь это вотъ прізжій братецъ мн далъ. Онъ дешевле-то и не куритъ.

Мужикъ продолжалъ ухмыляться.

— Дать ему разв двугривенничекъ? спросилъ Харлюзинъ.

— Дайте, коли милость есть. Онъ выпьетъ и за васъ Богу помолитъ. Вотъ прізжій братецъ мой, именитый купецъ Харлюзинъ; хочетъ теб дать двугривенничекъ на вино, Мосей Гавриловъ. Кланяйся и благодари.

— На этомъ благодаримъ покорно, поклонился мужикъ, взявъ деньги.

— Ну, вотъ… Иди теперь и выпей за благополучный пріздъ нашего гостя, да выпей хорошенько и чувствуя. Видишь, сколько у него царской-то милости навшано. Гость большой, именитый.

Показался урядникъ въ высокихъ сапогахъ. Онъ прямо направился къ Харлюзину и отдалъ ему честь.

— Позвольте познакомиться. Здшній урядникъ Трифонъ Федотовъ… Слышалъ, что пріхали, хотлъ забжать къ Ивану Захарову, чтобъ личное лицезрніе для перваго знакомства сдлать съ вами, но дла и дла. сказалъ онъ, протягивая руку.

— Наши охранители и защитники… указалъ на урядника Иванъ Захаровъ. — Трифонъ Федотычъ, на-ка, попробуй, какія мой гость цигарки-то куритъ. Двугривенный штука. Вотъ и мн пососать далъ.

— Зачмъ же имъ изо рта въ ротъ… перебилъ Харлюзинъ. — Вотъ мы ихъ цльной сигарочкой презентовать можемъ.

Урядникъ закурилъ сигару.

— Цигарка, дйствительно, первый сортъ. Вы вотъ нашего станового попотчуйте, когда къ нему подете, сказалъ онъ.

— А нешто надо хать?

— Да вдь съ кмъ же вамъ иначе по вашему образованію компанію водить? Вы человкъ полированный, а здсь у насъ все народъ срый. Отецъ Никодимъ разв только, да учитель… Но учитель у насъ не того… Не совтую вамъ съ нимъ связываться.

— А что?

— Идей много… Головное мечтаніе обширное… А ежели такъ разглядть, по настоящему, то просто, извините, сволочь. Нтъ, вы къ господину становому-то приставу създійте. Създійте, тогда и паспортъ можно будетъ не предъявлять.

— Ладно, съзжу.

— Вы и медали надньте. Тогда онъ о васъ особенное понятіе чувствъ будетъ имть. Я вотъ тоже о васъ другое воображеніе имлъ. За пожертвованія изволили получить? — кивнулъ урядникъ на медали.

— И за пожертвованіе, и за службу. Я въ Нищенскомъ комитет состою.

— Тсс. Вотъ и у насъ тутъ по деревнямъ… Ужасти что нищихъ побирается, особливо посл голодахинскаго пожара. Глазъ да глазъ тоже нужно имть. Передъ Ильинымъ днемъ у насъ забрелъ одинъ изъ побирающихся въ оврагъ да тамъ и умеръ. Хлопотъ что было, страсть.

— Да, незадача намъ ныншнее лто! вздохнулъ Иванъ Захаровъ. — Три мертвыхъ тла было. Ужъ назжали-назжали, потрошили-потрошили, дв бани опоганили. Спаси, Господи, и помилуй всякаго.

— Чудакъ человкъ! Вдь безъ потрошенья тоже нельзя. А можетъ быть, тутъ умыселъ смертоубійства? перебилъ его урядникъ. — Изъ Питера къ намъ изволили?..

— Да, изъ Петербурга, на родину. Вдь это родина моя.

— Родина? Такъ, такъ… Ну, конечно, оно лицезрніе пріятное. Съ Максимомъ Кирилычемъ можете компанію заключить. Мужикъ пріятный. А съ учителемъ не совтую компанію водить.

— Кто это Максимъ Кирилычъ?

— А они кабаки у насъ держатъ. Супруга у нихъ дама образованная. Изъ города взята, лавочница. Книжки читаетъ и все этакое. Дама съ большой полировкой. Вы съ супругой пріхали?

— Съ супругой.

— Ну, такъ вотъ он будутъ имъ подъ кадрель. Окромя того, писарь тутъ у насъ есть изъ полированныхъ, но воображенія у него много. Впрочемъ, когда не выпивши, то они аккуратно дйствуютъ. Въ Капернаум нашемъ изволили быть?

— Что это такое?

— А это трактиръ нашъ деревенскій, харчевня. Причетники наши такъ его назвали. Зайдемте для обозрнія мстности… Нынче машинку Максимъ Кирилычъ тамъ поставилъ, музыку играетъ. Чистая комната есть для полированныхъ гостей. Господинъ становой приставъ бываютъ проздомъ, такъ завсегда комплектъ мстности длаютъ и заходятъ. Завсегда можно селянку по московски спросить, яичницу. И вино у него хорошее, крпкое. Градусы всегда въ порядк. Московское пиво есть. Пожалуйте… Тутъ недалече.

— Что жъ, пойдемте… сказалъ Харлюзинъ. — Компанію раздлить можно.

— И намъ оченно пріятно съ петербургскимъ полированнымъ человкомъ. Мы вдь два лта въ Питер выстояли, когда я въ полку служилъ. Я Питеръ-то чудесно знаю. Въ стуколку балуетесь?

— Отчего же, если по маленькой.

— Ну, вотъ и отлично. У Максима Кирилыча мы очень часто по вечерамъ въ стуколку балуемся. Я, ихъ супруга, отецъ Никодимъ, писарь. Ну, а учитель — тотъ въ сторон. У того мечтаній много. Того мы въ нашу компанію не принимаемъ. Простую будете кушать или рябиновую? На рябин у него есть отличная… расхваливалъ урядникъ.